– Порция, не пытайся обмануть себя, ты такая же, как все остальные «барышни» Фаллон. И наступит день, когда ты поймешь, что это не так уж и плохо.
Я не стала с ним спорить, чтобы не испортить наши отношения, и сказала только:
– Рада была повидаться с вами! Жаль, что мы редко встречаемся.
Он потрепал меня по макушке.
– Я тоже рад повидаться с тобой, малышка!
– И ты здесь, Порция? – раздался низкий мужской голос у меня за спиной.
Я обернулась, уверенная, что он принадлежит Йену, входящему в сарай. И мгновенно покраснела так, что мое лицо запылало. То был запоздалый приступ стыда за грехопадение минувшей ночью. Мое бедное сердце еще никогда не колотилось в груди так сильно, как в этот миг осознания всей низости своего поступка. Но раскаиваться было поздно, улыбающийся англичанин, которого я себе представляла на месте Питера в минуты умопомрачительных оральных ласк, быстро приближался ко мне.
– Привет! – Я спрыгнула с поленницы на пол. – Ты легок на помине! Мы только что о тебе говорили.
Йен бросил свой пиджак на то место, где я только что сидела, и заметил, кивнув Бриджу:
– Наверное, все косточки мне перемыли.
– Нет, мы просто беспокоились за тебя. Ну, что сказал Рейми?
– Он обещал отозвать свои обвинения против Мэгс.
– Неужели? Даже не верится! Как же тебе удалось его вразумить?
– Мы с ним случайно столкнулись нос к носу в этом магазине с дурацким названием... кажется, «Фигли- Мигли»...
– «Пиггли-Уиггли»! – ухмыльнувшись, подсказал ему Бридж.
– Ну да, в «Пиггли-Уиггли»! Я поинтересовался, вернулись ли его коровы в свой коровник живыми и невредимыми. Мы разговорились, и в конце концов он пообещал, что не станет затевать судебную тяжбу из-за пустяка.
– Вот это по-соседски, – пригладив рукой бородку, одобрил Бридж и кашлянул в кулак.
Я не стала подвергать сомнению правдивость рассказа Йена, понимая, что бессильна против мужской солидарности.
– Извини, старина, что заставил тебя ждать, – повернулся Йен к Бриджу. – У тебя завидное терпение.
– В этом ты прав, – согласился Бридж и добавил, многозначительно взглянув на меня: – Но порой и оно лопается.
Йен улыбнулся, поскольку не знал подоплеки его намека, взял доску и сказал:
– Не пора ли нам дружно навалиться на работу? Порция, ты, надеюсь, пришла сюда, чтобы нам помочь? Тогда надевай свой пояс с инструментами и приступай.
– С огромным удовольствием! – бодро отозвалась я.
– Все! Больше не могу! У меня просто отвалятся руки, если я забью еще хотя бы один гвоздь! – Устало взмахнув руками, я села на штабель досок.
Теплый денек угасал, бледный свет струился сквозь дыры в южной стене сарая, как бы напоминая нам, что работы здесь еще непочатый край.
Бридж ушел еще час назад, мы же с Йеном продолжали трудиться в поте лица до полного изнеможения.
Йен бросил доску на штабель и пристально взглянул на меня.
Я нервно заерзала, рискуя получить занозу в зад.
«Она прекрасна... Сказать вернее – дева чудесных качеств! Порцией зовут сию прелестницу...» – тихо, словно во сне, произнес он.
От изумления у меня раскрылся рот.
Я обомлела.
Йен похлопал глазами и пояснил, стряхнув наваждение:
– «Венецианский купец», Шекспир.
– Да, конечно.
Какое-то время мы молча смотрели друг на друга. Наконец Йен улыбнулся и все объяснил:
– Я долго не мог вспомнить эти строки, но сейчас когда я тобою любовался, они внезапно всплыли в моей памяти. Просто словно бы сами появились перед глазами!
Он рассмеялся как мальчишка, но вдруг спохватился и уставился на свои ладони. В груди у меня что-то словно бы перевернулось от его смущенного, растерянного вида. Меня так и подмывало спрыгнуть с досок и броситься ему на шею. Но так как мы совсем еще недавно договорились остаться добрыми друзьями, я предпочла сменить тему разговора.
– Мне думается, что когда-нибудь люди воздадут Марло должное, – выпалила я первое, что взбрело мне в голову.
Йен рассмеялся и присел на поленницу.
