– А вам советую помолчать, леди! – Я негодующе проткнула воздух указательным пальцем, вытянув руку в направлении Мэгс. – Вы и так уже проштрафились и попали в мой черный список!
Всплеснув руками, Вера взволнованно воскликнула:
– Нет, я не в силах больше молчать! Я должна все ей объяснить, девочки! Иначе я взорвусь.
Она умоляюще посмотрела на Бев. Та кивнула, благословляя ее на раскрытие секрета. Мэгс хитро ухмыльнулась и отхлебнула из бокала. Вера подалась вперед и выпалила:
– Дорогая, мы нашли для тебя отличный шанс! Я обмерла.
– Этот человек идеально тебе подходит! – добавила Мэгс. – Он писатель...
Покраснев, как морковь, я прочистила горло и сказала:
– Восхитительно! Я счастлива!
Бев робко улыбнулась и ободряюще взглянула на меня.
Но я решительно отказывалась вступать в игру.
– Его зовут Йен Беккет, – просипев, сказала Бев, да так громко, что у меня зазвенело в ушах.
– Он живет на ферме Бэббов в конце Редди-роуд, но осенью вернется в Лондон, – поспешила добавить Мэгс, подавшись вперед.
– Он англичанин! – восторженно пояснила Вера, на случай если сама я не додумаюсь до этого.
Я потерла пальцами виски, пытаясь унять боль от оглушительного хора язвительных голосов: «Так тебе и надо, так тебе и надо, не будь такой дурой!»
Словно сквозь вату я услышала слова Мэгс:
– Порция, ведь он же пишет романы! Ну разве это не удача?
Я закрыла глаза и сделала страдальческое лицо.
Воцарилась тишина: очевидно, мои родственники вспомнили, что у меня уже был один друг- писатель.
Вера подняла бокал, привлекая к себе всеобщее внимание, и загробным голосом произнесла:
– Я гадала на картах. Они указывают, что тебе предстоит торжественная церемония. Ты меня понимаешь?
Я затрясла головой и обвела родственниц ошалелым взглядом.
Все они улыбались, будто делали мне огромное одолжение. Тогда я прямо спросила:
– Неужели вы не понимаете, насколько все это гнусно?
– Разумеется, нет, – ответила за всех Мэгс. – И ты сама поймешь, что мы правы, когда его увидишь. Именно такой мужчина тебе сейчас и нужен!
Она сделала неприличный жест, недвусмысленно выразив им свое уважительное отношение к мужскому достоинству англичанина, и остальные «барышни» покатились со смеху.
Я тяжело вздохнула, в очередной раз удивляясь своей наивной вере в бескорыстную доброжелательность окружающих меня людей. Как глупо с моей стороны было мечтать о том, что это лето прошелестит тихо и безмятежно, словно свежий ветерок с гор, и утолит мою печаль, подобно чаю со льдом. Разве подобная эйфория не доказывает лишний раз тревожное состояние моего переутомленного рассудка? Ну сколько можно наступать на одни и те же грабли, надеясь, что последствия этого будут разными?
– Вот что я вам скажу, «барышни»! – произнесла наконец я. – Мне приятно, что вы пытаетесь сделать это лето незабываемым для меня, но вам пора угомониться. И как можно скорее!
Девицы перестали хихикать и уставились на меня.
– Как это – угомониться? – спросила Мэгс. – Почему это мы должны угомониться? Мы предлагали тебе такой шанс! Это исключительно сексуальный англичанин! Такие самцы в наши дни нарасхват, его следует покрепче ухватить за причинное место и не отпускать, милочка! А ты советуешь нам угомониться. Такого мы от тебя не ожидали! Нам-то казалось, что ты будешь заинтригована этой новостью и воспылаешь желанием поскорее познакомиться с ним поближе.
– Что? Заинтригована? – начиная трястись от негодования, переспросила я. – Сначала ты лжешь мне, чтобы заманить меня сюда на все лето, потом делаешь вид, что это всего лишь невинный розыгрыш, за который даже извиняться не стоит. А теперь я слышу, что вы хотите сосватать мне какого-то заезжего вертопраха!
Я сделала театральную паузу, предоставляя беспутным «барышням» возможность осознать порочность своего поведения, раскаяться и начать вымаливать у меня прощение. Но никакого раскаяния на их лицах я не обнаружила. Нет, я была не просто идиоткой, а музейным экспонатом, выставленным на всеобщее обозрение в экспозиции «Гримасы природы».
– Все это скверно попахивает, – нахмурившись, строго заявила я Вере. – Тебе ли не знать, как это опасно для кармы.
– Но карты сказали, что это твой суженый! – воскликнула она, передернув плечами.
– Черт бы побрал твои карты и гадание, Вера! – вспылила я. – А если карты прикажут тебе спрыгнуть с моста? Ты им тоже поверишь?
Вера снова пожала плечами, но промолчала, давая понять, что глупо задавать риторические вопросы.
В отчаянии я простерла руки к потолку и воскликнула:
