– С ним что-то не так? – поинтересовалась Тея.
– Нет, если, конечно, его не знать. Но я-то знаю, и меня не проведешь! Я помню его еще пареньком, но мне ни разу не приходилось видеть его таким! Ни разу с того дня, как погиб Гриффин.
– Флора, а что это ты мне притащила? – перебила ее Тея, показав на коробку.
– Вот это? – будто не понимая, переспросила Флора. Ей явно не хотелось говорить о другом. – А, это папки с материалами о Второй мировой войне. Я хотела попросить тебя напечатать мои воспоминания.
– Ах вот как?
– Тея, неужели ты не веришь? Разве я просто так пришла бы в такую погоду? Кстати, тут много интересного. Вот увидишь, тебе понравится, а я, глядишь, еще и разбогатею!
– Могу себе представить, – сухо заметила Тея. – Флора и Королевские военно-воздушные силы!
– Ну, это было бы слишком, хотя тут есть отдельные места, от которых у тебя мурашки побегут по спине. Я уже давно собиралась все это привести в порядок. А тебе будет чем заняться, пока Диллон не вернется. Ведь он же еще вернется?
Тея была готова расхохотаться, наблюдая, как Флора не мытьем, так катаньем пытается вернуться к животрепещущей теме. И она бы расхохоталась, если бы ей не хотелось расплакаться.
– Так он вернется? – не унималась Флора. – Послушай, тебе надо выпить чаю, – решила она.
Тея ничего не ответила, и гостья тут же взялась за приготовления. Она так хорошо освоилась у Теи на кухне, что хозяйничала здесь, как у себя дома. Расспросы миссис Макнаб временно прекратила – до тех пор, пока под носом у Теи не оказалась чашка с ароматным чаем.
– Ну так что? – вопрошающе произнесла гостья. – Что ты натворила?
Тея повертела чашку.
– Наверное, это глупость, – тихо ответила она.
– Ну так и удивляться нечего, – прокомментировала Флора. – Но если тебе небезразлично мое мнение, то придется сообщить подробности, – добавила она.
– Разве меня интересует чье-то мнение?
– Разумеется. Иначе зачем стала бы я бежать сюда в такой ливень в моем-то возрасте?
– Но ведь ты сказала, что тебе надо напечатать воспоминания, – напомнила ей Тея официальный предлог визита.
Флора лишь рассмеялась в ответ:
– Твоя взяла! Поймала меня на слове. Тея, девочка моя, я подумала, а вдруг тебе надо с кем-то поделиться?
– Не надо.
– Но ведь твоя мать далеко. Вот я и решила, почему бы не помочь тебе, не дать совет…
– Мне хватает советов…
– Тея, что ты натворила?
– Я назвала его не тем именем! – воскликнула Тея в полном отчаянии.
Флора откинулась на спинку стула и нахмурилась.
– Ты назвала его Гриффином, – сделала она вывод. – Ну, не так уж страшно, если, конечно… не иначе как это случилось в самый неподходящий момент! Ведь так?
Тея промолчала.
– Господи Боже мой, Тея! О чем ты думала? – воскликнула Флора.
– Но это же не нарочно!
– Не нарочно! И как теперь, скажи на милость, ты собираешься из всего этого выпутываться?
– Никак. Что, по-твоему, я должна делать? Может, оно даже и к лучшему. Я рада, что так скоро от него отделалась.
– Тея, ты рассуждаешь, как будто Диллон какая-то зараза или что-то в этом роде. Это же мужчина, и очень даже видный!
– А я так не считаю! И вообще, здесь он никогда не был счастлив.
– А тебе-то откуда это известно? Вот что я тебе скажу: почему бы тебе не попросить Родди выяснить, когда у Диллона кончается вахта? Когда он вернется с буровой, ты можешь встретить его прямо у вертолета. А я пока присмотрела бы за Кэтлин.
– Флора, это мое личное дело, так что прошу тебя не…
– Ну, как хочешь. А вообще-то мне еще надо все хорошенько обдумать, – спокойно отреагировала Флора.
– Это уж точно!
– Небось все еще точит страх?
– Флора, прекрати! Кому сказано!
– А ты думаешь, ему не страшно? По-твоему, Диллону легко было узнать, что он, оказывается, отец – и это притом, что ты вдова Гриффина?
– Будь моя воля, он ничего не узнал бы, – заметила Тея.
– Верю. – Флора сняла только ей видимую пылинку со свитера. – Но у меня такое чувство, что ты не слишком этим расстроена.
– Ну, сейчас не очень, но что делать, когда Кэтлин подрастет? Что она скажет, узнав, что любимый папочка приударял за француженкой, что приезжала к нам наблюдать птиц!
– Тебе и это известно? – расплылась в улыбке Флора.
– Я серьезно!
– Будто я не понимаю, – ответила собеседница, допивая чай. – Ладно, ладно, ухожу. Вижу, ты не слишком настроена со мной разговаривать. Но воспоминания мои прошу отпечатать, – добавила она, поднимаясь из-за стола. – Расплачусь по действующим расценкам. Уже давно собиралась попросить тебя об этом. А все потому, что ты единственная, кому я могу поручить эту работу. Уж слишком много там личного. Так что, как видишь, у меня имелся законный повод тебя проведать. И будь добра, не ругай меня. Я и без того настрадалась, пока волокла эти тетрадки, – произнесла Флора.
Тея проводила гостью до двери, помогла надеть дождевик и резиновые сапоги.
– Если тебе захочется излить душу, я в твоем полном распоряжении, – сказала Флора, застегивая ремешок от шляпы. – Диллон хороший парень. Такие, как у нас говорят, на дороге не валяются, и что самое главное…
– У него стройные ноги, – закончила за нее Тея.
– Не знаю, не разглядывала, – с напускной скромностью произнесла Флора, и Тея от души улыбнулась.
Она постояла в дверях, пока Флора не скрылась за поворотом. Неожиданно перед ней всплыло печальное лицо Диллона. Господи, оказаться бы сейчас в Абердине! Она ни за что – ни единым словом или жестом – не дала бы ему повода думать, что он не более чем замена Гриффину. Лишь бы быть с ним рядом…
Тея вынула из кармана стихотворение и вновь пробежала глазами. Особенно ее задела за живое строчка о возвращении домой. Боже, ведь ей хочется того же самого – чтобы рядом был ее любимый. Но вся проблема в том, что она не может довериться Диллону настолько, чтобы выйти за него замуж, а мимолетный роман ей не нужен.
Тея упрямо тряхнула головой, словно отгоняя навязчивые мысли. Необходимо решить, как жить дальше!
Если бы она не думала постоянно о Диллоне, то уже заметила бы, что последнее время у нее пошатнулось здоровье. Болезнь еще не зашла далеко, и поэтому Тея только сейчас почувствовала, с каким трудом ей дается даже несложная домашняя работа, как что-то сдавливает грудь.
Ночью она не уснула. И лишь после того, как рано утром Тея вышла, чтобы закрепить ставни, ей стало понятно, что тетя Мэри не зря прислала теплые сорочки.
«Не иначе как пневмония», – подумала Тея, хотя ей почему-то казалось, что в ее возрасте такими хворями не болеют.
Чувствуя, что вся покрылась испариной, она вернулась в дом, но долго не могла согреться. Кожа была горячей и сухой, и все равно ее бил озноб. Голова раскалывалась от боли. Тея кое-как сумела покормить Кэтлин. Она не стала опускать дочь на пол, чтобы та совершила свою пешую экспедицию по дому, – у нее
