Диллон с ума сошел!
– О сердце, замри в груди! – театрально произнесла она, вложив в эти слова как можно больше сарказма. Тея подошла к окну и взглянула на море. Диллон прав – надвигается шторм. Ей тотчас вспомнился Гриффин. «Всегда ожидай дождя и ветра, – любил повторять он, – и будь благодарна за солнце».
«Знал бы ты, Гриффин, что последнее время у меня было совсем немного солнечных дней».
– Тея! – услышала она за спиной голос Диллона.
– Что?
– Может, я все-таки услышу ответ? Мне еще ни разу не приходилось делать женщине предложение. Я имею в виду законный брак, – поспешил добавить он, заметив скептическое выражение ее лица.
– Зачем тебе это? – спросила она, отворачиваясь от окна и сложив на груди руки.
– Как это зачем?
– С какой стати ты вдруг захотел жениться на мне?
– Знаешь, Тея, что-то до меня плохо доходит, о чем ты спрашиваешь, – у меня на коленях сидит Кэти.
– Наверное, я единственная известная тебе женщина, которая ни разу не попросила тебя подстричься? – предположила Тея с сарказмом в голосе. – И не называй ее Кэти!
Диллон, закрыв глаза, коротко вздохнул. Тея отвернулась от него, занявшись наведением порядка на кухне. Внезапно она почувствовала, что Диллон стоит у нее за спиной.
– Потому что ты единственная женщина, которая никогда не делала мне замечания из-за длины моих волос, – негромко произнес Диллон.
– Мне все равно, хочешь ты быть похожим на пещерного человека или нет, – в пику ему возразила Тея, помимо своей воли глядя ему в глаза, и потянулась к дочери. Кэтлин, сидя на руках отца, моментально расцвела улыбкой. – Но раз уж так произошло… Я не вижу причин губить из-за этого наши жизни. Мне от тебя ничего не надо. Я уж как-нибудь обойдусь без тебя. Будь по-другому, я бы давно дала тебе знать. Так что можешь не жертвовать собой.
– Жертвовать? – перебил ее он. – Она моя, Тея…
– Ошибаешься. Она
– Я тебе уже сказал. Я хочу, чтобы мы узаконили наши отношения.
– Ну уж нет, покорнейше благодарю. Почему бы тебе не вернуться в Абердин, или где ты там болтаешься, когда не ныряешь? Готова поспорить, что там наверняка отыщется хотя бы одна душа, что ждет твоего возвращения.
– Я намерен болтаться тут.
– А ты у меня спросил? Лично мне ты не нужен!
– Вижу, – произнес он и вручил ей ребенка. – И все равно останусь у вас до начала следующей вахты. – С этими словами он пересек кухню и снял с крючка куртку. – Но пока ухожу. Я слишком зол и не хотел бы наговорить тебе обидных слов, их ведь потом уже не возьмешь назад.
– Зол?
– А ты как думала? Какому мужику понравится, когда его вынуждают чувствовать себя полным идиотом – и это тогда, когда он предлагает женщине руку и сердце!
– Согласна. Но попрошу тебя об одном – когда ты в следующий раз задумаешь делать предложение, не привози с собой любовницу.
Диллон попытался возразить, но потом передумал.
– Поговорим позже, – сказал он и шагнул к ней. По голосу было слышно, что он едва сдерживается, однако все-таки наклонился, чтобы поцеловать Кэтлин.
– До свидания, моя хорошая. И не говори маме, куда еще мы с тобой ходили.
Увидев, что Диллон уходит, Кэтлин заплакала.
– Диллон! – крикнула ему вслед Тея, но была вынуждена переключить внимание на дочь, – Кэтлин, Кэтлин, – приговаривала она, покачивая малышку на колене, – не плачь, моя милая! Мне и без того плохо.
Но Кэтлин расплакалась сильнее и все тянула ручонки к пропавшему куда-то папе. Тея поймала себя на том, что ходит от окна к окну в надежде увидеть, не мелькнет ли фигура Диллона.
«Не будь идиоткой! – приказала она себе. – Разве не все равно, куда он пошел?!» Пусть себе катится на все четыре стороны – какая ей разница!
Но уже в следующее мгновение она заметила, что Диллон шагает вдоль берега в сторону поселка. Шел он быстро, широким шагом и вскоре скрылся из виду.
– Кэтлин, не реви, прошу тебя!
Уговорив дочку, Тея сама готова была разреветься. Господи, что это с ней? Поссорилась с Диллоном, и теперь неизвестно, как он поступит. Тея легонько похлопала малышку по спинке и принялась расхаживать взад-вперед. Наконец, выбившись из сил, в изнеможении опустилась на стул у кухонного стола. Стоило ей сесть, как Кэтлин расплакалась еще громче.
– Кэтлин, тише, – прошептала Тея, чувствуя, что больше не в силах сдерживать слезы.
Диллона на первый взгляд никак не отнесешь к тому типу мужчин, что готовы взвалить на себя ответственность за ребенка. Если уж на то пошло, Тея сделала для него благое дело, не усложняя ему жизнь, не требуя денег. Так что он может спокойно продолжать и дальше охмурять женщин и разъезжать на дорогих автомобилях.
– Как ты думаешь, Кэтлин, что с ним случилось? – спросила у дочки Тея, словно малышка знала ответ на этот вопрос. – Нет, я с ума сойду! Он здесь – и его здесь нет. Одним словом – Силки! Когда в них нуждаешься – их нет. Я так и знала, что мы будем из-за него плакать!
Так они и ревели на пару, пока это занятие им не надоело.
– Ну-ка погоди, – сказала наконец Тея, посмотрев на дочь. – А что это значит: «не говори маме, куда еще мы с тобой ходили»?
– Па! – воскликнула Кэтлин и расцвела в улыбке.
– Да уж, па! – сердито буркнула Тея, вытирая слезы, и посадила ребенка на детский стульчик – ей показалось, что кто-то постучал в кухонную дверь. Интересно, кто это? Она пошла открывать. Отодвинула засов и увидела… Диллона. Он стоял под дождем и смотрел на нее.
Она ждала, и он тоже ждал, пристально глядя ей в лицо. Но это только еще больше рассердило ее.
– Я думала, ты на меня злишься, – наконец произнесла Тея.
– Уже не злюсь, – буркнул он и снова посмотрел на нее.
– Диллон, я не хочу видеть тебя здесь, – решительно заявила Тея.
– Знаю, – спокойно ответил он.
Он вымок до нитки; длинные волосы прилипли к лицу. Сейчас его глаза казались серыми.
– Тея, это мой ребенок. Ты можешь объяснить, почему прогоняешь меня?
– Послушай, Диллон, а ты не можешь прямо сказать, чего ты хочешь? Мне ведь и вправду ничего от тебя не нужно! Ты свободен!
– Зачем мне такая свобода, Тея? Я хочу видеться с дочерью.
– Почему? – негромко спросила она.
– Что за дурацкий вопрос?
– Это вопрос, на который тебе придется дать ответ, прежде чем я впущу тебя к себе в дом, – твердо заяви– ла Тея.
– Тея… – начал было Диллон, но тотчас заколебался. – Не делай глупостей. Не притворяйся, что между нами ничего нет. Можно подумать, ты не понимаешь, что нас разлучило раскаяние! Нам обоим было стыдно. Но зато у нас есть Кэти. Хотя, впрочем, есть и нечто большее. Последние полтора года я постоянно думал о нас. Мы оба слишком долго казнились за то, что между нами произошло.
– Оставь нас в покое, Диллон, – перебила его Тея и попыталась захлопнуть дверь, но Диллон, словно предвидя ее намерения, крепко ухватился за дверную ручку. Так они и стояли друг перед другом. Тея смотрела ему в глаза, в душе признав, что он прав. Между ними действительно существует нечто большее, чем общий ребенок.
– Тея, – обратился к ней Диллон, но она словно окаменела. – За спокойствие наших женщин и всегда горящий очаг! – негромко произнес он на гэльском.
