канонада разорвала тишину.
Солдат тут же открыл глаза и повел испуганным взглядом вокруг себя. В то же мгновение Матиевский с Богуновым подхватили его под мышки и рывком поставили на ноги.
– Бегом марш, – оглушительно скомандовал Шульгин, и свирепый взгляд его впился в переносицу опешившего солдата.
– Шевели ногами, зелень… – раскатисто взревел Богунов, а Матиевский присвистнул режущим ухо протяжным свистом.
– Ши-ире ша-аг…
Солдат качнулся вперед и побежал вразвалку, неуверенно оглядываясь на Шульгина и улыбающихся лейтенантов из штаба.
– Вот навязали нам бойца, – воскликнул высокий лейтенант и радостно потер руки.
В штабе полка лейтенантом Брагинским особенно дорожили. Он прекрасно знал тюркские языки, свободно говорил по-английски и немецки, и многих офицеров в полку изумляло, что такой образованный офицер, с отличием закончивший в Москве институт военных переводчиков, прозябает в их полковой дыре.
– Ну, спасибо, Андрей, выручил, – переводчик неловко стиснул Шульгину руку. – Я хоть и многие языки знаю, но с солдатами разговаривать не умею. Не дается мне командный диалект. Вот поручили нам этого охломона, а он тут же на голову сел.
– А я вообще счетовод, – добродушно хохотнул Железняк. – Зарплату начисляю. Продовольствие списываю. Дебет-кредит, одним словом. Командного голоса в бухгалтерии не требуется…
Лейтенанты простодушно улыбнулись Шульгину.
– Кстати, о продовольствии, – протянул тот. – Что там у вас в вещмешках? Жратва имеется? Или вас к хозяйскому столу не пускают?
Брагинский растерянно развел руками, а начфин тряхнул вещевым мешком.
– Осталась одна коробочка, – радостно сказал начфин. – Целенький комплект. Услуга за услугу. Рады будем угостить.
Он ловко скинул новенький вещевой мешок, развязал тесемки.
Матиевский впился в чистенький брезент мешка глазами. Богунов шумно сглотнул.
– Суточный паек, – возвестил Железняк и достал из вещмешка небольшую коробку.
– Что это? – удивленно кивнул Шульгин.
– Паек, – пожал плечами Железняк, – такой же, как у вас. Смотрите сами…
Он вскрыл коробку и высыпал на траву галеты в упаковке, сгущенное молоко, тушенку, аэрофлотовский сахар, сок в тюбике, бумажные пакетики чая.
Шульгин изумленно провел рукой перед глазами.
– Бред, – сказал он растерянно, – это штабные нормы, что ли?..
– Почему штабные? – удивился Железняк. – Обычный паек для горных условий. И вы такой же получаете. Я же списываю после каждой операции такие пайки. Усиленное питание согласно приказу министерства обороны… Мы сейчас на какой высоте, скажи-ка, Шульгин?
– Что?.. – пробормотал Шульгин. – При чем здесь высота?..
– А при том, – терпеливо сказал начфин, – что на высоте свыше полторы тысячи метров ротам полагается выдавать паек для горных условий. Вот этот самый… Да ты что?.. Первый раз его видишь?
Шульгин развел руками, а Богунов за спиной шумно крякнул:
– Вот это да!..
– Усиленное питание, – эхом отозвался Матиевский.
– Представь себе, – тихо сказал Шульгин, – что такой паек мы видим впервые.
– Не может быть! – охнул начфин. – Что это за дебет-кредит? А что я тогда, по-вашему, списываю? Ерунда какая-то… Вот так номер!.. – Он хлопнул ладонью по колену, обернулся к полковому переводчику. – Может, напутали чего? А?
Переводчик мрачно посмотрел на товарища.
– Да уж, напутали… Бардак какой-то…
Лейтенанты виновато спрятали глаза.
– Да вы-то здесь при чем? – воскликнул Шульгин. – Я же вас ни в чем не обвиняю! Ладно вам. Поговорим еще по душам. Идите лучше, ребята, догоняйте своего доходягу. А то он опять завалится где- нибудь на боковую.
– Мы ему завалимся, – оживленно воскликнул начфин. – Мы ему пропишем выговор с занесением по личному телу…
– Так точно, ниже пояса занесем выговор, – засмеялся переводчик.
– Догоняйте, догоняйте, – кивнул Шульгин и обернулся в сторону кишлака.
Лейтенанты пошли наверх быстрым шагом, а он уставился на сухие галеты в упаковке.
Богунов потер заурчавший живот. Матиевский рухнул перед пайком на колени.
– Бог меня услышал, – закричал он с вожделением, – и послал мне, наконец, жратву!
Он уже поспешно вытер ладошки о бушлат и протянул дрожащую руку к галетам, как вдруг раздался спокойный голос Шульгина:
– Паек собрать в вещевой мешок.
– Чего-чего? – растерянно переспросил Богунов, а Матиевский с недоумением обернулся и молча закусил пальцы.
– Что вы на меня так смотрите? – рассердился Шульгин. – Вы лучше туда посмотрите. Разуйте свои глаза. Что вы там видите?..
Богунов поднял голову в сторону вертолетной площадки и обреченно сказал:
– Лесоповал…
Действительно, именно лесоповал напоминала тропа над кишлаком, ведущая к горному плато. Лежали вдоль тропы солдаты и с правой, и с левой стороны. Словно сухие бревна валили с бортов беспорядочно в разные стороны.
– Лучше бы не дразнили… – простонал Матиевский.
– Ничего, – бодро сказал Шульгин, – другим еще тяжелее, чем вам. А на вас, ребята, пахать еще можно. Доберемся наверх – я вам выделю тройную порцию самого усиленного пайка. Три часа будете отъедаться.
– Лучше трое суток, – заметил Матиевский и горько вздохнул. – Вот так я свою кошку Мурку дразнил дома. Покажу шкурку от колбаски, и фи-ить… А она воет, мя-яу… А теперь я сам вою… У-у-у…
Шульгин скупо улыбнулся. Помог солдатам собрать паек. И тоже сглотнул сухую слюну. Потер небритую щеку. И неожиданно заметил краем глаза какое-то движение справа от себя за дувалами пустынного кишлака. Стремительно развернулся, и пальцы его машинально оказались на спусковом крючке.
– Богунов, – быстро скомандовал он, – через дувал марш вперед. Матиевский, прикрой сержанта. Кто-то там мелькнул в халате…
Группа прикрытия быстро рассыпалась по сторонам.
39
Матиевский провалился в расщелину глинобитного дувала, взяв на прицел возможные очаги огня. Шульгин укрылся за каменной стеной. Богунов рыскающими движениями пробежал по афганскому двору, перемахнул один дувал, другой…
– А ну, стой, – вдруг раздался за дувалами зычный голос сержанта, – стой, тебе говорят…
Шульгин выглянул из-за укрытия. Глухой шум раздался в глинобитном сарае. С грохотом распахнулась дощатая дверь на кожаных петлях. Сержант Богунов выталкивал из дверей глинобитного сарая дряхлого старика в длиннополом халате.
– Давай быстрее, аксакал, – сердито распоряжался он.
– Товарищ лейтенант, обнаружил душманского наблюдателя, – доложил он Шульгину.
– Да какой он наблюдатель, – махнул рукой Шульгин, – полуслепой старик… Из него же песок сыпется… – Он задумчиво потер ладонью лоб, оглядел седую бороду афганца. – Хотя, может, он нам и пригодится. Спросить бы у этого старика, есть ли хлеб в кишлаке? А то вон сколько наших валяется на тропе. Одного штабного пайка на всех не хватит. Там же полсотни хромых и приплюснутых. Всех же
