Фактически с бронебойными снарядами произошло именно то, чего так опасались советские (бывшие царские) военные — даже с учетом проведенной индустриализации советская промышленность не сумела вовремя «среагировать» так, как развитая западная, на очередной виток технологической гонки — появление первого поколения танков противоснарядного бронирования. СССР не мог, никак не мог обеспечить линию производства бронебойных снарядов тремя (токарь, сварщик, штамповщик) специалистами высокой квалификации, как это сделали немцы — такие люди были в советской промышленности наперечет, их распределяли по заводам поштучно. Советский бронебойный снаряд был проще, технологичнее, дешевле, его делал один лишь токарь — но за это приходилось расплачиваться теми самыми миллиметрами пробития вражеской брони. На фронте эти миллиметры превращались уже в «лишние» сотни метров, на которые надо было подпустить вражеские танки. А сотни метров трансформировались в самую дорогую цену, которую только можно вообразить — в жизни.
С началом же войны, в условиях массовой эвакуации, положение еще более ухудшилось. Из отчета «Поражение брони немецких танков». Июль 1942 г. НИИ-48:
«Ввиду отсутствия в настоящее время необходимого количества каморных бронебойных снарядов в артиллерийских подразделениях распространена стрельба по немецким танкам из 76,2-мм дивизионных пушек снарядами других типов…
1. Бронебойные сплошные снаряды. Пробивают броню немецких танков с любого направления. Имеют недостаточное заброневое действие. Приводят к пожару и поражению танков только при попадании в мотор, бензобаки или боеприпасы…
2. Осколочно-фугасная стальная граната. Может использоваться при стрельбе по легким (в ряде случаев и средним) танкам при их облическом движении по бортам, или в подбашенное кольцо, что приводит к разрушению бортовых листов, или срыву их с креплений, а также заклиниванию башни и порче механизмов башни в том числе оптических прицелов и приборов наблюдения… В ряде случаев наблюдалось прекращение способности вращения башни, а в случае ведения огня гаубицами — и срыве башни легкого танка с креплений…
3. Шрапнель по прежнему является одним из основных бронебойных снарядов, так как на дистанции стрельбы до 300 метров способна пробить до 35 мм брони, что позволяет ее успешно применять против легких танков, а на ближней дистанции (до 200 м) и против бортовой брони средних танков…
4. Зажигательный снаряд недостаточно эффективен, но в ряде случаев может использоваться при ведении огня прямой наводкой… Желательно вести огонь зажигательным снарядом по одиночному танку сосредоточенным огнем батареи.
5. Фугасная стальная граната наиболее эффективна в случае ведения огня по бортам танка при его облическом движении…
6. Осколочная граната сталистого чугуна может использоваться только при ведении стрельбы по башне танка „на ослепление“…
Ни один из рассмотренных типов снарядов не может в полной мере заменить каморные бронебойные снаряды, так как не обладает для этого необходимым бронепробиванием (до 60 мм брони) и заброневым действием газами разрыва и осколками…
Как видно из этого документа, «снарядный голод» в отношении бронебойных снарядов не был полностью ликвидирован даже в сорок втором году — появившийся тогда БР-350БСП (тот самый «бронебойный сплошной» из п.1) отчасти снял остроту проблемы, но не решил ее окончательно. В сорок первом же немецкие панцеры в большинстве случае приходилось останавливать именно шрапнелью «на удар». Или осколочно-фугасными. Теми, что были. Теми, что успели запасти, теми, чье массовое производство успели развернуть и отладить в мирное время, потому что в сжатые сроки освоить массовый выпуск современных бронебойных снарядов с приварной головкой отечественная промышленность не смогла. Заметим, что немцы таких проблем не испытывали, сумев не только быстро развернуть массовый выпуск снарядов нового типа, но и переделать до уровня PzGr 39 старые запасы.
Ну а мы тем временем едем дальше. На букве «г» — гусеницах!
Широким гусеницам Т-34 спето немало дифирамбов. Если верить им, то выходит, что ходовая часть «тридцатьчетверки», подобно сказочной птице, с легкостью несла танк по глубоким снегам, болотам, камням и другим видам ландшафта, до появления Т-34 считавшимся танконедоступными.
Однако в реальности все было далеко не столь безоблачно.
Глядя на этот документ и сравнивая его с мемуарами, поневоле начинаешь думать, что зимой 1941/42 г. под Москвой был какой-то особенный снег. На советской территории он вставлял ледяные палки в катки Т-34, но не мешал трофейным «трешкам», а стоило снежинкам перелететь линию фронта, как они сразу становились опасными лишь для немецких машин.
Если бы дело было только в загадочном снеге… однако проблемы с ходовой Т-34 и KB начались задолго до первой военной зимы.
«Заместителю Народного комиссара среднего машиностроения СССР тов. Горегляд
15 марта 1941 г.
…Качество траков по механической прочности до настоящего времени остается весьма низким, а досылку второго комплекта гусениц завод № 183 с января с/г прекратил…
Опыт эксплуатации танков в войсках, по данным рекламаций, также подтверждает низкое качество траков. Имеются разрывы гусениц после 8–10 часов эксплуатации машин.
Прошу Ваших указаний заводам № 183 и СТЗ ускорить разрешение вопроса улучшения качества траков для обеспечения полного гарантийного срока работы танка[102] . До установки на танк гусениц, обеспечивающих гарантийный срок, придавать к каждому танку по второму комплекту гусениц…
Полагаем необходимым особо отметить, что даже запрашиваемая танкистами досылка второго комплекта гусениц к каждому танку сулит не меньше проблем, чем решает, ведь второй комплект гусеничных лент необходимо перевозить вслед за танками, а никакого дополнительного транспорта для них не предполагается. Комплект же гусеничных лент для Т-34 весит больше полутора тонн.
Впрочем, низкой надежностью гусениц проблемы с трансмиссией и ходовой частью Т-34 отнюдь не исчерпывались.
«Районному инженеру на заводе № 183 военинженеру 2 ранга тов. Козыреву
Копия: начальнику 1-го отдела Бронетанкового управления КА военинженеру 1 ранга тов. Павлову, начальнику 3-го отдела Бронетанкового управления КА военинженеру 1 ранга тов. Афонину
Декабрь 1940 г.
