(включая Протекторат и Генерал-Губернаторство) определяется в 950–1000 танков в месяц.
Имея в виду возможность быстрого развертывания танкового производства на базе существующих автотракторных заводов (до 15–20 заводов), а также увеличение выпуска танков на заводах с налаженным производством их, можно считать, что Германия в состоянии будет выпускать до 18–20 тысяч танков в год.
При условии использования танковых заводов Франции, расположенных в оккупированной зоне, Германия сможет дополнительно получить до 10 000 танков в год…
Звучит как ненаучная фантастика? А давайте попробуем представить себе, каково было читать этот доклад советским генералам 11 марта 1941 г., когда война уже «стояла на пороге»? В условиях, когда выпуск танков старых типов фактически уже прекращен, а по Т-34 не был выполнен еще ни один месячный план?
А разведка без устали добавляет:
«СООБЩЕНИЕ „МАРСА“ ИЗ БУДАПЕШТА ОТ 1 МАРТА 1941 г.
Начальнику Разведуправления Генштаба Красной Армии
1. Выступление немцев против СССР в данный момент считают все немыслимым до разгрома Англии. Военные атташе Америки, Турции и Югославии подчеркивают, что германская армия в Румынии предназначена в первую очередь против английского вторжения на Балканы и как контрмера, если выступит Турция или СССР.
После разгрома Англии немцы выступят против СССР.
2. Французский военный атташе Мери (бывший начальник развведотдела генштаба) сообщил мне сегодня: в Клуже и Быстрице имеются немецкие войска. На аэродроме в Клуже много немецких самолетов. Количество не установлено.
Во время наступления на Францию, немцы применяли тяжелые танки вес 32 тонны, вооружение: одна 105-миллиметровая пушка, одна 77-миллиметровая пушка и 4–5 пулеметов. Команда 7 человек. Ширина больше 2 метров. Боевая скорость до 18 километров. Всего в наступлении участвовало 10 мотомехдивизий (100 танков), из них только 2–3 имели по 1 полку тяжелых танков (в тяжелой дивизии, 1 полк легких и средних танков — 250 штук и тяжелый полк —150 танков).
3. Итальянский военный атташе сообщил — немцы готовят четыре парашютных дивизии и до 30 пехдивизий (для переброски на быстроходных судах) как авангард для вторжения в Англию. Уже в половине марта надо ожидать больших неожиданностей со стороны немцев»[18] .
Ну а чтобы было совсем весело, напомним, что был год, когда Германия все же произвела двадцать пять с половиной тысяч танков и самоходок[19]. В 1944-м — в условиях дефицита многих видов сырья, в условиях массового призыва рабочих, в разгар массированных бомбардировок союзной авиации. Двадцать пять с половиной тысяч бронированных машин, над которыми никто не скалил зубы — «легкие», дескать, и «устаревшие», «носящие тонны ненужной брони вокруг ненужных объемов», вот то ли дело у нас!.. Сейчас мы это знаем — как знаем и то, что в 44-м для Германии это было уже слишком мало и слишком поздно.
И мы сегодня знаем, во что это «слишком мало и слишком поздно» вылилось для Германии.
Ну хорошо, скажет какой-нибудь особо вдумчивый читатель. Но 25 тысяч — это все равно сильный перебор. Можно было, наверное, меньше. Другие же столько не строили — и ничего, тоже победили.
Что ж, есть и такое мнение. Но, прежде чем с ним согласиться, давайте чуть пристальнее взглянем на этих самых «других».
Вот, например, США. Как известно многим, в этой прекрасной стране перед началом Второй мировой было 400, всего-навсего четыре сотни танков. И ничего, выстояли. У вовсю готовящейся к войне Англии к лету 39-го наскреблось аж 547 танков, у Франции… впрочем, Францию лучше не поминать — ей, как мы знаем, танков не хватило, иначе бы фельдмаршал Кейтель вряд ли бы стал удивляться, увидев французскую делегацию на церемонии подписания капитуляции Германии[20].
Итак, СССР, Великобритания и США. Что же между этими странами различно — кроме числа танков? Попробуем найти ответ… на глобусе?
Проще всего там найти, конечно же, СССР — как-никак, одна шестая часть суши. Огромная территория — что, в свою очередь, означает огромную протяженность границ, — и затрудненный маневр силами. Это не Европа, вся перекрещенная сетью железных дорог — Дальний Восток связан с «метрополией» фактически лишь одной тонкой нитью Транссиба. С водой же дело еще хуже — четыре потенциальных «морских» ТВД, каждый из которых изолирован от остальных. Из Черного моря корабли могут выйти только с согласия Турции, на Балтике — тоже идти через узости проливов, а потом или вокруг Норвегии (если на Север) или через Суэцкий канал, а то и вокруг Африки. Фактически единственный более- менее «защищенный» маневр для советских флотов — это Северный морской путь. Но путь этот сложен даже в эпоху атомных ледоколов, а тогда… тогда это была скорее узенькая и смертельно опасная тропка, пройти по которой может вынудить только жизненная необходимость. Ну и, как совсем тоскливый вариант для маневра силами флота, — железная дорога. Недаром основным требованием при проектировании самой массовой серии советских довоенных подводных лодок — типа «Малютка» — было сделать так, чтобы лодки в собранном виде вписывались в железнодорожный габарит, пусть и ценой некоторого ухудшения боевых качеств.
Ищем Англию? Это тоже довольно просто — надо всего лишь найти на глобусе группу больших островов рядом с Европой. Острова, если кто забыл, это участки суши, окруженные со всех сторон водами океана, моря, озера или реки. Вот и с Англией та же история — чтобы попасть на ее зеленые лужайки, немецким, французским или советским войскам прежде надо преодолеть естественный противотанковый ров, больше известный как пролив Ла-Манш. Последний раз это удалось французам во время царствования Иоанна Безземельного, в девичестве — принца Джона, брата короля Ричарда Львиное Сердце, в далеком 1216 году. А вот Наполеону Бонапарту это уже не удалось, поскольку на пути в Англию появилось рукотворное препятствие — британский Королевский флот. К началу Второй мировой войны Королевский флот располагал следующими силами: 15 линкоров и линейных крейсеров (еще 4 строились), 6 авианосцев (еще 6 в постройке), 63 крейсера (плюс 19 строившихся), 168 эскадренных миноносцев[21]. Для сравнения СССР в 1941-м имел 3 линкора, 7 крейсеров, 54 эсминца и лидера. При этом даже самые старые из британских линкоров были заметно больше и сильнее советского «наследия прогнившего царского режима». СССР в 1941-м тоже строил 3 новых линкора (изначально 4, но постройку одного прекратили в 1940-м). Но и прибавив их, мы все увидим, что британский флот «давил массой» советский примерно… ну, примерно так же, как 25 000 танков превосходят 547.
Конечно, сравнивать корабли с танками — дело неблагодарное, примерно как выяснять, поборет ли слон кита или наоборот. Однако для «общего понимания» ситуации все же стоит попытаться.
Например, мы знаем, что стоимость вступившего в строй в 1940 г. немецкого линкора «Бисмарк» составила 196 800 000 рейхсмарок, достроенного годом позже «Тирпица» —191 600 000 рейхсмарок. Для сравнения — стоимость танка Pz.III серии M — 103 163 рейхсмарки (без пушки и радиостанции), «четверки» серии F2 (с длинноствольной 75-мм пушкой) в полной комплектации — 115 962 рейхсмарки[22]. Давайте напишем эти числа рядышком в столбик, чтобы сопоставить:
«Бисмарк» 196 800 000 рейхсмарок
PZ.IVF2 115 962 рейхсмарки
Один линкор — и почти две танковые группы, которых, напоминаем, в 1941-м у Гитлера сыскалось всего четыре. Конечно, в немецкие танковые группы входили далеко не одни «голые» танки, но и линкор у Гитлера был не один. К осени 1939-го кригмаринс имели в своем составе 2 линкора, 3 так называемых «карманных линкора», 2 тяжелых и 6 легких крейсеров, 34 эсминца и миноносца, 12 миноносцев, 57 подводных лодок. В течение 1939–1945 гг. было закончено постройкой еще 2 линкора, 2 тяжелых крейсера,
