Звонок прозвонил только два раза, когда она услышала голос брата:
— Центр моделей Дина…
— Эван! Это…
— …к сожалению, мы сейчас закрыты, но если вы оставите ваше имя и номер телефона, после…
Автоответчик! Она яростно бросила трубку, потом стала набирать его домашний номер. Было начало двенадцатого, почему же он не на работе? Урсула позвонила бы ей, если бы…
— Давай же… давай! — молила она, пока телефонные гудки монотонно раздавались в трубке. Урсула должна быть дома в такое отвратительное утро… если только она не пошла к Бернарду насчет каких-то церковных дел. Вероника выронила из рук трубку на стол, выдвинула ящик, доставая оттуда справочник. Квайл… Квин… Квентин… Квэкс. Твердя номер, она удерживала его в своем смятенном сознании, с силой запихивая справочник обратно… Господи, опять не отвечает!
Теперь ее предчувствие переросло в окончательную убежденность и ужас оттого, что это могло случиться. Сложив свою сумку, она выбежала из конторы. Растеряв все свое самообладание, она выкрикнула своим ошеломленным коллегам какие-то бессвязные объяснения о домашних неприятностях. Оказавшись на тротуаре, остановилась, сообразив, что машина у Стефана, и побежала к стоянке такси около вокзала. Водитель первого такси, читавший газету, подпрыгнул, когда она забарабанила в стекло.
— В Медмелтон. Коттедж «Сумерки». Около церкви. Пожалуйста, это очень срочно.
— Поеду как можно быстрее, леди, — обещал шофер. — Вы говорите, это серьезно, да?
— Да.
Она еще не все понимала, она знала только, что Эван послал ей какое-то срочное сообщение по тому личному каналу связи, который соединял их всю жизнь.
В коттедже «Сумерки» повисла тишина ожидания. Тэсс нашла на столе игрушку и все свое внимание сосредоточила на шарике ртути, который вел в середину лабиринта. Мальтрейверс, сидя перед камином, смотрел на стоявшие в вазе осенние засохшие цветы. Оба забеспокоились, когда часы пробили половину второго.
— Еще полно времени. — Тэсс неуверенно взглянула на Мальтрейверса, который ничего не ответил. — Гас, ты уверен в том, что делаешь? Если ты не прав…
— Но это не так, — возразил он. — Если бы я ошибался, Эван посмеялся бы мне в лицо, ударил меня или сам вызвал бы полицию и попросил их предъявить обвинение в клевете или угрозах или… ну, еще в чем-нибудь. Он был готов уйти, когда я в первый раз сказал о своих подозрениях, но потом снова уселся и слушал. Значит, я угадал.
— Хорошо, — согласилась Тэсс. — Но если он не придет и не признается, неужели тебе действительно придется идти в полицию? Это принесет столько неприятностей. И будет ли лучше от этого Патрику Гэбриелю?
— В действительности нет, — признался он. — Но вопрос в другом. Если Эван убил человека, потому что так сильно любит дочь, остановится ли он на этом? Скажем, Мишель выйдет замуж и ее муж будет колотить или обманывать ее? Предположим, тот же Стефан начнет обращаться с ней так, что Эвану это не понравится? Если все останется как есть, я не уверен, что он не убьет кого-нибудь еще. Это не обязательно, но вполне возможно.
— И нет другого пути разобраться с этим?
— Если он и есть, я сам хотел бы узнать о нем. — Он потер глаза. — Господи, как я устал. Посмотрим на это с точки зрения Мишель. Если Эван признается, что убил Гэбриеля, убийцей будет ее дядя. Но если я пойду в полицию, выйдет наружу правда о ее рождении, и убийцей окажется ее отец. Что хуже?
Тэсс опустила глаза и посмотрела на игрушку, которую все еще держала в руках, потом потрясла ее так, чтобы ртуть рассыпалась на капли. Повернув игрушку набок, она опять придала ртути форму шарика, но он все равно оставался вне лабиринта.
— Найдешь ли ты дорогу через лабиринт? — печально прошептала она.
— Прости? — сказал Мальтрейверс.
— Нет, так, ничего.
На несколько минут опять воцарилась тишина, потом они услышали, как кто-то бежит по тропинке, шарит ключом в парадной двери. У Эвана мог быть ключ от коттеджа «Сумерки», но почему так неожиданно? Дверь открылась, и в нее ворвалась Вероника.
— Гас! Вы не видели, где Эван? Его нет дома и… и… что-то плохое случилось! — Позади нее через открытую дверь завыл ветер.
Мальтрейверс поднялся.
— О чем таком плохом ты говоришь? Что случилось?
— Я не… я только знаю, что… не могу объяснить. Но я должна найти его. Вы не видели его?
— С полчаса назад мы разговаривали с ним в «Вороне». Он все еще был там, когда… подожди! — Но Вероника уже выбежала из дома.
— Пусть она идет, — приказным тоном сказала Тэсс, когда Мальтрейверс устремился было за ней. — Если он еще там, они смогут поговорить друг с другом. Если нет, она вернется сюда.
— Но что происходит? — требовательно спросил Мальтрейверс. — Почему она так неожиданно вернулась?
— Потому что каким-то образом она узнала, что произошло нечто серьезное, — ответила Тэсс. — Но он не мог позвонить ей, иначе она не ворвалась бы сюда, ища, где он. Это означает… один Бог знает, но она и Эван очень, очень близки и в Медмелтоне происходят странные вещи. Вопрос в том, что делать нам.
Мальтрейверс все еще пытался проанализировать ситуацию:
— Я предположил, что он должен был позвонить ей… но ты права. Если бы он позвонил, она не впала бы в панику по поводу того, где он. Итак, это… телепатия или какой-то другой вид контакта между людьми, которого я не понимаю.
— Ты многого не понимаешь.
Тэсс и Мальтрейверс обернулись, когда позади них раздался голос. Эван Дин вошел через черный ход и стоял в дверях кухни.
— Я знаю, почему она здесь. Каждый из нас всегда знал, если другой оказывался в беде. Мы не прилагаем никаких усилий, чтобы общаться друг с другом, это происходит просто само по себе. В такой ситуации я должен был ожидать подобного.
— Может ли она знать подробности? — осторожно спросил Мальтрейверс.
— Нет, это просто очень сильное ощущение. Этого достаточно. — Дин мрачно улыбнулся. — Каким-то образом она узнает, не так ли? Я понял, что в «Вороне» вы не блефовали, и я точно знаю, как будет плохо, если… Мне просто нужно было время, чтобы все для самого себя уяснить. Если я не пойду в полицию, это сделаете вы. Но лучше, если пойду я.
Мальтрейверс кивнул.
— Прошлой ночью — не важно, почему, — я сказал Мишель, что она очень храбрая девочка. Теперь я вижу, от кого она это унаследовала.
— Не уверен, что это храбрость — выбрать единственный выход из ситуации.
— О, это можно назвать храбростью, — сказал Мальтрейверс. Он повернулся к Тэсс: — Вероника с минуты на минуту вернется. Иди и подожди ее. Посмотри, открыта ли церковь, и перехвати ее там. Боюсь, тебе придется рассказать ей.
— Я знаю. — Тэсс уже выходила. Мальтрейверс закрыл дверь, и в комнате перестало сквозить.
— Сможет ли она выдержать это? — спросил Дин. — Рассказать обо всем Веронике?
— Да. Возможно, лучше, если об этом скажет посторонний.
— Мне нужно повидать ее, прежде чем я уйду.
— Конечно… а как с вашей женой?
— Это не имеет значения. — Теперь для лица Эвана Дина подходило прилагательное «покорное». — Только расскажите мне, как вы все узнали. Вероника никогда не проговорилась бы, а никто другой не мог вам сказать.
