истребителе с увлечением и даже с любовью, как о живом существе.
Это был отважный летчик. Когда он на ЯКе появлялся в воздухе, радио противника предупреждало своих пилотов: «Ахтунг, Ахтунг, ин дер люфт ист Покрышев» («Внимание, внимание, в воздухе Покрышев»). После войны дважды Герой Советского Союза генерал Покрышев руководил полетами в Ленинградском аэропорту.
Я был знаком и с командиром истребительного полка Иваном Клещевым. Не могу не вспомнить, как с фронта в наше конструкторское бюро доставили самолет Клещева ЯК-9 с 14 звездочками на борту. Мы до сих пор храним у себя эту дорогую боевую реликвию.
Майор Иван Клещев родился в шахтерской семье, и прошлом — слесарь. В 24-летнем возрасте он командовал гвардейским истребительным полком, вооруженным сначала истребителями ЯК-1, а потом ЯК-9. В его полку не было такого летчика, у которого на «лицевом счету» не числилось бы несколько сбитых самолетов врага.
Как командир полка, Клещев с аэродрома часто командовал подразделениями по радио. Однако, если обстановка в воздухе того требовала и противник нажимал, Клещев немедленно садился в свой самолет, и его появление в воздухе и участие в бою, как правило, приводили к победе. Был случай, когда майор Клещев на своем ЯКе вступил в бой с семью «Мессершмиттами». В этом бою он сбил два вражеских самолета и выиграл сражение. В одном из боевых вылетов он сбил сразу три немецких самолета.
Иван Клещев, бесстрашный боец, выходивший победителем из горячих боев, погиб при нелепых обстоятельствах. Получив кратковременный отпуск, чтобы повидаться с невестой, он с фронта полетел в Москву на транспортном самолете. Погода была плохая, самолет шел бреющим полетом и врезался в землю.
Среди летчиков-истребителей на этом фронте был и Володя Микоян, сын Анастаса Ивановича Микояна. Несмотря на свою молодость, Володя отличался незаурядным мастерством воздушного бойца- истребителя, смелостью и отвагой. В бою с немецким асом он погиб смертью героя.
Одним из полков пикирующих бомбардировщиков ПЕ-2 командовала Герой Советского Союза Марина Михайловна Раскова. Весь летный состав этого полка: летчики, штурманы, стрелки-радисты — был женским.
Раскову я хорошо знал. В 1934 году она в качестве штурмана на самолете Я-6 участвовала в перелете спортивных самолетов Москва — Севастополь — Москва, а в 1936 году эта скромная, никому не известная миловидная девушка вместе с Валентиной Гризодубовой на самолете Я-12 совершила рекордный беспосадочный перелет Москва — Актюбинск. С этого началось наше знакомство. Марина Раскова погибла, выполняя боевое задание. Похоронили в январе 1943 года отважную летчицу на Красной площади в Москве.
Интересное письмо я получил во время завершающих боев за Берлин от генерала Ибрагима Дзусова. Вот что он писал мне в те незабываемые дни:
«На подступах к Берлину небо наше. Посылаю вам карточку одной рядовой пары — тт. Величко и Андриенко, которые за 7 минут воздушного боя на ЯК-3 („яшках“) из восьми „фоккеров“ сбили на моих глазах четыре самолета. Это не единичный случай у летчиков. Генерал-майор Дзусов».
Сразу же по окончании войны Дзусов приехал ко мне на завод. Грудь Дзусова украшали многочисленные ордена и медали. Наша встреча прошла очень сердечно. Мы встретились как старые друзья, хотя до этого были знакомы только заочно.
Ибрагим Дзусов рассказал мне, что он родился на берегах горной реки в Северной Осетии, в ауле Заманкул. В юности он мечтал быть джигитом, окончил кавалерийское училище и три года служил в кавалерии. Впервые Дзусов увидел самолеты на армейских маневрах, когда авиация прокладывала пути кавалерии. С тех пор, по его словам, «заболел авиационной болезнью»: решил стать воздушным джигитом. Из кавалерии перешел в авиацию. Окончил авиационное училище со званием летчика-наблюдателя, но скоро научился сам водить самолет-истребитель. В 1937 году Дзусов уже командовал истребительным полком.
Война застала полк Ибрагима Дзусова в Крыму. И только отважился появиться над аэродромом полка первый вражеский самолет, как Дзусов метнулся в небо и уничтожил противника.
Полк осетина Ибрагима Дзусова оборонял Севастополь в самое тяжелое время осады. Он базировался в районе Херсонесского маяка. Самолеты были укрыты в каменных капонирах.
Дзусову и его полку выпало счастье участвовать в воздушной битве в небе Берлина. Они дрались на ЯК-3, в совершенстве овладели самолетом и били гитлеровцев беспощадно.
Мы, конструкторы, часто получали из летных частей коллективные письма. Это были необыкновенно волнующие послания. Например, наш коллектив очень обрадовало под Новый год письмо от летчиков- истребителей из части полковника Татанашвили. Они писали:
«На самолетах ЯК-9, с первоклассным грозным вооружением, мы дрались за Днепр, Сож, Гомель, Речицу, имея, как правило, превосходство в воздушных боях над противником. Только за два с половиной месяца нами сбито 106 самолетов противника. У нас с гордостью повторяются имена летчиков нашей части капитана Кузнецова, сбившего 14 самолетов, майора Руденко, сбившего 10 самолетов, и целого ряда других летчиков, смелость и отвага которых в воздушных боях не раз обращали противника в бегство или обрекали на уничтожение его в воздухе огнем пушек и пулеметов. Вот яркий пример, служащий тому доказательством.
Четыре ЯК-9 встретили четыре „Фокке-Вульф-190“, которые шли в лобовую атаку. Наши истребители (ведущий старший лейтенант Нечипуренко) приняли атаку и с дистанции 400 метров открыли огонь. В результате атаки один самолет противника рассыпался в воздухе. Ведомый младший лейтенант Москалец, дав две очереди по второму Ф-В-190, наблюдал, как последний загорелся и рухнул на землю. Вторая пара наших самолетов атаковала пару Ф-В-190, которые шли правее и ниже.
В результате атаки лейтенант Курдюмов догнал самолет противника и с дистанции 300 метров сбил его. Наши самолеты потерь и повреждений не имели».
Или вот письмо, которое я получил в 1943 году от группы летчиков-гвардейцев. Они просили «выделить четыре машины последней конструкции, чтобы дать разгон, — как они писали, — хваленым немецким истребителям, особенно „Мессершмиттам“».
Пусть читатель не упрекнет меня в нескромности, если я приведу слова летчиков: «Мы, как один, влюблены в вашу машину», ибо я всем сердцем отношу эту похвалу к многотысячным коллективам заводов, создававших наши истребители.
В подкрепление своей просьбы авторы письма писали:
«Одновременно сообщаем свои результаты:
1. Гвардии капитан Горбунов — воюет с августа месяца 1942 года. Имеет 19 лично сбитых самолетов противника, из них 15 истребителей типа „Мессершмитт“ всяких усовершенствований. Он же является пионером, применившим ЯК-1 в борьбе с „Мессершмиттами“ на вертикалях, о чем неоднократно сообщалось в печати.
2. Гвардии старший лейтенант Канкошев — воюет с марта месяца 1943 года. Имеет 12 лично сбитых самолетов противника, из них 10 истребителей „Мессершмитт“.
3. Гвардии старший лейтенант Павлов — воюет с августа месяца 1941 года. Имеет 15 лично сбитых самолетов противника, из них 14 истребителей „Мессершмитт“.
4. Гвардии старший лейтенант Калугин — воюет с августа месяца 1941 года. Имеет 15 лично сбитых самолетов противника, из них 11 истребителей „Мессершмитт“».
Заводские коллективы, выпускавшие истребители ЯК, радовались каждой доброй вести с фронтов. Радовались и мы, конструкторы, тому, что в этой невиданной схватке побеждала наша, советская школа самолетостроения. Разумеется, мы никогда не забывали, что в этой победе главная роль принадлежала труженику-солдату, советскому летчику, что это его доблестью было завоевано господство в воздухе.
В начальный период войны наши летчики, воевавшие на устаревших самолетах, даже получив новую материальную часть — ЯКи и ЛАГГи, продолжали вести бой на виражах. Не выявив как следует преимуществ новой материальной части, они использовали ее в невыгодном тактическом маневре. И только после того, как летчики освоили вертикальный маневр, были полностью использованы преимущества наших самолетов перед немецкими.
В середине войны мне приходилось слышать от фронтовых летчиков:
