Луэлла! Служанка, похоже, была чем-то явно встревожена, Мэгги почувствовала, как у нее засосало под ложечкой, а сердце тревожно сжалось: что-то не так.
– Миссис Форрест, пожалуйста, поспешите! Он забрался в дом, загнал Херда в шкаф и не выпускает оттуда!
– Кто «он», Луэлла?
– Да попугай этот, ну, вашей тетушки!
Глава 39
Ник вошел в дом следом за ними. Слегка рассеянно он провожал глазами стройную женщину в мешковатых джинсах и свитере, которую любил. Вот она вбежала в дом, держа за руку их сына. Два гибких тела, две темно-каштановых с золотистым отливом головки, почти одинаковые, только одна – с длинными, развевающимися по ветру волосами, а другая – коротко, по-мальчишески стриженная. Две судьбы, каждая из которых мучительно-сладкой болью заполняла его сердце.
Дэвид – его сын. В сознании Ника эта истина укладывалась пока еще с трудом, хотя сердцем он уже принял ее безоговорочно. Стоило ему только взглянуть на мальчика, как его переполняла гордость. Он испытывал еще легкое сожаление и немалую злость на Мэгги – за то, что она столько лет скрывала от него сына, и все же гордость и радость обретения оказывались сильнее, затмевая все прочие чувства. Он смотрел на Дэвида, и сердце птицей рвалось у него из груди. Но странная штука жизнь: Дэвид его не любил. Мальчик поглядывал на Ника с подозрением, видя в нем только соперника, крадущего у него внимание матери. Похоже, должно пройти много времени, прежде чем им удастся стать хотя бы друзьями. Ник боролся с искушением во всеуслышание заявить о своем отцовстве – инстинкт подсказывал ему, что лучше пока этого не делать.
Рано или поздно настанет час, когда все тревоги будут уже позади и Дэвид узнает правду. Но как мальчик воспримет ее? Что, если он так и не сможет простить родителей, по вине которых жизнь слишком рано повернулась к нему своей неприглядной стороной?
Переступив порог дома, Ник услышал звонкий смех Магдалены. Просторный холл был пуст, и звуки ее голоса скатывались, казалось, откуда-то далеко сверху. Прислушавшись, Ник улыбнулся. С каждым днем Мэгги становилась все веселее, превращаясь в прежнюю девчонку-хохотушку, которую он так хорошо помнил. Оскорбленная женщина, постепенно сбрасывавшая оковы страха, – так охарактеризовал бы он восстановительный процесс, который переживала сейчас Мэгги. И Ник поклялся про себя, что, пока он жив, ей никогда больше не придется ничего бояться.
– Где вы? – громко позвал он.
– Наверху! – весело прозвучало в ответ с верхнего этажа. – Горацио удалось выбраться из клетки И загнать Херда в шкаф! Поднимайся, посмотри, сам.
– У меня есть дела поважнее, чем ловить эту глупую птицу! – прокричал он в ответ.
– Трус!
«Проклятье, а ведь она
– Смотри, смотри! Вот он! Закрывайте» дверь! – на этот раз кричала Магдалена.
– Мам, он улетает!
Сделав несколько шагов в глубь дома, Ник замер, оглушенный хлопаньем крыльев и раскатами сумасшедшего хохота. Проклятой птице снова удалось улизнуть.
Входная дверь оставалась раскрытой настежь, предоставляя этому крылатому демону полную свободу вырваться из дома прямо в роскошь весеннего дня. Сообразит ли попугай воспользоваться этой возможностью? Но Ник не успел найти ответ на этот вопрос – глупое пернатое летело прямиком на него. Ник присел, обхватив голову руками, но было поздно. Проклятая птица истребителем метнулась вниз, атаковала его, затем взмыла к потолку и снова бросилась, оттуда, на свою жертву, вцепилась когтями в ветровку и дико захлопала крыльями. Полуприсев в ожидании худшего, Ник почувствовал, как по телу поползли мурашки.
– Дрянной мальчишка! – проскрипел попугай, устроившись у него на спине. – Дрянной, дрянной, дрянной!
Какая жалость, что он уже не тот прежний дрянной мальчишка, который недолго думая бросился бы бежать отсюда сломя голову. Сейчас за ним следили четыре пары глаз: экономка с мужем и Магдалена с Дэвидом. Вся эта живописная группа повисла на перилах лестницы, с любопытством смотря вниз и держась за животы от хохота.
Чтобы доставить Магдалене и мальчику удовольствие, можно вытерпеть и не такое.
– По-моему, больше ты его дурной птицей не назовешь, – удалось выговорить Мэгги между приступами смеха.
Ник осторожно выпрямился, стараясь, чтобы зрители не заметили, как он морщится и вздрагивает. Попугай сидел теперь на его плече, время от времени поклевывая его в ухо. Публика на галерке уже просто стонала.
– Дрянной мальчишка! – снова прохрипела птица, и Ник был рад, что хотя бы на это короткое время попугай оставил его ухо в покое.
– Разве Горацио вас
Дэвид давился от смеха. Ник кисло улыбался, слушая, как Магдалена рассказывает сыну о том, каким образом в детстве, примерно в возрасте Дэвида, Ник заслужил неприязнь попугая. Когда Мэгги закончила свой рассказ, у галерки не Осталось сил даже смеяться.
Попугай продолжал атаковать ухо, не обращая внимания на попытки Ника стряхнуть его с плеча. Еще немного, и, окончательно рассвирепев, он, чего доброго, может и отщипнуть кусочек!
– Магдалена, – не выдержав, обратился Ник к своей развеселившейся возлюбленной. – Как ты думаешь, не спуститься ли тебе вниз, чтобы освободить меня от этой гадости?
– Но ты выглядишь так прелестно. Настоящий пират! – отозвалась Мэгги, смеясь.
– Магдалена, он сейчас оторвет мне ухо!
– Как ты считаешь, – повернулась она к Дэвиду, – будем его спасать?
Дэвид уже собрался было ответить, но тут глаза его округлились, а плечи затряслись от хохота.
– Глядите, глядите, что он делает!
Магдалена зажала рукой рот, Дэвид согнулся в три погибели, а экономка с мужем снова покатились со смеху. Ник мрачно взглянул на бело-зеленое пятно, расплывающееся по ветровке, и нахмурился.
– Ну все, – проговорил он. – Теперь тебе конец, птица.
– Дрянной мальчишка! – продолжал орать попугай, еще крепче впиваясь когтями в плечо Нику, который с помощью всевозможных уловок пытался оторвать его от себя.
– Стой спокойно! Сейчас я его сгоню! – И Магдалена, все еще смеясь, помчалась вниз по лестнице, похоже, больше озабоченная судьбой попугая, чем участью Ника.
– А ну, давай сюда! – скомандовала она Горацио, оказавшись внизу и протягивая руку, чтобы забрать его. Дьявольское создание не задумываясь мирно перекочевало на руку женщины и, повернувшись вполоборота, уставилось на Ника злобным оранжевым глазом.
– Дурная птица, – пробормотал тот, с отвращением рассматривая испорченную ветровку.
– Дрянной мальчишка! – тут же с чувством отпарировал Горацио.
– Не. беспокойтесь, мистер Кинг, я выведу это пятно, – намного теплее, чем прежде, проговорила экономка, спускаясь с лестницы и озаряя собравшихся широкой улыбкой. Мэгги понесла Горацио наверх, а Ник, сняв куртку, передал ее Луэлле. Дэвид вместе с Хердом тоже спустились в холл.
– А вы и вправду знали мою маму; когда она была маленькой? – с интересом спросил Дэвид.
– Конечно, – осторожно ответил Ник, боясь спугнуть мальчика какой-нибудь неловкой фразой. Внезапно Дэвид весело ему улыбнулся.
– Держу пари, вы здорово разозлились, когда все стали дразнить вас Младшим Птицеловом!
– Точно, – согласился Ник. – Я был вне себя.
– А вы их побили? – с ожиданием спросил мальчик.
– Ну, кое-кого. Только тех, кто ненамного был больше меня. Но хуже всех была твоя мама, а я ее не мог
