представлялся более выгодным».
За обтекаемыми парламентскими формулировками кроется очевидное намерение во всевозрастающей степени вклиниваться в дела Советского Союза в интересах подрыва социалистического строя и утверждения «замен пресловутых „ценностей“ капитализма. Одновременно идет поиск союзников внутри Советской страны, каковыми, как всегда, признаются те, кого советские люди считают жалкими отщепенцами. „Политическая деятельность „диссидентов“, принадлежащих к „демократическому движению“, оказывает давление“, – констатируется в докладе. То самое искомое давление „изнутри“. Вот только что огорчительно: „Эти группы малы… и не пользуются массовым влиянием“. Значимость их в глазах Запада в том, что они отстаивают те самые „ценности“ капитализма, то есть находятся на передовой линии фронта против социализма. Ведут бескомпромиссную борьбу, ибо, выделяется в докладе: „отношение к правам человека – одно из коренных различий между ценностями коммунистических и западных правительств. По своему характеру это различие едва ли может быть преодолено в рамках мирного сосуществования между различными системами“.
Если так, тогда вот и признание из авторитетнейшего источника – кампания Запада о «правах человека» рассчитано наглая провокация! Но вернемся к докладу.
«Западные правительства… могут и должны настаивать на том, чтобы восточные режимы смирились с информацией о нарушениях ими прав человека, распространяемой западными средствами массовой коммуникации, включая специальные передачи для Востока, это и есть „идеологическая борьба…“. Западные правительства… поступят мудро, избегая создавать впечатление, что предпринимаются открытые правительственные попытки произвести изменения „силой“ во внутренней политике восточных стран. Большая часть позитивных или негативных последствий в этих делах зависит от стиля и методов» [85].
Об этом «стиле и методах» достаточно понаслышались.
10
Уникальным держателем арсенала «стиля и методов», конечно, не связанных с «открытыми правительственными попытками» подрывать государственный и общественный строй других государств, является Центральное разведывательное управление Соединенных Штатов.
От УСС к ЦРУ
1
Ранняя история ЦРУ в Соединенных Штатах окутана клубком благостных легенд, намертво затянутых вокруг пламенной заботы о «национальной безопасности». «Своим существованием ЦРУ может считать себя полностью обязанным внезапному нападению на Пирл-Харбор и послевоенному расследованию той роли, которую сыграла разведка (или ее отсутствие) в том, что нашим вооруженным силам не удалось получить соответствующего своевременного предупреждения о готовящемся нападении Японии» [86], – объявила в 1955 году комиссия Г. Гувера, занимавшаяся реорганизацией американского государственного аппарата. Мнение по тамошним меркам сверхавторитетное, комиссией руководил экс-президент США.
Г. Трумэн, в президентство которого и было создано ЦРУ, всецело солидаризировался с этим выводом. Он сообщил в мемуарах, оконченных в 1956 году: «По сей день я часто думаю, что, если бы в то время информация, поступавшая правительству, координировалась, было бы значительно труднее, если бы это вообще оказалось возможным, для японцев преуспеть во внезапном нападении на Пирл-Харбор. Ведь в те дни военным не было известно все, что знали в госдепартаменте, а дипломаты не имели доступа к сведениям армии и флота».
После второй мировой войны положение президента стало совсем плачевным, жаловался Трумэн. «Необходимая ему информация поступала от различных ведомств. Военное министерство имело свое разведывательное управление – Джи-2, у флота своя разведка – управление военно-морской разведки. С одной стороны, госдепартамент получал информацию по дипломатическим каналам, с другой стороны – министерства финансов и сельского хозяйства имели собственные источники информации из различных частей мира о валютных, экономических и продовольственных проблемах. В войну ФБР вело некоторые операции за рубежом, и в довершение всего Управление стратегических служб (УСС), созданное президентом Рузвельтом и отданное под руководство генерала Уильяма Д. Донована, собирало за границей информацию. Разнобой в методах получения информации свидетельствовал, на мой взгляд, о дурной организации» [87].
Трумэн и выправил дело, основав в 1947 году в рамках реорганизованного высшего государственного руководства Центральное разведывательное управление в прямом подчинении Совету национальной безопасности (СНБ). В официальной истории ЦРУ, написанной в 1975 году для нужд сенатской комиссии Ф. Черча, сказано:
«В законе (о создании ЦРУ) функции ЦРУ определялись очень неопределенно… На управление возлагались пять главных функций: 1. Давать рекомендации СНБ по вопросам, касающимся национальной безопасности. 2. Вносить рекомендации в СНБ о координации разведывательной деятельности различных ведомств. 3. Соотносить и оценивать разведывательные данные и обеспечивать должный доклад их. 4. Выполнять „функции, представляющие общий интерес“. 5. „Выполнять иные функции и обязанности, касающиеся национальной безопасности, которые СНБ сочтет необходимым указать…“ Тень катастрофы в Пирл-Харборе довлела над мышлением политиков, определявших цели централизованной разведки. Они считали, что ликвидируют условия, в которых оказался возможным Пирл-Харбор, – существование раздерганной разведки на военной основе, которая, используя современную терминологию, не могла отличить „сигналов“ от „шума“, не говоря уже о том, что не была в состоянии дать их оценку вышестоящим инстанциям».
Сказано складно, с точки зрения поверхностной логики сомнений не вызывает. Вашингтон собрался на войну с Советским Союзом и, естественно, озаботился упорядочить разведку. Все правильно. В той же официальной истории ЦРУ подчеркивается:
«Генезис Центрального разведывательного управления в мирное время восходит к Управлению стратегических служб (УСС) периода второй мировой войны. В результате напористости и целеустремленной решимости организатора и первого начальника УСС Уильяма Д. Донована эта организация стала первым независимым американским разведывательным ведомством, создав в организационном отношении прецедент для ЦРУ. Функции, структура и особые навыки ЦРУ были в значительной мере почерпнуты у УСС» [88]. Тоже правильно. Но только вот какой вопрос: если УСС и форма для отливки слепка – ЦРУ, то зачем потребовалось разбить эту форму за два года до основания ЦРУ, точнее, 20 сентября 1945 года, когда УСС было ликвидировано приказом Трумэна? Зачем президент собственными руками создал трудности, для преодоления которых, по его словам, и пришлось учредить ЦРУ? Что, в этом отношении он был слеп в 1945 году и прозрел в 1947 году?
Недоуменных вопросов бездна, и для ответа на них уместно обревизовать сжатым образом наследие, оставленное УСС в поучение и как руководство к действию для послевоенных американских спецслужб.
