ладони. Тогда он отпустил Кэролайн, но решительно встал перед ней, готовый в любой момент преградить путь к отступлению.
— Я уже сказала тебе…
— Черт возьми, женщина, я пытаюсь сделать тебе предложение!
Этот негодующий рев прозвучал почти как у Мэта, и Кэролайн, потрясенная, моментально замолчала.
— Предложение? — повторила она, когда снова обрела способность говорить. Девушка не была уверена, что правильно поняла Даниэля. После прошлой ночи Кэролайн не ожидала ничего подобного.
— Ты прекрасно слышала. — Даниэль понизил голос, но выражение его лица оставалось таким же мрачным. — Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. — Он протянул руки и взял ее ладони в свои.
Кэролайн была слишком поражена, чтобы сопротивляться.
— Даниэль…
— Не говори «нет», — быстро произнес он. — Знаю — и был бы слепым дураком, если бы не знал, — что между тобой и моим братом что-то есть. Вчера ночью это стало особенно заметно. Но прежде чем ваши отношения зайдут слишком далеко, я хочу предложить тебе возможность выбора. Кэролайн, ты не пожалеешь, если выйдешь за меня замуж. Я буду оказывать тебе всяческое уважение и…
— Даниэль, — попыталась она остановить его.
Но тот все говорил и говорил, не обращая внимания на ее протесты.
— Ты не думай, нам вовсе необязательно оставаться здесь после женитьбы. У меня отложена приличная сумма денег, и мы можем купить свой дом. Так всегда предполагалось в нашей семье: когда мы женимся, каждый из нас вправе жить отдельно.
— Даниэль! — На сей раз Кэролайн удалось докричаться до него.
Он прервал свою речь, и вопросительно посмотрела на девушку.
— Ты оказываешь мне слишком большую честь, — мягко проговорила она, глядя снизу вверх на его печальное лицо, на котором явственно отпечатались следы недавнего сражения с Мэтом. Кэролайн ощутила, как душа наполняется теплом. Она была искренне привязана к Даниэлю, ее первому другу среди этого неуправляемого семейства. И это чувство заставило девушку позабыть о прежней досаде. — Но я не могу стать твоей женой, хотя очень привязалась к тебе. Мы не были бы счастливы.
— Ты его любишь. — Эти слова прозвучали резко, как обвинение.
Кэролайн задрала вверх подбородок.
— Люблю или нет — мое личное дело. Я не собираюсь это обсуждать.
Даниэль не мигая смотрел на нее с печалью и унынием.
— Я все равно хочу жениться на тебе. А он не женится, ты это прекрасно знаешь.
— Ты не любишь меня, Даниэль. И я, хотя отношусь к тебе, как к брату, не люблю тебя. Во всяком случае, не настолько, чтобы стать твоей женой. — Кэролайн удалось наконец высвободить руки, и она принялась незаметно разминать ноющие костяшки пальцев, которые с силой сжимал Даниэль.
— Не любишь так, как Мэта, — с горечью констатировал он.
— А это касается только нас двоих, — парировала Кэролайн, и в глазах ее появился холодный блеск.
— Сегодня утром я сказал ему, что собираюсь просить тебя выйти за меня замуж.
— И что же он ответил? — К счастью, ее вопрос прозвучал ровно, хотя Кэролайн и была застигнута врасплох.
— Он ответил: «Давай, вперед». Я бы так не сказал, если бы был на его месте и сам хотел бы на тебе жениться.
— Повторяю. Наши с Мэтом отношения касаются только нас двоих. Но можешь поверить: это никоим образом не влияет на мое решение. Даже если бы Мэта вообще не существовало, ответ был бы точно таким же.
Наверное, ее слова прозвучали более резко, чем ей хотелось, но мысль о том, что Мэт дал Даниэлю добро на предложение руки и сердца, болью отозвалось в душе Кэролайн. По крайней мере, Мэт мог бы и сам сделать ей предложение, опередив брата, однако не спешил с этим. Хотя и признался, что неравнодушен к ней (до чего же холодное выражение, прямо живот сводит!), но тем не менее, ничего не говорил о женитьбе, и нельзя было рассчитывать на то, что когда-нибудь заговорит.
— Что же, раз ты тверда в своем отказе, я не стану настаивать. — Даниэль нахмурился и, резко повернувшись к ней спиной, двинулся прочь. Но вопреки ожиданиям Кэролайн направился не на улицу, а к лестнице, ведущей на второй этаж. И стал быстро подниматься по ней, перешагивая через две ступеньки.
— Куда ты идешь? — в растерянности окликнула она его.
— Собирать вещи. Будет лучше, если я перееду пока в город. Поживу какое-то время у Джеймса. Думаю, Мэри не станет возражать.
— Но…
Голос Кэролайн замер, поскольку Даниэль исчез из поля ее зрения. Через несколько минут он снова появился, неся в руке чемодан с наспех упакованными вещами, которые торчали изо всех щелей.
— Так будет лучше, уверяю тебя, — произнес Даниэль, спускаясь по лестнице. — В противном случае мы с Мэтом будем вечно драться друг с другом. Потому что я… люблю тебя, Кэролайн, чтобы ты там ни говорила. И мне будет нелегко смотреть, как ты попадешь в глупое положение по вине моего брата.
Сделав этот прощальный выпад, Даниэль вышел за дверь.
33
О постигшей Даниэля неудаче стало каким-то образом известно всем, в том числе Джону и Дэви, потому что за ужином никто не прореагировал на пустующее за столом место. Теперь, когда гнев Кэролайн начинал понемногу остывать, сердце ее слегка сжималось при взгляде на Мэта в надежде… в надежде на что? Что он извинится? Вряд ли. Чтобы он ни собирался ей сказать накануне, по всей вероятности, уже передумал. Поскольку все время молчал. Его постоянно сумеречное выражение лица отбивало у остальных членов семьи охоту разговаривать. Так что сразу после ужина, наскоро сделав уроки, мальчики отправились спать, а Роберт с Томасом вышли на улицу покурить.
Кэролайн осталась наедине с Мэтом. Тот не обращал на нее внимания, занятый какими-то узорами, которые он беспрестанно чертил пальцем на углу стола, свободном от тарелок. Кэролайн решила послать ко всем чертям и его, и груду грязной посуды. Она повернулась к Мэту спиной (он даже не заметил этого, по крайней мере, сделал вид), подхватила на руки Миллисент и направилась в свою комнату, демонстративно хлопнув дверью.
Однако ложиться спать было еще рано. К тому же Кэролайн не собиралась допустить, чтобы мысли о Мэте Мэтисоне не давали ей заснуть. Поэтому она решила заняться своими чемоданами, которые стояли, выстроившись в ряд у стены, с тех самых пор, как она устроила себе спальню в гостиной. С момента приезда Кэролайн была занята обслуживанием мужчин, так что у нее практически не оставалось времени для себя. И теперь она собиралась приятно провести оставшийся до сна час, перебирая реликвии своей прошлой жизни. За это время тарелки могут, конечно, покрыться слоем застывшего жира, что ж, очень жаль, но ничего не поделать: если Мэт желает, чтобы посуда была чистой, то пусть вымоет ее сам.
Миллисент заурчала и свернулась в клубочек в центре кровати, а Кэролайн осторожно присела на дощатый пол. Тело ее саднило. Несмотря на то, что она тщательно соскребла с себя малейшие следы прикосновений и ласк Мэта, даже выстирала всю одежду, которая была надета на ней предыдущей ночью, не могла избавиться от болезненных ощущений, при каждом резком движении напоминавших ей о том, что произошло. Конечно, она не была девственницей, но ее тело реагировало на физическую близость с мужчиной словно тело юной невесты. Но не менее болезненный отпечаток остался в душе.
«Что за непостижимый пол! Смогу ли я когда-нибудь понять этих мужчин?» — задавалась вопросом Кэролайн, чувствуя, как начинает закипать от ярости. Затем, сделав над собой усилие, постаралась переключить мысли.
В одном из чемоданов хранились те платья, привезенные из Англии, которые были слишком яркими, чтобы Кэролайн могла носить их, обратившись в пуританскую веру. Будь она откровенна перед собой, то призналась бы, что сделала это исключительно ради Мэта. Но сейчас Кэролайн было не до самокопания, кроме того, она запретила себе всякие мысли о старшем Мэтисоне. С минуту девушка задумчиво
