Ингвар нежно гладил по коленке очередную свою пассию. Никто, кроме него самого, еще не успел запомнить, как ее зовут, знали только, что на этот раз она с первого курса.
А вот Гиллиан был один. Нет, проблем с женским вниманием у него не было. Даже скорее наоборот — после того, как стало известно, что он сын герцога Гирской империи, девушки на юношу буквально вешались. Но сегодня младший Альтрейни решил отдохнуть от своих поклонниц и просто попить вина в приятной компании без того, чтобы очередная дурочка опять применяла на нем весь свой небогатый арсенал средств соблазнения, в тщетной надежде когда-нибудь стать графиней…
Вечер удался. Ингвар сыпал шутками, над которыми пришедшая с ним девица неизменно хихикала, при этом смех у нее, на взгляд Винстона, звучал довольно глупо. Его Кэми больше красиво улыбалась и не упускала случая сама вовремя вставленным словечком уколоть остряка, на что норд ни в малейшей степени не обижался. Гиллиан же налегал на вино и просто наслаждался тем, что находится среди людей, которые видят в нем не графа Альтрейни, а просто своего друга.
Взгляды, кидаемые друг на друга Ингваром и его первокурсницей, становились все более жаркими, да и сам Винстон, поглаживая Кэмию чуть ниже талии, стал подумывать, что пора закругляться и продолжать вечер уже по парам. Юноша вопросительно посмотрел на Гиллиана, и тот, вздохнув, кивнул. Ему в очередной раз придется ночевать в комнате у кого-нибудь из ребят их общежития. Впрочем, Винстон ему уступал жилплощадь не реже, так что никаких обид быть не могло.
Когда друзья, весело смеясь, вывались из дверей таверны, на улице уже властвовала темнота. Винстон с наслаждением втянул пьянящий аромат ночи и почувствовал себя совершенно счастливым. Гиллиан, которому еще предстояло договариваться о том, где спать, вырвался чуть-чуть вперед, уже собираясь распрощаться с друзьями и поспешить в Конд'аэр, но в этот момент услышал какой-то звук. Младший сын герцога Альтрейни даже не успел посмотреть в направлении этого неясного шума, когда его кинули на землю сразу три арбалетных болта, вонзившихся в грудь.
Винстон, слушавший веселое щебетание Кэмии, увидел, как его друга словно кто-то ударил и он растянулся на земле. Из его груди торчали три толстых и коротких арбалетных болта. Несколько секунд у него ушло на осмысление и осознание произошедшего, и, пожалуй, имей неизвестные нападавшие цель перебить всех студиозов, им бы это удалось. Первой отреагировала первокурсница, пришедшая с Ингваром, и оглушительно завизжала. Сам норд лишь оторопело смотрел на тело друга.
Визг девушки вырвал Винстона из ступора. В его душе разом всколыхнулись воспоминания о той ночи, когда он потерял двух своих друзей, растерзанных обезумевшей толпой. Тогда, несмотря на его безуспешные попытки, сила Воздуха так и не пришла на помощь, и юноша впервые почувствовал жуткое ощущение собственного бессилия что-либо изменить. И вот сейчас вновь на его глазах убили ставшего ему настоящим другом Гиллиана.
Разум Винстона разом уступил место нерассуждающей ненависти и дикой ярости. Вырвавшийся из его груди крик мало общего имел с человеческим. Скорей он походил на безумный рев смертельно раненного зверя.
Повинуясь воле обезумевшего от горя мага, высокого в небо взвилась осветительная шаровая молния, и ночь отпрянула под натиском волн яркого света. Но вместо того, чтобы разглядеть нападавших, Винстон лишь зажмурился, ослепленный собственным заклинанием, и убийцы, воспользовавшись этим, вполне могли успеть скрыться, не вмешайся Кэмия. Потеряв ориентацию в пространстве, девушка в испуге просто направила наугад сильнейший порыв ветра, заставивший жалобно застонать деревья и стены домов.
Винстон спешно снизил интенсивность своей осветительной молнии и, проморгавшись, через пару секунд разглядел несколько неясных фигур, которых заклинание Кэмии задело лишь краем, и теперь они уже поднимались на ноги.
Сумев наконец увидеть врага, Винстон не мешкал. Удар грома на секунду оглушил даже самого мага, а с его рук сорвалась короткая, но яркая молния и растеклась по груди первого из убийц. Но тот не и подумал падать — лишь пошатнулся, и у него на запястье ярко полыхнул тусклым светом наборный браслет, состоящий из изящно обработанных пластинок различных камней. Не медля ни секунды, Винстон метнул еще одну молнию, а потом сплел малый молот ветра, но все это казалось бесполезно. Нападавшие шатались под магическими ударами, но упорно продвигались все дальше к спасительной для них темноте, надеясь скрыться.
Понимая, что стоит дать убийцам хоть пару секунд передышки и они убегут, Винстон раз за разом применял самые быстрые из доступных ему простых боевых плетений. Но ни молнии, ни невидимые лезвия, ни даже воздушное копье не смогли пробить защиту нападавших.
Юноша в отчаянии сообразил, что на убийцах сильные амулеты, озарявшие ночь вспышками тусклого света каждый раз, когда об их мощь разбивались посланные студиозом простенькие плетения. Чтобы сокрушить такую защиту, необходимо было создать энергоформу посложнее, но для этого требовалось хотя бы несколько секунд, а их убийцам как раз и хватило бы, чтобы метнуться за ближайшее здание и скрыться.
Положение спасли пришедшие в себя Ингвар и Кэмия. Они тоже стали засыпать убийц простенькими боевыми плетениями, и Винстон смог создать что-то более серьезное. С его ладоней сорвалась мощнейшая шаровая молния, за секунду преодолевшая расстояние до первого из нападавших и превратившая его в обугленный труп. В упоении Винстон захохотал, создавая новое плетение, и вскоре следующего убийцу стиснул со всех сторон невидимый воздушный кокон. Защиты хватило лишь на пару секунд, и вот уже жертва, издав жуткий крик, превратилась в груду переломанных костей.
Последний из нападавших, отчаявшись скрыться, решил подороже продать свою жизнь. Сумев увернуться от посланной Ингваром молнии, он сделал резкое движение рукой, отправляя в стремительный полет метательный нож, целясь в Винстона, безошибочно определив в нем самого опасного из начинающих магов. К счастью, у Кэмии хватило ума заранее создать вокруг друзей простенькую воздушную стену, в которой и увяз посланный убийцей клинок.
Винстон на секунду оторопел, увидев в каком-то метре от себя застывший метательный нож, который, если бы не предусмотрительность девушки, мог сейчас торчать у него в груди. Очнувшись, юноша спешно воздвиг вокруг себя и друзей еще одно защитное плетение и, вновь скривив губы в злой усмешке, стал создавать петлю молний, которая должна была легко справиться с амулетом убийцы и превратить его в кучку пепла.
И когда с вытянутой ладони Винстона уже вот-вот должно было сорваться убийственное плетение, в его голову впервые с того момента, как упал Гилилан, пришла рациональная и спокойная мысль.
Винстон словно с разбегу налетел на стену. Усилием воли он сдержал рвущуюся наружу смертельную энергию и спешно вновь начал создавать воздушный кокон. Когда плетение было готово, он прокричал Ингвару и Кэмии, чтобы они прекратили метать свои заклинания.
Получив передышку, убийца тут же вскочил, но не успел сделать и шага. Вокруг взвыл покорный магу воздух, сжимая того в невидимых тисках. Но на этот раз Винстон не собирался превращать нападавшего в груду равномерно перемешанных осколков костей, мышц и внутренних органов. Стоило защитному амулету вспыхнуть в последний раз и перестать препятствовать плетению юноши, как он остановил сжимающийся воздух и рассеял структуру.
Не верящий своему счастью убийца только успел сделать первый жадный глоток вновь доступного его легким воздуха, а Винстон уже небрежным жестом послал в него простенький невидимый кулак. Плетение превратило лицо нападавшего в кровавую маску и начисто выбило сознание, оставив лежать на мостовой с широко раскинутыми руками.
Поняв, что убийцы нейтрализованы, будущие маги кинулись к Гиллиану. Винстон с содроганием посмотрел на тело друга и увидел, что на его груди тихим жемчужным светом горит кулон, который тот никогда не снимал. Внезапно вспыхнувшая надежда заставила юношу опрометью рухнуть на колени и спешно создать простейшее плетение из разряда целительской магии. Стоило ему начать действовать, как взгляду стали доступны жизненные каналы Гиллиана. Большинство из них едва светилось, а вокруг трех арбалетных болтов расползалась багровая тьма. Но главным было то, что, вопреки всему, в теле студиоза все еще теплилась жизнь!
