милостива к бедняжке, наделив ее фигурой, подходящей больше юноше. Впрочем, несмотря на это, в условиях отсутствия в лагере других женщин многие бойцы и даже офицеры поглядывали на дворянку со вполне определенным интересом.
А вот что-что, а техника владения оружием у девушки имелась. Торстен, с интересом понаблюдав издали за учебной схваткой, пришел к выводу, что обучали аристократку неплохие мастера изящной игры клинков, и на совесть. Только слишком уж мало общего ее фехтование имело с настоящим боем. Все ее приемы подходили разве что для схватки с противником, не имеющим ни серьезных доспехов, ни щита и при этом вооруженным не слишком тяжелым и длинным оружием.
Торстен и раньше знал, что среди благородных быстро распространяется заимствованная из-за границы мода на легкие клинки. Но увидеть технику владения ими ему еще не доводилось. Сначала норду показалось, что это не схватка, а какая-то пародия. Но понаблюдав, он быстро понял, что это искусство — возможно даже большее, чем работа привычным тяжелым мечом. Здесь все решала скорость и техника. Зрелище было действительно завораживающим, но при этом норд четко понимал, что это не более чем баловство. Достаточно взять в левую руку щит — и никакие изящные фехтовальные приемы не спасут противника.
Насколько помнил Торстен из рассказов своего отца, каждого дворянина с детства обучали настоящему бою с тяжелым оружием и щитом. Работа с легкими клинками была не более чем дополнительным увлечением части аристократов и вошла в моду не так уж и давно. А вот для девушки, пусть и имеющей достаточно развитое и натренированное тело, но все же не способной сражаться в обычном бою, это был единственный вид схваток, где она могла попытаться соперничать с мужчинами. Правда, в целом их преимущество было очевидным и в поединках на легких клинках, но разрыв хотя бы не был столь велик.
Последние месяцы солдаты тавта оказались предоставлены сами себе. Леди Гейрэ не вмешивалась ни в их тренировки, ни в бытовую жизнь. Даже положенные дежурства до сих пор распределял Ритал, словно нового октата и не назначали вовсе, а ветеран по-прежнему исполнял его обязанности. Но вот когда спустя месяц отряд был отправлен сопровождать караван, все переменилось. Если раньше аристократку абсолютно не интересовало, что творится в тавте, то теперь она стремилась руководить каждым шагом подчиненных.
Во время перехода через горы леди Гейрэ развила бурную деятельность, не давая солдатам ни секунды покоя. По мнению опытных служак, большинство ее приказов было лишено смысла, но им, стиснув зубы, приходилось выполнять даже самые абсурдные распоряжения этой взбалмошной девчонки. Ситуация осложнялась тем, что возглавлявший караван купец положил взгляд на дворянку и всю дорогу неустанно осыпал ее комплиментами, только подогревая ее и так нездоровое честолюбие. В результате она, стремясь показать себя умелым и опытным командиром, буквально замучила подчиненных. К счастью, горцы караваном не заинтересовались, иначе все могло закончиться плохо.
Стоило тавту вернуться в лагерь, как леди вновь утратила интерес к своей игрушке, ведь больше не перед кем было строить из себя одну из легендарных белых волчиц[24]. На фоне настоящих боевых командиров ее попытки смотрелись бы смешно, и она предпочитала проводить время среди офицеров, осыпаемая знаками внимания со стороны истосковавшихся по женскому обществу мужчин. Единственная часть работы по руководству отрядом, которую девушка выполняла охотно, — наказания. За малейшие провинности она имела привычку карать максимально жестоко. Солдаты быстро поняли, что аристократке доставляет удовольствие чувствовать, что они в ее власти, и старались не злить фурию понапрасну.
Выждав некоторое время, чтобы иметь возможность врать, что действительно пробежали положенный пяток километров, пехотинцы бегом направились в лагерь. Вспотеть им было необходимо, в противном случае октат получила бы повод от души повеселиться, подвергнув наказанию всех своих подчиненных разом. На ходу солдаты еще успевали переговариваться.
— Неладные дела творятся в империи. Ох, неладные. Помяните мое слово, — это на бегу мрачно бурчал себе под нос Ритал, бывший самым опытным ветераном в отряде. — Разве раньше позволили бы бабе сунуться в армию? Нет, будь она хоть трижды дворянка. А теперь этим аристократам дозволено все. Когда-то даже специальные парадные части существовали, куда этих бездельников только и брали. А теперь куда ни плюнь — всюду благородные. Без длинной вереницы предков выше септима, почитай, и не подняться. Да даже став офицером, приходится внимательно следить, чтобы, не дай бог, не задеть аристократа!
— Да хватит уже причитать! — пропыхтел еще один из ветеранов. — Паркетных крыс среди дворян хватает, но большинство вроде неплохие солдаты. Командиры из них толковые вырастают. Главное, чтобы всю эту рыцарскую дурь из головы побыстрее выкинули. А вот то, что эту бешеную суку сюда пустили, это да. Убил бы того, кто нам такую свинью подложил. Поиграться девочке, видите ли, захотелось.
— Не зря император проредил этих напыщенных ублюдков после заговора трех герцогов! Ох, не зря. Жаль, до конца не довел, по мне так лучше бы их всех под нож! — Ритал не успокаивался.
— Ты это, поосторожнее со словами. Здесь-то все свои, но не приведи Великие Силы, вырвется у тебя такое, когда рядом будет кто из дворян. Они даром что благородные, на честный бой тебя вызывать не станут, якобы побрезгуют. А на самом деле струсят и прикажут страже тебя вязать и в кандалы, — Кель, выросший в трущобах, к элите Гирской империи уважения тоже не питал.
Солдаты уже приближались к лагерю и начали усиленно изображать из себя бедолаг, изнуренных длительным броском. Лучшие драматурги империи пришли бы в восторг, увидев игру иссеченных шрамами бойцов, боящихся всего лишь гнева юной леди, оказавшейся волею судьбы их командиром. Но на этот раз они старались зря. Стоило им, хрипло дыша, вбежать в расположение тысячи, как каждому сразу стало ясно, что сейчас аристократке не до них.
Прямо перед воротами лагеря разворачивалась крайне любопытная сцена. Гордо подбоченившись, леди Гейрэ осыпала отборными ругательствами какого-то неизвестного дворянина. Тот в долгу не оставался. Его даже нисколько не смущало, что перед ним девушка. Из того потока брани, который лился из уст аристократов, Торстен сумел понять только то, что они уже давно знакомы и люто ненавидят друг друга. Понять из беспорядочных взаимных обвинений и оскорблений суть их разногласий не представлялось возможным.
— Ты, скаренный слизняк, трусишь даже вызвать меня на бой! — в ярости визжала леди Гейрэ.
— Ха. Ты пустоголовая кукла, возомнившая себя белой волчицей, принимаешь меня за идиота? Я прекрасно знаком со всеми императорскими эдиктами и помню, что поединки с солдатами строжайше запрещены. Так что не трать сил и закрой свою пасть, из нее очень неприятно пахнет. Ах, леди, зачем же так сверкать своими поросячьими глазками? Может, любезная Гейрэ, сама меня вызовешь? — издевательски захохотал дворянин, разглядывая девушку, чье лицо от ярости покрылось пятнами.
— Ну, уж нет. Убить тебя мне здесь все равно не дадут, но не думай, что так просто отделаешься. Рано или поздно я отрежу тебе яйца и заставлю их съесть! — сейчас голос девушки больше напоминал шипение змеи.
— Всегда к вашим услугам, — неизвестный дворянин церемониально поклонился и отправился к выходу из лагеря, сопровождаемый несколькими широкоплечими молодчиками, закованными в железо, по- видимому, его охранниками.
— А вы чего уставились! — девушка перевела взгляд на подчиненных, так некстати ставших свидетелями этой ссоры. — Разойдись!
Предпочитая больше не злить и без того разгневанную аристократку, солдаты рысью направились в казарму, гадая, что же могло ее так вывести из себя и кто этот таинственный дворянин. Пожалуй, они бы так и остались в неведении, но помог случай.
Через неделю после скандала, учиненного на виду у всех аристократкой и неизвестным, хитрюга Кель умудрился подслушать разговор двух септимов, в котором они как раз и обсуждали эти события. Тот самый дворянин, с которым леди Гейрэ изволила регулярно тренироваться, как выяснилось, знал ее и раньше. Стоило офицерам пустить в ход проверенный временем метод и слегка его напоить, как аристократ с удовольствием выложил все подчистую.
Этот дворянин жил неподалеку от графского имения отца леди Гейрэ. И он во всех подробностях помнил скандал, ставший одной из главных тем разговоров для всей окрестной знати чуть ли не на
