Сезон охоты на блондинок

Никто не найдет их. По крайней мере, сейчас. При­дется спасаться самой.

Она придумала план. Не слишком хороший, но ни­чего другого ей в голову не приходило. К раме кровати были привинчены поперечные металлические перекла­дины, служившие опорой для сетки и матраса. Сидя в полутьме, Нили трудилась и трудилась, пока не сумела отвинтить одну из них. Как только это удалось, она вклю­чила фонарик и пристально рассмотрела свою добычу. Штырь был очень прочным, длиной сантиметров девя­носто.

Она сидела в темноте и без конца терла этот штырь о каменный пол. Взад – вперед, взад – вперед.

Нили делала копье.

Когда-то в детстве она читала комикс про людей-кротов. Они назывались так, потому что жили под зем­лей, никогда-никогда не поднимались на поверхность и не видели солнечного света. Нили ощущала себя именно таким человеком. В этой норе можно было просидеть годы, если не века. А вот насчет солнца у нее были боль­шие сомнения. Едва ли она выйдет из этого вампирского склепа живой.

Но она постарается. Постарается изо всех сил. Нили чувствовала, что слабеет с каждым днем. Она давно не ела ничего, кроме насекомых, но, как ни странно, голода не ощущала. Насекомых – тараканов, сверчков, отвра­тительных тварей с десятками ног – в ее тюрьме было не очень много, но каждый день удавалось поймать одно-другое. Насекомые хрустели на зубах, однако, если не ду­мать о том, что ешь, были не так уж плохи.

Если бы с потолка не капала вода, она бы давно умер­ла. Но вода была. Она понемногу скапливалась в углу, проступала на камнях, и этих жалких капель хватало, чтобы не погибнуть от жажды. Однако ее губы и язык чу­довищно распухли. Когда Нили щипала себя, на коже надолго оставались вмятины, она знала, что это признак обезвоживания.

Время от времени Али приходил в себя, стонал и ме­тался, но не осознавал происходящего. Ему было намно­го хуже, чем Нили. Она оторвала кусок ткани от футбол­ки Али, смачивала ее в воде и раз десять в день выжимала ее в рот Али. Каждый раз получалось что-то около чай­ной ложки. Она пробовала давить насекомых и совать их Али в рот, но не могла заставить его проглотить их.

Если в ближайшее время никто не придет к ним на помощь или ее план провалится, Али умрет. Они оба умрут.

Вопрос заключался лишь в том, как.

Чудовище приходило регулярно, каждый раз прино­сило еду и воду, ставило их снаружи и делало вид, что ушло, надеясь выманить ее. Запах сводил Нили с ума, желудок сводило спазмами. Но она знала: стоит только клюнуть на приманку, как чудовище ее схватит. Оно под­стерегает ее там, в темноте, за дверью.

Неужели он считал ее полной дурой? Он принес дру­гую цепь, навесной замок и запирал дверь, когда уходил. Приходя, он ставил еду, снимал цепь и уходил снова. Толь­ко дебил мог бы подумать, что чудовище не прячется где-то рядом. Но Нили всегда была упряма. Она не собира­лась позволить ему одержать победу. Она скорее умрет, чем сдастся без борьбы.

Ее план заключался в том, чтобы перестроить барри­каду и дать чудовищу войти. Она будет лежать рядом с Али, как будто потеряв сознание, и ждать. А когда чудо­вище окажется внутри, ударит его копьем.

Но сначала нужно было доделать копье.

Ганнибал появился, когда она точила штырь. Она уже догадалась, что зелеными точками в темноте были кошачьи глаза и что голос отца звучал только в ее мозгу. Но зато он говорил с ней часто и давал полезные советы.

Приходы Ганнибала неизменно предшествовали по­явлению чудовища. Должно быть, кот проникал через тот же вход, которым оно пользовалось. Когда Нили видела кота, она тут же прятала копье под кровать.

Однако сегодня, вместо того чтобы подойти к клетке (кот был слишком толст, чтобы проникнуть в щель меж­ду ними) и уставиться круглыми глазами на Нили, он прыгнул на стол и сел перед телевизором.

Если бы он этого не сделал, Нили не обратила бы вни­мания на то, что в спальню вошла Алекс.

Ошеломленная Нили следила за тем, как сестра хо­дит по комнате, подходит к шкафу и перебирает вещи. Изображение было мелким, но четким.

У Нили подступил комок к горлу.

«Алекс!» – едва не окликнула она сестру, но вспом­нила о приближении чудовища и промолчала.

Она порывисто отвернулась от экрана. Не было смыс­ла мучить себя.

– Нили… – прозвучал в мозгу голос отца. – Нили, используй кота.

Используй кота… Внезапно до Нили дошло, о чем говорит голос.

Она сняла с себя носок и завязала его петлей. Для верности вынула из носа бриллиантовую заклепку и прикрепила ее к носку. А потом опустилась на корточки. Нили знала, что времени у нее совсем мало.

– Ганнибал! Кис-кис! Иди сюда, Ганнибал!

К счастью, кот сразу подошел. Нили просунула руки сквозь прутья, схватила Ганнибала и надела носок ему на шею.

– Беги! – прошептала она ему. – Беги!

Мгновение он стоял и смотрел на Нили; его зеленые глаза светились во мраке. А затем ушел, не издав ни звука.

И тут появился свет, который всегда извещал о при­бытии чудовища.

Глава 51

Алекс услышала вопли Ганнибала, когда собирала одежду на несколько дней вперед. Он орал в шкафу.

Неужели она заперла его там, когда закрывала дверь?

Она вспомнила реплику Нили об исчезающем коте и улыбнулась сквозь слезы.

Алекс открыла дверь шкафа и выпустила животное. Ганнибал прошествовал мимо, задрав хвост, прыгнул на кровать и уселся на аккуратно сложенную одежду.

– Брысь! – сказала Алекс и замахала руками. Но он продолжал сидеть неподвижно и смотреть на нее, словно собирался оставаться в такой позе до конца света.

Джо должен был вернуться с минуты на минуту. Нуж­но было забрать одежду.

Она набралась смелости, взяла огромного кота на руки.

И увидела носок Нили, завязанный узлом на его шее.

Глава 52

Хищник улыбнулся и поставил поднос на пол.

– Ты не проголодалась, Корнелия? – ласково спро­сил он. – Знаешь, если ты не будешь есть, то умрешь от истощения.

Корнелия не отвечала. Она скорчилась в углу и отка­зывалась смотреть на него. Плохая девочка. Когда он до­берется до нее, она дорого за это заплатит.

Его взгляд упал на экран телевизора. Ага, Александ­ра дома! В этот момент она наклонилась над кроватью и взяла на руки проклятого кота.

И сняла что-то с его шеи.

Клочок одежды, завязанный узлом.

Алекс развязала узел, встряхнула лоскуток, и у нее внезапно расширились глаза.

Как и у него самого. Он злобно покосился на Нили, сидевшую в углу и смотревшую в пол.