– Значит у вас тагар'т шаафс? И что же вы с ним сделали?
– Ничего!
– Ничего? Вы, что ж, хотите мне сказать, что сознательно нарушили пятый пункт указа Имперской коллегии касательно военнопленных?
– Именно, Эмиссар! - деланно безразлично кивнул головой Марраша'атах, пристально смотря в изумрудные зрачки Эмиссара.
В молчании два килрача стояли друг напротив друга: один, грозно поджавший губы и обнаживший молочно-белые клыки, и другой, внешне расслабленный и спокойный.
– Я надеюсь, у вас были на то веские причины, командор, - просвистел Эмиссар. Прекратив сверлить взглядом Марраша'атаха, он шагнул к прозрачной стене галереи, смыкая руки за спиной. - И желаю услышать эти причины. А так же хочу немедленно увидеть этого… тагар'т шаафс!
– Как прикажете, Эмиссар. Система транспортации: тюремный блок А11! - с торжеством в душе бросил в пространство Марраша'атах, наконец-то переводя дух. Вокруг них беззвучно сомкнулся белесый смерч, и на килрачей повеяло со всех сторон ледяным холодом: заключенные в кокон хронополя они призраками пронзили многочисленные переборки, палубы и туннели военной крепости - и сердце не успело ударить во второй раз, как молочный полог хронополя рассеялся, возвращая их в обычное время Тагар Дусит.
С любопытством Вентдарр поднял голову, оглядывая тюремный блок. На Тагар Дусит он бывал много не раз, но в эту часть военной крепости попал впервые.
Они очутились в чернильной тьме: вокруг не было ни лучика света, и лишь далеко впереди слабо мерцало туманно-белое пятнышко. Марраша'атах и Вентдарр, поддерживаемые силовым полем, плыли сквозь пустоту километрового шара тюремного блока к растущему на глазах статис-пузырю с единственным на сей момент пленником.
– В каком режиме вы содержите пленника, командор?
– Хронокапсуляция с трехчасовым реабилитационным периодом после операций. Но он здесь относительно недавно - раньше он был в лазарете.
– В лазарете?
– Он попал к нам в очень плохом состоянии. Многочисленные ранения, переломы конечностей, потеря крови… - мы с большим трудом смогли вернуть его к жизни.
– Но я все же не понимаю: почему вы не имплантировали ему общую психоматрицу подчинения и не отправили на ближайшую планету-тюрьму, а держите здесь? - ворчливо спросил Вентдарр. - Вы что, раньше с людьми не встречались?
– С людьми встречался, но с теми, кто сбивает лучших моих пилотов - еще нет.
– И кого же это он сбил?
– Бурквикса, - сквозь зубы произнес Марраша'атах.
– Что? - вскинулся Эмиссар. Командор Тагар Дусит вспомнил формулировку доклада Руалу: про смерть Бурквикса - а его имя было широко известно в Империи - там не говорилось!
– Еашш-руал попросил меня предоставить ему пятерых лучших пилотов для защиты реактора. Я выделил Бурквикса с его командой, но даже не представлял, что они полягут все. Особенно Бурквикс!
– Но откуда вы знаете это, да еще с такой уверенностью? - голос Эмиссара на сей раз выражал не гнев, а заинтересованность. - Почему вы решили, что именно он сбил Бурквикса?
– Мы расшифровали и проанализировали записывающее устройство на борту его истребителя. Вы ведь знаете, что люди используют подобные приспособления для фиксации каждого полета, - растущее на глазах пятнышко превратилось в шар холодного голубоватого сияния восьми метров диаметром. - Вот тут мы и содержим его! - показал на статис-поле Марраша'атах и послал короткий эмпатический сигнал. Поле перед ними вздрогнуло, заколебалось и стало совершенно прозрачным.
Взгляду Вентдарра предстал лежащий на серой металлической пластине с вздутием для головы человек, скорчившийся в неудобной позе. Карие глаза бессмысленно смотрели вверх, пальцы рук изредка подрагивали, словно в конвульсиях. Из-за застывшего глуповато-благостного выражения на лице возраст человека угадывался с трудом, но Вентдарр понял, что он довольно молод, даже по меркам людей (средняя продолжительность жизни килрачей составляла около двухсот лет, на пятьдесят-шестьдесят лет больше человеческой).
– Что с ним такое? - тихо спросил Эмиссар, завороженный бессмысленными выражением глаз человека. Марраша'атах пожал плечами:
– Последствие травмы, следует полагать. Люди называют ее, кажется, 'амнезия', и заключается она в потере определенной части воспоминаний, а в его случае - почти всей долгосрочной памяти.
– И это излечимо?
– Без использования определенных методов - нет.
– Так почему же вы до сих пор не применили эти методы? - раздражено бросил Вентдарр, вновь всматриваясь в пустые глаза пленника.
Марраша'атах мысленно усмехнулся и тоже посмотрел на скованного путами остановленного времени человека: посмотрим, как тебе это понравиться!
– Мы применили, но без результатов.
Похоже, что в этот день Эмиссару приходилось испытывать одно потрясение за другим. Медленно повернувшись, он переспросил:
– Что?!
– Его организм противится нашим методам биоинженерии, а особенно - психоматрицам, - здесь старый командор вновь покривил душой, как и в случае с 'амнезией': проблема заключалась не в самом организме, а в странном устройстве, имплантированном в голову пленника. Но рассказывать про это Эмиссару Марраша'атах почему-то почел излишним, как и вводить его внутрь хронокапсулы: устройство маскировало умственную деятельность, но не в силах было скрыть вполне нормально эмпатическое излучение - факт, про который не подумал никто из ученых Конфедерации, проектировавших МИЧ- 12КС.
– Но этого не может быть, - Вентдарр растерянно переводил взгляд от командора к пленнику. - Неужели люди смогли выработать какое-то противодействие психоматрицам или иммунитет к методам генной инженерии, а мы про это даже не догадываемся?
– Иммунитет - вряд ли, - возразил Марраша'атах. - Анализы образцов его тела не дают нам повода предположить подобное, даже наоборот: все опыты с отдельно взятыми тканями показали превосходный результат, но как только мы пытаемся проделать то же самое со всем организмом - вот тут и происходит что-то странное, чего мы пока не можем объяснить.
Вентдарр глубоко задумался, рассеяно расчесывая когтями шерсть у основания ушей. К чему-чему, а к такому повороты событий он не был готов, но в то же время прекрасно понимал, как может заинтересоваться подобным Руал.
– Что ж, - после короткого раздумья произнес Эмиссар, - я полагаю, что с этим должен разобраться Имперский Научный Совет. Через семь дней я отбуду с Тагар Дусит и тогда заберу с собой этого человек, командор. А сейчас я хочу посмотреть результаты генетических анализов, рапорты нового еашш-руала и архивы крепости за последние три года. Я думаю, они подтвердят, что инцидент с Кунна'а Хенса - это не более чем преступная неосторожность бывшего еашш-руала. К счастью для себя, он принял почетную смерть на поле битвы и избавил себя от позора Имперского суда. Вы согласны со мною?
– Абсолютно, Эмиссар, - ничего другого не оставалось Марраша'атах, кроме как согласиться. То, что Эмиссар собирается изучить все, что произошло на Тагар Дусит, ему даже очень не понравилось, но, с другой стороны, сейчас выбирать не приходилось.
– Вот и прекрасно, - отвернувшись, Вентдарр медленно поплыл прочь от камеры, вслед за ним последовал Марраша'атах; статис-поле в полном безмолвии приняло прежний вид. - Я немедленно составлю свой отчет и направлю его Руалу, если вы не возражаете, командор?
– Несомненно, Эмиссар, - ответил Марраша'атах. - Все как вы скажете!
И Эмиссар, летящий немного впереди, не мог видеть, как озабоченное выражение исчезло с лица командора Тагар Дусит, а на его место пришла суровая решительность. Начальник тайной разведки Империи оглянулся на тающую во тьме статис-камеры и невесело усмехнулся.
