– 'Темная Креп…' А, Тагар Дусит, - на мгновения замешкавшись, Жанна все же вспомнила название военной крепости на чон-саа. Ласково проведя по волосам Джеймса, она попросила:
– Расскажи мне, если это тебе не трудно.
– Не трудно, - качнул головой Джеймс. - Но, если ты рассчитываешь на то, что я видел очень много, - должен тебя разочаровать: основными местами моего пребывания был тюремный блок, ангар и лаборатория генетиков. Собственно говоря, там я проводил большую часть времени.
– В генетической лаборатории? - нахмурила лоб Жанна и откинула упавшую на глаза прядь волос. - Что ты там делал?
– Кричал. Кричал от боли, - честно ответил Джеймс. Воспоминания о бесчисленных опытах над его телом были не самой приятной вещью. - Они день за днем пытали меня, ставя одни опыты за другими, практикуя свои методики биоинженерии. Знаешь, Жанна, это словно… словно тебя заживо разбирают на кусочки, обнажая все нервы в теле, и каждый нерв бьют мощные электрические разряды. Потом все уходило в туман, боль утихала, чтобы через минуту навалиться с удвоенной силой. Обычно для меня все заканчивалось потерей сознания, но было и так, что я до самого конца ощущал эту боль. И каждый следующий раз все было немного иначе, будто боль была живым существом и она могла изменять себя.
– Наверное, если бы их эксперименты закончились успешно, - несколькими глотками осушил стакан воды Джеймс, - они оставили бы меня в покое, но это у них не получилось.
– Не получилось? - эхом повторила Жанна. Джеймс видел, что девушку потряс его рассказ, но она не хотела перебивать, понимая, что Джеймсу нужно выговориться. - Почему?
– Почему? - среди деревьев повеял холодный ветерок, что было приятным разнообразием после отупляющей мысли тропической жары. - Ты слышала когда-то о МИЧ… хотя, нет - наверное, ты и не должна была слышать. Но суть в том, что на Моторе я прошел операцию по имплантации МИЧ-12КС… - кратко, не вдаваясь в технические характеристики, Джеймс поведал ей про принципы работы миниатюрного компьютера в его голове. Сказать, что у нее был ошеломленный вид - значит, ничего не сказать: на Жанну свалилось слишком много одновременно.
– Так вот почему ты мог так хорошо драться в наших состязаниях, - сделав 'возмущенное' лицо, Жанна ткнула его локтем в плечо. - Полагаю, Паладин тоже носит… МИЧ-12КС?
– Носит, - подтвердил юноша. - Нас было всего пятеро согласившихся на операцию. Если не ошибаюсь, то это была первая операция по имплантации МИЧ-12КС, - 'и, вероятно, последняя, учитывая, что килрачи все-таки смогли его обнаружить', - подумал он.
– То есть, вы были подопытными кроликами?
– Можно сказать и так. Только в отличие от кроликов мы были прекрасно осведомлены о возможных последствиях операции и риске, на который мы шли. Так вот - я думаю, что МИЧ и был тем фактором, помешавшим килрачам сделать из меня безмозглого зомби. У них ничего не вышло, - повторил юноша, - но это их только… только раззадоривало. Возможно, они восприняли невозможность сделать это со мной, как вызов своим способностям, а возможно, просто тщательно выполняли свою работу. Как бы там не было, на отсутствие внимание с их стороны я не мог пожаловаться, - мрачно пошутил он.
– Значит, эти опыты и были самым страшным? - Жанна подперла рукой подбородок и внимательно слушала.
– Нет, не это, - помотал головой Джеймс. Часы на руке негромко пискнули, исправно докладывая, что до полуночи по времени 'Гетмана Хмельницкого' (и по базовому времени Конфедерации) оставалось пятнадцать минут. - К боли и опытам я привык. Не сразу и не полностью - но привык. Нет, самым страшным было отсутствие надежды! Я знал, что никто не придет меня спасать, никто мне не поможет, а сам я никогда не смог бы бежать оттуда. Если бы не то, что Марраша'атах хотел оставить свои руки чистыми - я до сих пор был бы объектом для их опытов.
– Марраша'атах?
– Это командор Тагар Дусит, - пояснил Джеймс. - Там был еще один килрач, его заместитель - Фашар. Они и организовали мой побег.
– И что ты думаешь про них?
– Про Марраша'атаха и Фашара?
– Нет, про всю их расу.
– Даже не знаю, - Джеймс и сам не редко задумывался над этим вопросом, особенно после Тагар Дусит. - Я был там долго, но ни разу не почувствовал их ненависти к нам. Они обращались со мною жестоко и без жалости, - но никогда не позволяли себе издеваться или оскорблять меня. Для них я был военнопленным, с которым следовало обращаться так-то и так-то, а не смертельным врагом, которого нужно уничтожить как дикого зверя. Я спросил Марраша'атаха: почему они напали на нас, почему в течение ста с лишним лет гибнут десятки, сотни тысяч и даже миллионы с обеих сторон?
– И он ответил?
– Нет, не ответил, - прохладный ветерок усилился, а небо начало неторопливо, но верно затягиваться свинцово-серыми тучами. - Он промолчал, однако…
– Что 'однако'? - почувствовав неуверенность в его голосе, Жанна придвинулась еще ближе.
– Я не уверен, но в какой-то момент мне показалось, что для Марраша'атаха этот вопрос имеет какое-то особое значение, - медленно, словно опасаясь ошибиться и сказать не то, проговорил юноша. - Времени у нас было мало и не смог как следует расспросить его - к сожалению! Сдается мне, его ответ был бы полезен нам всем.
– Да, если бы мы знали почему… - девушка встряхнула кудрями, прислушиваясь к свисту ветра. - Вернее, почему воюем мы понятно - чтобы спасти свой род от уничтожения. Почему воюет Империя Килрач - вот этого не знает никто. Они не разу не пояснили причин Великой Войны, не пытались о чем-то договариваться, не предъявляли ультиматумов, не реагировали на наши послания… ну, почти не реагировали (Джеймс знал, с разрешения Шонта, про миссию Жанны и остальных на Сенай). Лично я думаю, что до тех пор, пока мы не узнаем причину первого нападения килрачей на Альянс - до тех пор мы будем блуждать в потемках, задавая одни и те же вопросы, - переведя дыхание, она посмотрела на него:
– Ты говоришь, не чувствовал их ненависти. А сам? Что чувствовал и чувствуешь по отношению к ним?
Джеймс долго молчал, что-то обдумывая; наконец, он едва слышно заговорил:
– Знаешь, Жанна, на Земле я был уверен, что ненавижу их; теперь - просто не знаю. Я тут уже больше года, я был у них в плену, сражался с ними и убил многих… Но все, что я хочу - чтобы эта война закончилась! Хочу просто вернуться домой и забыть про все, что я видел или делал! Хочу просто жить, а не носиться по космосу, в ожидании пока меня убьют или я убью кого-нибудь!
Жанна кивнула, словно услышала именно то, что и ожидала:
– Сначала ты гордишься тем, что делаешь, потом устаешь от этого кошмара, а в конце концов, понимаешь, что это всего лишь обычная, хоть и очень хитро спрятанная ловушка. Нет ни правых, ни виноватых - война идет сама по себе, без цели, без какого-либо смысла! Мы убиваем, чтобы не быть убитыми - вот и вся правда этой войны! А килрачи… килрачи совсем не дикие кровожадные звери, они лишь…
– …лишь враги! - тихо закончил Джеймс. Жанна мельком глянула на него и кивнула вновь:
– Да, лишь враги!
Молодые люди молча сидели рядом. И на какой-то миг Джеймсу стало так страшно, как никогда до этого. Неожиданно и невероятно ясно пришло осознание войны такой, какой она есть на самом деле: страшной, дикой силы, которую так легко освободить, но так сложно усмирить. Война - это точка невозвращения, крайняя грань, за которой лежит конец всему, грань, за которую нельзя идти! Война засасывала их в свой водоворот, поглощала души и тела, и с каждым оборотом, с каждой новой смертью набирала все больших сил! Они воевали чтобы выжить - то есть воевали ради самой войны, и Джеймс, как и тысячи до него, не видел выхода из этого замкнутого круга!
– Ну, хватит разговоров! - неожиданно он услышал голос Жанны. Оглянувшись на нее, Джеймс увидел, как она осторожно разливает в походные кружки темно-рубиновую жидкость. Вино переливалось алыми сполохами в свете костра, словно выплеснутая из сердца кровь. - Ты что, забыл - всего через минуту
