— Вот и свистни! — посоветовала я ему, продолжая следить за Урфином Джюсом. Должна сказать, наша с Лонгом перебранка не ускользнула от внимания Урфина Джюса. Прикуривая сигарету, он покосился в нашу сторону, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на удивление. А вдруг он меня узнал?
Закурив, он достал из брючного кармана ключи от машины, нажал на брелок сигнализации, и синяя иномарка ответила ему нежным, почти голубиным воркованием. Я отпихнула от себя Лонга, почти как Марго, столь ненавистную мне на ринге, и вытянула шею, высматривая поблизости такси. На мое счастье, бежевая «Волга» с шашечками, будто по заказу, припарковалась на стоянке у «Розового фламинго», из нее выкатился мерзкий тип с блудливыми глазками. (Эх, бедняга, такое представление пропустил!) Я тут же бросилась к освободившемуся такси:
— Свободен?
Водитель, парень лет двадцати семи, безразлично пожал плечами: мол, сама видишь, и я торопливо плюхнулась на переднее сиденье. И тут же мне на колени полетели свернутые в трубочку деньги. Я подняла глаза и увидела Лонга.
— Это тебе за сегодняшнее, — заявил он с усмешкой. — Надумаешь еще — приходи, всегда рады.
Таксист приподнял брови и усмехнулся:
— Так куда едем?
Могу себе представить, что он обо мне подумал, но стоит ли объяснять, какая я на самом деле белая и пушистая, все равно ведь не поверит. Поэтому я только уточнила:
— Жми за той синей машиной, видишь?
Таксист молча прибавил газу.
Глава 14.
ПЛАЧ ПО УРФИНУ ДЖЮСУ
Можно подумать, Урфин Джюс решил меня разорить, так долго он кружил по городу.
— Денег-то хватит? — покосился на меня таксист, который в отличие от зануды-ученицы на старой одышливой «Волге» не донимал меня расспросами о том, кого это я преследую. И слава богу. Что бы я ему сказала? Над историей про неверного мужа после сцены публичного метания дензнаков он наверняка посмеялся бы.
Я вздохнула, покосилась на грязные бумажки, брошенные мне на колени, брезгливо их пересчитала, а заодно сверила полученную сумму с цифрами, прыгающими в счетчике. Вроде должно хватить, если только этот поганец Урфин Джюс не усвистит за пределы области. Куда его черт несет, интересно? Мы давно миновали центр города и теперь пылили по одноэтажным дачным предместьям, тихим и, как принято считать, экологически чистым, за которыми открывалось чистое поле. Вернее, чистое до недавних пор, потому что около года назад здесь закипела стройка века. Что именно здесь возводится, сказать трудно, но краем уха я слышала, будто бы чуть ли не фешенебельный микрорайон для особо зажиточных граждан.
Лично я верю в это с большим трудом, хотя местечко и в самом деле неплохое: рядом березовая роща, чистая (пока что) речка, пруды, именуемые в народе Пионерскими, песчаный пляж и прочая природа. Короче, не знаю, что будет в этом райском уголке, но в данный момент тут можно наблюдать около десятка недостроенных девятиэтажных панельных коробок. Они производят впечатление позабытых- позаброшенных, и вообще не заметно, чтобы здесь кипела работа. Прибавьте к этому жуткую, разбитую строительной техникой дорогу — просто колдобина на колдобине, а также котлованы и рытвины по обеим ее сторонам. Прямо лунный ландшафт какой-то.
И вот сюда-то и прикатил Урфин Джюс, а за ним и я. Синяя иномарка притормозила у крайней девятиэтажки, Урфин Джюс выбрался из машины и юркнул в подъезд недостроенного дома. Что ему там понадобилось, хотела бы я знать?
— Ну все, что ли, приехали? — осведомился таксист, тормознув на приличном расстоянии от моего «объекта», хоть я его об этом и не просила. По крайней мере, не дурак, понимает, что слежка — дело серьезное и тонкое, почти как Восток.
— Приехали, — кивнула я и сунула ему бумажки, заработанные возней в розовом желе.
Таксист быстро пересчитал деньги и уважительно присвистнул:
— Что, подождать?
— Естественно, — капризно дернула я плечом, хотя первоначально этого не планировала. И вообще я не знала, что делать дальше. Все-таки безлюдный пустырь не набережная и не клуб «Розовый фламинго», здесь я вся на виду. Не лучше ли отсидеться в такси?
Я так и сделала, открыла дверцу, чтобы было не так жарко, и стала ждать, когда Урфин Джюс вернется в свою машину. Пейзаж вокруг был унылый, индустриальный, и ни одной живой души, что, впрочем, неудивительно — время-то позднее. Тем более непонятно, что здесь мог делать Урфин Джюс.
Прошло минут двадцать, а мой кладбищенский знакомец не возвращался. Я стала ерзать на сиденье, а таксист то и дело многозначительно посматривал на счетчик.
— Ладно, — сказала я себе, — пойду посмотрю.
Нехотя выбралась из машины и направилась в сторону недостроенной панельной коробки.
Можете себе представить, какое у меня при этом было настроение. Я ведь надеялась, что Урфин Джюс приведет меня к своему дому или, на худой конец, к дому своей любовницы, после чего я, применив женскую хитрость, все про него выведаю у соседей. А он приволок меня в этот волчий угол, вошел в недостроенную девятиэтажку, зачем, почему — ломай теперь голову. Что он там вообще делает? Единственный способ это узнать — войти в тот же подъезд. А дальше? Вдруг я столкнусь с ним нос к носу, что тогда? Но ждать до бесконечности я не могу. Во-первых, через час-полтора станет совсем темно, во-вторых, таксист уже сейчас выказывает нетерпение, а остаться в таком безлюдном месте одной, ну нет, увольте. В общем, выбор у меня скудный: либо идти за Урфином Джюсом, либо возвращаться назад. Предпочтительнее, конечно, второе, но тогда зачем я вообще сюда приволоклась? Спросите что-нибудь полегче.
И все-таки я решилась. Чем ближе я подходила к пустой девятиэтажной коробке, тем больше замедляла шаг. Представляю, как нелепо я выглядела со стороны: словно кто-то невидимый подталкивал меня в спину. Время еще покажет, скольких седых волос мне стоило войти в дверной проем проклятой девятиэтажки, но я это сделала. Предварительно развернув над головой свои умозрительные знамена и хоругви. И только я поставила ногу на цементный пол долгостроя, как откуда-то сверху до меня донесся явственный стон. Мурашки пробежали по моему телу, все еще липкому от розового желе…
В идеале мне нужно было бежать куда глаза глядят. А еще лучше вообще здесь не появляться. И не влезать в эту запутанную и страшную историю. Но тогда мне как минимум не нужно было встречаться с Тимуром, любить его и думать о нем всякую минуту, и пускать его, побитого и несчастного, в свою квартиру прошлой ночью. Но разве могла я так поступить? Думаю, ответ вам ясен. Вот и сейчас, вместо того чтобы бежать без оглядки, я медленно пошла вверх по грязной, заваленной ржавой арматурой и кусками застывшего цемента лестнице.
Урфин Джюс, скрючившись, лежал на площадке второго этажа. Мне одного взгляда хватило, чтобы понять: в данный момент он не представляет для меня никакой опасности. Этот урод прижимал руки к животу и протяжно стонал, его крупные ладони мужика от со?(и были щедро вымазаны кровью. Капельки яркой крови трогательными бусинками то тут, то там светились в строительной пыли. Предательский червячок жалости к Урфину Джюсу шевельнулся в моей груди.
Я присела рядом с ним на корточки и глянула ему в лицо, выражавшее безмерное страдание: низкие косматые брови сведены на переносице, синюшные губы стиснуты. Я подумала, что даже киллеры не заслуживают таких мучений.
Вдруг он открыл глаза и посмотрел на меня.
— А, это опять ты… — тихо сказал он.
Значит, узнал.
Я зачем-то взяла его за руку и пообещала:
— Сейчас мы отвезем вас в больницу. Тут у меня рядом такси…
— Не надо, — отрицательно покачал он головой и снова застонал.
— Сейчас, сейчас! — Я вскочила, хотела уже бежать за таксистом, но остановилась. Снова наклонилась над раненым киллером и спросила, вежливо так и участливо:
— Скажите, пожалуйста, кто и почему хочет убить Тимура Проскурина?
Урфин Джюс растянул губы в странном подобии улыбки:
