по-прежнему здесь.
— Мы от них избавимся, — пообещал отец. — Вот увидишь. Мы покажем им, что никто не смеет отталкивать в сторону настоящих американцев, — тут его ухо уловило музыкальные позывные. — Начинается «Час юмора Флейшмана», — и он вернулся к радио. — Вы, женщины, говорите потише. Я не хочу пропустить ни слова.
— Хватит горячей воды для ванны? — спросила Мелани. — Я так устала, что она мне не помешает.
— Подожди, я посмотрю, — ее мать подошла к водяному баку в углу кухни и приложила к нему ладонь. — Нет.
Она опустилась на корточки, открыла газ, чиркнула спичкой. Но огонек не вспыхнул.
— Должно быть, опять испортился счетчик. У тебя есть четверть доллара?
— Сейчас принесу, — Мелани прошла в комнату, достала монетку из кошелька и вернулась на кухню. — Держи.
Ее мать подвинула стул, встала на него, бросила монетку в щель газового счетчика и дважды дернула рукоятку, пока монетка летела вниз.
— Ты всегда так делаешь, — заметила Мелани.
— Конечно. Так счетчик отпускает газ лишних два часа, — мать слезла со стула, зажгла горелку.
Мелани уже собиралась лечь в ванну, когда мать постучала в дверь.
— Тебя просит к телефону мистер Уоррен.
— Сейчас иду, — Мелани накинула халатик, спустилась этажом ниже. Дверь в квартиру Макманусов была приоткрыта, но она постучала, прежде чем войти. Мистер Макманус прилип к радио точно так же, как ее отец.
К двери подошла его жена.
— Извините, что беспокою вас.
— Пустяки, — ответила миссис Макманус.
Мелани прошла в маленький коридорчик между кухней и спальнями. Телефонный аппарат стоял на столике.
Она взяла трубку.
— Слушаю.
— Мелани? — знакомый голос.
— Да.
— Я хочу, чтобы ты немедленно приехала ко мне. Я в больнице святого Иосифа.
— Я знаю. На заводе ходят разные слухи. С вами все в порядке?
— Да. Но эти глупые доктора не отпускают меня. Хотят понаблюдать за моим самочувствием.
— Может, вам лучше отдохнуть?
— Я хочу тебя видеть.
— Я как раз собиралась принять ванну, — отнекивалась Мелани. — Кроме того, мне потребуется не меньше двух часов, чтобы добраться до больницы на троллейбусе.
— Я пошлю за тобой машину. Спускайся вниз через полчаса, — и в трубке раздались гудки отбоя.
Мелани заглянула на кухню.
— Благодарю вас, — улыбнулась она невысокой ирландке.
Макманус повернулся к ней. Что-то в глазах полицейского подсказало Мелани, что ее нагота под халатиком для него не секрет. Инстинктивно она запахнула халатик поплотнее.
— Твой отец все еще не работает? — спросил он.
— Нет, мистер Макманус, — вежливо ответила она, двинувшись к двери.
— Тяжелые времена, — вздохнул он. — Не знаешь, что будет завтра.
— Благодарю, что разрешили воспользоваться вашим телефоном, мистер Макманус.
— Пустяки, — пробурчал он. — Ты не из тех, кто этим злоупотребляет.
— Спокойной ночи, — и она вышла т лестничную площадку, прикрыв за собой дверь.
Через полчаса она появилась из своей комнаты, полностью одетая.
Мать изумленно уставилась на нее.
— Куда это ты на ночь глядя? Почти девять часов.
— Я еду к мистеру Уоррену. Он в больнице святого Иосифа.
Отец оторвался от радио.
— А что с ним такое?
— Несчастный случай. Но он говорит, что ничего серьезного.
— Тебе же понадобится два часа, чтобы добраться туда. Да и опасно девушке одной ходить по улицам, когда в нескольких кварталах живут негры.
— Он посылает за мной машину.
Отец поднялся.
— Должно быть, ты действительно ему нужна.
— Для чего?
— Не знаю. Он мой босс. Наверное, по делу.
Ее отец понимающе покивал.
— Известно, какие ночью дела. Чувствуется, мистер Уоррен кое-что приготовил для нашей маленькой девочки.
Мать скорчила гримасу.
— Вечно ты со своими грязными мыслишками. Наша Мелани порядочная девушка.
— Я приеду, как только освобожусь, — и Мелани выскользнула за дверь.
— Не забудь напомнить ему об обещании, которое он дал твоему папаше, — крикнул вслед отец.
Он сидел на кровати с рукой на перевязи, с забинтованной головой, с четырьмя нашлепками пластыря на правой щеке. И заговорил, едва она вошла в палату.
— Из отдела кадров по телефону мне сообщили, что от тебя не получено обычной порции вторых экземпляров.
— Их не было, — ответила Мелани. — Мистер Хардеман не продиктовал мне ни одной бумаги.
— Странно. Предыдущие три дня он только и делал, что рассылал служебные записки.
— А сегодня — нет. На заводе говорят, что мистер Хардеман избил вас. Что случилось?
— Я зацепился ногой за ковер и при падении ударился об угол стола. Только и всего.
Она молча смотрела на него. Если это произошло, как утверждали, в кабинете Номера Два, Уоррен мог придумать что-нибудь и получше. Все знали, что мистер Хардеман-младший не стелил у себя ковров.
— Они не получили и списка телефонных разговоров.
— Мистер Хардеман вечером зашел в приемную и забрал его у меня. Кроме того, в город он звонил по личной линии, в обвод интеркома.
— Ас кем он сегодня встречался?
— Утром он вызвал к себе мистера Кобурна, мистера Эджертона и мистера Дункана.
— О чем они говорили?
— Я не знаю. Он отослал меня в столовую, а когда позвал назад, они уже ушли.
— Кто еще приходил к нему?
Она задумалась.
— Утром мистер Уильямс из отдела сбыта и мистер Конрад из отдела закупок.
— О чем они говорили?
— Не знаю.
— Тебе же велели включать аппарат внутренней связи, когда в кабинет кто-то приходит, и стенографировать все разговоры.
— Так я и сделала. Но ничего не услышала. Каждый раз он вытаскивал штекер интеркома из розетки.
Уоррен помолчал.
— Еще кто-нибудь приходил?
— С завода — нет.
— А из города?
