Лорен сложил письмо и засунул в конверт. Мелькнула мысль, а не позвонить ли в Нью-Йорк. Но звонок ничего бы не изменил. Страница перевернута. Медленно он порвал письмо на мелкие клочки и бросил их в корзинку для мусора.
Мелани приехала, когда он заканчивал обед. Он поднял голову, когда дворецкий ввел ее в столовую.
— А вы пообедали?
— Да, — ответила Мелани. — Я приехала из дома.
— Тогда присядьте и выпейте со мной кофе.
Дворецкий усадил ее, принес и поставил перед ней чашечку кофе и вышел из столовой. Мелани пригубила кофе.
Молчание длилось недолго. Лорен улыбнулся.
— Ты сегодня какая-то смурная, Мелани.
— Я думаю, мой отец знает о наших отношениях.
Лорен посмотрел на нее.
— Знает или догадывается? Это большая разница.
— Для моего отца это одно и то же.
— А если и знает? — спросил Лорен. — Что он может сделать?
— Вам — ничего. А меня он замордует.
— Так почему бы тебе не переехать в отдельную квартиру? Он теперь работает, так что ты можешь тратить свои деньги на себя.
— Я не могу сделать этого из-за матери. Вы не знаете моего отца. Его волнует только он сам. Если б не я, он бы свел ее с ума.
— Я прибавлю тебе зарплату. Тогда ты сможешь давать им деньги.
— Дело не только в деньгах, а в нем. Он — низкий человек. И особенно это проявилось после того, как он начал работать у Беннетта на «Форде».
— А при чем тут его работа? — удивился Лорен.
— Вы знаете, что там делается. Беннетт и его банда терроризируют целый завод Ривер-Руж, и моему отцу нравится состоять в штурмовых отрядах Беннетта, как они себя называют.
— Что-то я тебя не понял. Эдзель не такой человек.
Он бы этого не потерпел.
— Эдзель не имеет к этому никакого отношения, — ответила Мелани. — Отец говорил мне, что старик Форд прислушивается только к Беннетту, а мнение Эдзеля игнорирует.
— Генри еще пожалеет об этом. Он дождется взрыва.
— Он может произойти завтра.
Лорен посмотрел на нее.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Вы видели вечерние газеты?
Лорен кивнул.
— Мой отец говорит, что Беннетт готовит профсоюзу сюрприз. Громилы Беннетта только и ждут появления профсоюзных активистов.
— Но они ничего не смогут сделать, если те не ступят на территорию завода, то есть на землю, принадлежащую Форду.
— А если они появятся на мосту над Миллер Роуд перед воротами номер четыре?
— И что? Это общественный пешеходный мост. На нем всегда толпятся мелкие торговцы и продавцы мороженого, особенно между сменами.
— Беннетт, по словам отца, утверждает, что мост — собственность Форда, потому что его построила компания.
Лорен задумался, потом кивнул.
— Да, может выйти неувязочка. Соедини меня с Ричардом Франкенстином или с одним из братьев Рейтер. Я не хочу, чтобы там началась драка. Это будет черным пятном на всей отрасли. Я попрошу их держаться подальше от моста.
Она прошла к телефону на маленьком столике, набрала номер. Коротко переговорила, повернулась к нему, зажав микрофон рукой.
— Они все на митингах. И никто не знает, когда они вернутся.
— Попроси, чтобы они перезвонили мне. Это очень важно.
Мелани передала просьбу Лорена и положила трубку.
Вернулась к столу, но вместо того, чтобы сесть, наклонилась к Лорену и поцеловала его.
— Это не входит в секретарские обязанности, — улыбнулся он.
— Мне все равно. Вы мне нравитесь.
Он поднял руку и коснулся пальцем кончика ее носа.
— Я дам тебе возможность доказать это, как только закончится заседание.
Мелани взяла его руку, поцеловала.
— Скорее бы.
— Младший, садись рядом со мной, — распорядился Лорен. — Ты, Уолт, Тед и Скотти — напротив.
Молча они заняли свои места. Мелани пристроилась за маленьким столиком. Раскрыла блокнот.
Лорен посмотрел на нее.
— Вести протокол не обязательно, мисс Уолкер. Это неофициальное заседание.
Мелани закрыла блокнот.
— Вы хотите, чтобы я присутствовала на заседании, мистер Хардеман?
— Разумеется.
И повернулся к остальным.
— Ну что вы такие серьезные? Ничего ужасного не произойдет.
Напряжение чуть спало. Все наклонились вперед, приготовились слушать.
— Я буду краток. Я намерен изложить вам свои мысли касательно будущего управления и операций
