Сейчас у нас другие проблемы.
Этого он мог бы и не говорить. Проблем в новом году у нас хватало.
— О какой идет речь?
— Мой внук, — коротко ответил он. — Наконец-то он дал о себе знать.
— Понятно, — несколько месяцев Лорен Третий вел себя на удивление спокойно. И я уже начал задумываться, во что это выльется.
— Я не хочу говорить об этом по телефону, — продолжил Номер Один. — Немедленно приезжай ко мне.
— Но я должен быть и Детройте, чтобы одобрить схему конвейеров. Иначе работа станет.
— Поручи это Дункану, — бросил Номер Один. — А я жду тебя здесь, — и в трубке запикали гудки отбоя.
В комнату вошли Дункан и Синди.
— Номер Один всем доволен? — поинтересовался Дункан.
— К сожалению, нет. Он хочет, чтобы я незамедлительно приехал к нему.
Дункан посмотрел на меня.
— Что случилось?
— Не знаю. Он не захотел говорить по телефону.
Шотландец помолчал.
— Ты думаешь, он пронюхал?
— О чем?
— Проект «сандансер».
— Едва ли. Про это он не упоминал. Что-то связанное с Лореном Третьим, — я повернулся к Синди. — Позвони, пожалуйста, в аэропорт и узнай, как мне побыстрее добраться до Палм-Бич.
Она кивнула, взялась за телефонную трубку, а я посмотрел на Дункана.
— Вы полетите в Детройт и одобрите окончательную схему сборочных конвейеров. Я хочу, чтобы к двадцатому все было готово.
Синди прикрыла микрофон рукой.
— На прямые рейсы ты опоздал. Лучше всего вылететь из Солт-Лейк-Сити в шесть вечера. В Чикаго пересядешь в самолет до Форт-Лодердейла, а оттуда — на автомобиле.
— Годится. Заказывай билеты.
— В планах никаких изменений? — спросил Дункан. — Нитки один и два — «сандансер стандарт», три и четыре — «джетстар»? — Как мы и договаривались. Свяжитесь с Тони, удостоверьтесь, что у них все готово. Я хочу, чтобы конвейер работал как часы.
— Так оно и будет, — ответил шотландец. — Но…
— Что еще? — спросил я.
— Номер Один не обрадуется, когда узнает, что ты сделал.
Я посмотрел на Дункана.
— Когда ему останется лишь нажать кнопку «пуск», он уже ничего не сможет изменить.
Мы все подготовили. Одиннадцать часов утра во Флориде соответствовали десяти в Детройте и восьми в Вашингтоне. Золотой телеграфный ключ стоял в библиотеке дома в Палм-Бич. Ровно в одиннадцать Номер Один должен был замкнуть золотой ключ на своем столе, одновременно приводя в действие конвейерные нитки в Детройте и Вашингтоне. Мы уже оповестили газеты, радио и телевидение, так что репортеры, фотографы и операторы также готовились к церемонии. Ожидалось, что ровно через сорок пять минут с каждой из ниток сойдет первый автомобиль, а затем машины будут собираться с периодичностью в три минуты. И в день рождения Линкольна каждый салон, торгующий автомобилями «Вифлеем моторс», выставит на продажу новую модель.
Синди положила трубку.
— Билеты заказаны, путь свободен.
— Хорошо, — кивнул я. — Благодарю.
Она посмотрела на меня.
— А что делать мне? Возвращаться на испытательный полигон?
Я покачал головой.
— Нет, ты полетишь в Детройт. И возглавишь группу водителей, проверяющих сходящие с конвейера машины.
— А как же Стэнфорт? — Стэнфорт был старшим водителем-испытателем.
— Он останется на Западном побережье и будет заниматься тем же самым.
— Мне прибавят жалованье? — с улыбкой спросила она.
— Сколько получает Стэнфорт?
— Тридцать тысяч в год.
— У тебя будет столько же.
— Ему это не понравится. Чтобы женщина получала такие же деньги, как и он.
— Тяжелое дело, — я широко улыбнулся. — Неужели он никогда не слышал о борьбе женщин за равноправие?
Она возилась с магнитофоном, когда я вышел из спальни.
— Я собрался.
Она глянула на меня.
— Хочешь трахнуться перед отъездом? Будешь лучше спать в самолете.
Я рассмеялся.
— С каких это пор ты начала заботиться о моем сне в самолетах?
— Послушай-ка вот это, — и она нажала кнопку «пуск».
Рев накатывающего на машину ветра смешивался с удивительно высоким воем турбины и, вылетая из нескольких динамиков, наполнял комнату. Внезапно прорезался ее голос: «Температура камеры сгорания турбины восемьсот градусов Цельсия».
Тут же заговорил Дункан:
— Старт по сигналу. Десять секунд… девять… восемь…
Она выключила магнитофон.
— Как тебе это нравится?
Я уставился на нее. Вот уж кто не переставал изумлять меня. Я мог поклясться, что у нее не было ни минуты свободного времени.
— Когда ты успела?
Она улыбнулась.
— Попросила сделать дубликаты записей компьютера и микрофонов, а потом смонтировала их.
Я молчал.
— Ну?
Мне ничего не оставалось, как улыбнуться.
— Пошли в спальню.
— Нет, — возразила она. — Сейчас ничего не выйдет.
Если я буду устанавливать динамики, ты опоздаешь на самолет. Устроимся на полу.
Вновь ее палец нажал на кнопку «пуск», и не поднимаясь с колен, она поползла ко мне. А из динамиков несся вой турбины вперемежку с голосом Дункана: «…ять… шесть… пять… четыре…»
Когда он произнес: «Один и старт», она уже расстегнула мне ширинку и всунула мой член себе в рот.
Глава 2
Громадные сторожевые псы узнали меня, но не машину и бежали следом, пока я не остановился на подъездной дорожке и не вышел из кабины. Тут уж они завиляли хвостами, требуя, чтобы их
