прийти к той же идее через 6 или более месяцев? Если окажется, что таковых более 2 или 3, то, возможно, идея является слишком широкой или срок, на который выдается патент, слишком большим100. Другая проблема, которая возникает в связи с патентным правом, заключается в том, что выдача патентов в большинстве случаев сопряжена с длительной и тщательной, а значит, экономически дорогостоящей процедурой проверки. С другой стороны, в авторском праве такого рода процедура отсутствует вовсе — нарушения выявляются по мере их обнаружения, инициатива которого, как правило, исходит от обладателей соответствующих авторских прав. Д. Хар полагает, что причина столь очевидного несоответствия в способах защиты кроется в фактических обстоятельствах, существовавших в тот период, когда такая защита только формировалась: письменные произведения изначально существовали в большем количестве и были более доступны, чем информация о патентах. Поэтому, с практической точки зрения, было целесообразно допустить нарушение прав автора. Но технологические достижения изменили ситуацию, и информацию о патентах сегодня можно получить, в том числе, используя поисковые системы Интернета. Если продолжить рассуждение в этом направлении, то придется признать, что действующая система охраны патентов является малоэффективной, поскольку не соответствует современным условиям, а значит, она нуждается в реформировании.
Интеллектуальная собственность — современные тенденции
История авторского права ведет свой отсчет с 1624 г., когда был принят Статут о монополиях. Вторым по важности событием было принятие в 1709 г. Статута королевы Анны. Считается, что в данных документах были заложены основополагающие принципы права интеллектуальной собственности, действующие и поныне. Обыкновенно историю права интеллектуальной собственности резюмируют посредством указания на последовательное расширение области охраняемых объектов. От литературных произведений, промышленных изобретений и товарных знаков к программам для ЭВМ, базам данных и информационным объектам, характерным для информационных сетей, — таков путь, который прошла интеллектуальная собственность за три века своей истории. Упускается из виду иной факт — эволюция акцентов, приоритетов и их юридического оформления в рамках взаимоотношений между автором (изобретателем) и обществом (иногда к ним добавляют третью сторону — 'инвестора'). При таком ракурсе вырисовываются уже иные тенденции. Предметные области и способы охраны (защиты) лишь материя, содержание, которое является отражением идеологии в самом широком смысле (затрагивающей не только экономику, но и культуру в целом). Так, главным мотивом издания Статута королевы Анны послужило стремление установить соответствующую цензуру на печатные издания и стремление способствовать инвестированию в печатную промышленность путем ограничения конкуренции, т. е. защита публичного интереса, а не права частной собственности. После завершения периода формирования права интеллектуальной собственности установился, хотя и хрупкий, паритет, естественный баланс между интересами авторов, инвесторов и публичными интересами. В настоящее время чаша весов все более склоняется в пользу инвесторов и авторов (изобретателей): авторы (изобретатели) получили в свое распоряжение средства, позволяющие установить буквально тотальный контроль в отношении использования продуктов своего интеллектуального труда, а инвесторы, со своей стороны, получили защиту наравне с авторами (изобретателями)101. Очевидно также, что для информационного общества (его оптимального состояния) нежелательно не только привилегированное положение автора, но даже характерный для предшествующей эпохи баланс: необходимым условием развития такого общества является свободное распространение информации.
Собственно, инструменты, препятствующие монополизации прав на интеллектуальную собственность, хорошо известны. Достаточно вспомнить понятие добросовестного использования (fair use)102. Практически любой закон об авторском праве содержит критерии и (или) перечисление ситуаций и обстоятельств, когда беспрепятственное использование объектов, защищенных авторским правом, признается допустимым и правомерным103. Тенденция сужения сферы действия добросовестного использования как исключения из правил, легального ограничения авторских прав — печальный вывод, к которому приходят специалисты на основании анализа действующего национального и международного законодательства по интеллектуальной собственности. 'В то время как многие специалисты по авторскому праву считают исключения простой уступкой, предоставляемой автором на определенные использования, возрастает число тех, кто требует, чтобы исключения рассматривались как правовые нормы в своем праве или даже, по утверждению некоторых, как права пользователей'104. Одна из возможностей скорректировать сложившуюся ситуацию состоит в закреплении за исключениями того или иного статуса, который бы обеспечивал их защиту.
Наиболее жесткая правовая защита — это признание обязательности исключений для договорных отношений (когда условия договора, обходящие такие исключения, считаются недействительными). Более мягкие, умеренные варианты увязывают законность того или иного исключения с наличием ряда обстоятельств или отдают окончательное решение в руки договаривающихся сторон. Соответствующая правовая защита, как было сказано, непосредственно зависит от статуса, который приписывается исключению в зависимости от его функционального назначения или целевого характера. Если попытаться классифицировать предусмотренные законом исключения (изъятия) из стройной системы абсолютной защиты, которой пользуются объекты авторского права, то мы получим следующие три группы: (1) исключения, обеспечивающие соблюдение фундаментальных свобод; (2) исключения, обеспечивающие публичные интересы; (3) исключения, устанавливающие условные (т. е. производные от достигнутого уровня технологического развития) рамки правового вмешательства. Что касается первой группы исключений, то речь идет о таких фундаментальных свободах, как свобода слова, свобода мысли, право на неприкосновенность личной жизни и др. Так, использование авторского произведения в личных целях непосредственно затрагивает право на неприкосновенность личной жизни, а использование каких-либо его частей в виде сообщения в новостях связано со свободой массовой информации, которая, кстати, гарантируется Конституцией РФ (ч.5 ст.29). Вторая группа охватывает исключения, которые диктуются государственными интересами, такими как беспрепятственное отправление судебной власти или развитие образовательной системы, библиотек, архивов и т. п., т. е. конститутивных элементов культуры. К третьей группе исключений относятся исключения, которые нам навязывает среда функционирования соответствующего объекта. Средоточием современных технологий является цифровая среда, и функционирование в этой среде объектов подвергается все более серьезному технологическому воздействию. Технологии не в силах изменить свойства среды, зато способны устанавливать непререкаемые (на данном этапе) правила, определяющие 'жизнь' ее объектов. Право, надо признать, привыкло следовать логике материальной среды, где на уровне здравого смысла понятно, что требовать можно, а чего нельзя. В цифровой среде, вопреки сопротивлению со стороны традиционного права, требуется постоянный самоконтроль: законодательное закрепление любого правила, требования, санкции должно корреспондировать соответствующей технологической реальности (которая или обеспечивает их исполнение, или констатирует их несвоевременность).
Если же говорить о попытках 'подобрать' теоретический ключ к решению проблемы конкуренции интересов в праве интеллектуальной собственности, то необходимо упомянуть доктрину компромисса интеллектуальной собственности (intellectual property bargain) и доктрину общественного достояния и антиобщественной собственности (commons and anticommons). И если первая из них рисует картину гармоничного сочетания личных (авторских) и общественных интересов, то вторая описывает прямо противоположную ситуацию и ее разновидности. 'Трагедия общественного достояния' (tragedy of the commons) имеет место, когда множество собственников имеют доступ к какому-либо ресурсу и ни у кого из них нет соответствующего права ограничить доступ других. 'Трагедия антиобщественной собственности' (tragedy of anticommons) означает, напротив, отсутствие реального доступа к ресурсу при одновременном обладании правом ограничить доступ к ресурсу всех остальных собственников. Первый случай вполне очевиден. В классическом примере из статьи 1968 г. Гаррета Хардена речь идет о выходящей за разумные пределы эксплуатации рыбных ресурсов: открытый доступ в прибрежные рыболовецкие зоны и отсутствие международных договоров, которые бы ограничивали размеры улова, привели вначале к чрезмерным вложениям в рыболовецкий бизнес, а в дальнейшем, при отсутствии каких-либо природоохранных мер, — к
