Нет, так не пойдет. Плевать на линию. Никто не знает, что будет дальше со мной, даже Насинга. А значит, может быть все, что угодно. Я буду бороться. Может быть, все-таки есть способ вернуться в систему. Ведь пешка, которая доходит до конца шахматной доски, становится ферзем. И получает возможность ходить так, как ей заблагорассудится. Теперь я — ферзь. Попробую выиграть эту партию.
Я постоял еще минуту, приводя в порядок мысли, и вернулся к компьютеру. Дел у меня было множество.
Вы читаете Линия жизни
