«Начинающееся сегодня сражение решает судьбу немецкой нации на ближайшую тысячу лет»[84].
Начался период быстротечных боев в Бельгии, Голландии и Франции, завершившихся разгромом англо-французских войск под Дюнкерком, на побережье Па-де-Кале; фашистской Германии потребовалось всего 44 дня, чтобы добиться капитуляции Франции.
Развертывая «молниеносную войну» на Западе, германское военное командование, как и в случае с Глейвицем, прибегло к циничной провокации. В ночь на 10 мая 1940 г. немецкими самолетами был совершен террористический налет на один из университетских городов Германии — Фрейбург. Фугасные бомбы, сброшенные немецкими бомбардировщиками, разрушили женский пансионат и больницу. Сотни людей были убиты и искалечены. Этот провокационный налет германское военное командование приписало авиации Бельгии и Голландии. Он послужил предлогом для нападения вермахта на нейтральные страны. Злодейский приказ Геринга о бомбардировке Фрейбурга выполнила 51-я эскадрилья люфтваффе под командованием Иозефа Камхубера.
Знало ли французское и английское командование о подготовке широкого немецкого наступления на Западе? Несомненно, знало. Информация об этом поступала по различным политическим и военным каналам. О готовящемся наступлении говорил 10 марта 1940 г. гитлеровский министр Риббентроп в беседе с Муссолини и его министром иностранных дел Чиано. Связанный с английской и французской разведками, Чиано через три дня сообщил все, что ему было известно, французскому послу в Риме Франсуа-Понсэ[85], а через несколько дней эмиссару Рузвельта в Европе Сэмнеру Уэллесу[86].
О готовящемся наступлении вермахта поставил союзников в известность и руководитель абвера (немецкой военной разведки) адмирал Канарис, находившийся в оппозиции Гитлеру. Об этом же сообщил союзникам гитлеровский генерал Бек. Направленный в Рим агент абвера Иозеф Мюллер сообщил о предстоящем нападении Германии на Бельгию и Голландию одному бельгийскому дипломату[87]. Начальник штаба Канариса генерал Остер 9 мая передал уточненные сведения о наступлении голландскому военному атташе в Берлине[88] .
Однако министр иностранных дел Бельгии Поль Анри Спаак, как и его голландские коллеги, не хотел поверить в подлинность этой информации.
…Английская разведка получила еще накануне войны через разведку третьей страны гитлеровскую шифровальную машину «Энигма» («Загадка») и могла дешифровывать радиограммы ставки Гитлера, верховного командования сухопутных сил вермахта, ВВС, ВМС, абвера. Сообщения, передаваемые по радио, перехватывались и расшифровывались союзниками и докладывались Черчиллю, а позднее и Рузвельту, командующим войсками на театрах военных действий[89]. Английская разведка знала о подготовке немецкого наступления на Западе в начале мая 1940 г.
Французская и британская разведки в последние дни перед наступлением гитлеровской армии на Западе получили многочисленные сообщения своих агентов о передвижениях германских войск к границам, сосредоточении танков в Арденнах, однако политические и военные деятели Англии и Франции рассматривали эти маневры как «тактические перегруппировки», войну нервов. Они продолжали тешить себя надеждой на мирный исход конфликта на Западе, все еще мечтали о том, чтобы повернуть фронт фашистской агрессии на Восток, против СССР. Многие политические деятели Англии и Франции из лагеря мюнхенцев были настолько ослеплены этим, что поверили в реальность войны на Западе, лишь когда сотни бомбардировщиков люфтваффе начали бомбить Гаагу и Роттердам, Брюссель и Льеж.
На рассвете 10 мая немецко-фашистская авиация после ожесточенной бомбардировки Гааги и Роттердама сбросила в этих районах около 4 тыс. парашютистов. На захваченные десантниками аэродромы были переброшены транспортными самолетами и планерами 22 тыс. немецких солдат и офицеров. Парашютистам и наземным войскам 18-й армии вермахта оказывала помощь фашистская «пятая колонна» в Голландии. С помощью тайных агентов немецкие диверсанты, переодетые в форму голландских солдат, захватили мосты на реке Маас, в районе Нейменгена и два моста южнее Мурдейка и вывели из строя систему затопления местности перед голландской линией обороны. 11 мая после массированных бомбовых ударов немцев в голландской авиации осталось всего 12 самолетов. Несмотря на то что голландская армия продолжала оказывать упорное сопротивление захватчикам, верховное командование страны 14 мая отдало приказ о капитуляции. Однако и капитуляция не предотвратила варварский налет люфтваффе на Роттердам, во время которого погибло около 30 тыс. жителей.
За Голландией наступила очередь Бельгии, которая также не смогла оказать серьезного сопротивления фашистской агрессии. Как и в Голландии, немецкое командование сбрасывало парашютистов, сеявших панику и захвативших мосты через Маас и переправы через канал Альберта. Таким же образом был взят, казалось, неприступный форт Эбен-Эмаль[90] .
В Бельгии, как и в других западных странах, активно действовала гитлеровская агентура, возглавляемая лидером бельгийских фашистов Дегреллем. Король Леопольд III с момента своего вступления на престол после загадочной гибели короля Альберта, являвшегося сторонником союза с Францией, проводил прогитлеровскую политику. Он был инициатором расторжения франко-бельгийского союза. Еще до того, как грянули бои, участь Бельгии была предрешена.
Одновременно с переходом немецко-фашистскими войсками государственных границ Бельгии, Голландии и Люксембурга гитлеровские ВВС нанесли мощный, продолжавшийся три часа, удар по французским и английским штабам, узлам связи, железным дорогам и аэродромам. Французской авиации был нанесен столь сильный удар, что в ходе дальнейших боев она уже не играла почти никакой роли.
Тем не менее с начала активных военных действий на Западе англо-французское командование генерала Гамелена ввело в действие свой план войны. Немцы создали у англо-французов впечатление, что наступление на Францию будет развиваться по несколько измененному «плану Шлиффена» через Бельгию и Голландию, то есть на севере, а не через Арденны. Возможно, поэтому генерал Гамелен отдал приказ первой группе союзных армий согласно плану «Д» вступить в Бельгию, чтобы продвинуться вперед и занять рубеж реки Диль. В соответствии со штабными графиками начался поспешный марш англо- французских войск. Мины на франко-бельгийской границе были сняты, шлагбаумы открыты. Французская армия и английские экспедиционные силы оставили свои хорошо укрепленные позиции вдоль франко- бельгийской границы и двинулись на рубеж Антверпен — Лувен — Намюр, где они думали встретить противника. Англо-французское командование попалось в ловушку, расставленную гитлеровцами.
Исходя из неверной предпосылки, что гитлеровцы наносят основной удар на севере группой армий «Б», англо-французское командование оставило на участке фронта в Арденнах незначительные силы — считалось, что местность здесь не позволит пройти крупным мотомеханизированным частям. Однако гитлеровское командование нанесло основной удар именно в Арденнах силами группы армий «А», находившихся под командованием Рундштедта.
В то самое время, когда бельгийская армия вела тяжелые бои с немцами, а английские и французские войска медленно пробивались им на помощь через многотысячные толпы беженцев, запрудивших дороги Бельгии и Франции, южнее двигалась на Запад мощная бронированная ударная группировка вермахта, на которую пока еще не обратили внимание ни в замке Венсенн, где располагалась главная квартира французского главнокомандующего, ни в Париже. Сотни танков, бронемашин, грузовиков и мотоциклов немцев широким потоком ворвались на территорию маленького Люксембурга и хлынули по горным дорогам в Арденны.
Группа армий «А» прошла более 100 километров по территории Люксембурга и Юго-Восточной Бельгии, практически не встретив сопротивления. В Арденнах союзное командование смогло запереть в горах танковую группу Клейста, обнаруженную еще 8 мая английскими «спитфайерами», бросив против нее 300–400 бомбардировщиков. Командование английской авиации имело конкретные планы бомбардировки танков Клейста в Арденнах. Однако пока согласовывали решение с английским кабинетом, прошли три драгоценных дня. Решение о бомбардировке так и не было принято[91]
