— Присаживайся, добрая соседка, раздели со мной хлеб.
Как мне это все надоело, пора, наверное, представиться. Хотя нет, сперва из вежливости надо узнать имя моего нового знакомого.
Я осторожно опустилась на землю, отщипнула небольшой кусочек от буханки и бросила крошку в рот. Лицо косаря, присевшего по другую сторону платка, мгновенно разгладилось. Нет, он и раньше не был особо злым или нервным, а теперь же вообще подобрел.
— А позволь еще вопрос задать, добрая соседка? Обращаться к тебе как стоит?
Ура, прогресс! Вот только мне кажется, имя Гелла здесь попросту не прокатит. Правда, Ангелина как-то тоже не але. Особенно если мой собеседник хоть чуть-чуть знает греческий. Будет потом вести какие-нибудь требовать, новости узнавать. А что я ему скажу? Ладно, пойдем по пути наименьшего сопротивления.
— Геллой зови меня.
Тут хоть никаких ассоциаций не будет.
Мужчина на мгновение прищурился, меряя меня задумчивым взглядом, а потом пожал плечами:
— Не хочешь подлинное имя называть — воля твоя. У жителей холмов свои тайны, и не смертным пытаться их открыть.
Что-то я, видно, пропустила… Вот так и признавайся честно и искренне. Еще и гномом каким-то обозвали. Больше ж под землей никто не живет, гномы одни.
Вот только неудобно получается. Он мое имя знает, а я его — нет.
Словно предупреждая мой вопрос, мужчина улыбнулся:
— Меня кличут Кендал ап Меуриг, добрая соседка, и мой дом — твой дом.
Да уж, странный дядечка, что ни говори. Нет, ну в самом деле, представьте, работаете вы себе, никого не трогаете, а тут подходит к вам некто незнакомый, и вы ему и поесть, и попить, и спать уложить. Да даже Бабка-ежка в добрых сказках так себя не вела!
С другой стороны, ну добрый он, так что в этом такого плохого?
Слово за слово цепляется. Разговор струится сам собой, и истории одна за другую тоже цепляются. Одно событие жизни переплетается с другим… Я сама не заметила, как ляпнула, что ищу Ллевеллина. Толком не рассказывала, как с ним встретилась, откуда узнала, а просто поведала, что поняла, как он мне нужен, и я обязательно его найду.
Мужчина улыбнулся. То ли пожалел, то ли поиздевался. Не поймешь ничего по его серьезному лицу. И вновь цепочка слов да разговоров. И история о войнах, раздирающих крошечное королевство Брейхааниор. О Дилвине ап Меуриге, возомнившем себя великим бардом, но ушедшем на службу к королю Элиседу ап Тюдор, забыв, что менестрелю нельзя брать в руки оружие. И вновь непонятно, то ли оправдывает Кендал своего брата, то ли, наоборот, ругает. Ничего не поймешь. В зеленых глазах — усмешка, перемешанная с тоской.
— Найдешь ты его, добрая соседка, обязательно найдешь. Сегодня канун Гвил Авста.[11] Дон[12] благосклонна к своим детям в такой день.
Если б я еще хоть половину из его речи поняла…
ГЛАВА 17
ТРАВА ПО ПОЯС
Разговор затих столь же неожиданно, как и начался. Смолкла неспешная речь косаря, и слышно было, как звенят кузнечики в высокой траве. Ветер перебирает распустившиеся цветы, а медовый запах дурманит голову.
Разговор окончен. Я вдруг поняла, что больше действительно говорить не о чем. Некоторое время сидела, молча слушая незатейливое щебетание какой-то пичуги, а затем, улыбнувшись, встала на ноги.
— Спасибо тебе, Кендал ап Меуриг. Пусть боги будут благосклонны к тебе.
Косарь хохотнул:
— Странные слова ты произносишь, добрая соседка. Но спасибо тебе за них. — Он отвернулся и подхватил с земли косу.
Странная вещь разговоры. Особенно если ведешь их со странными людьми. Только что, кажется, разговаривала с косарем. Только улыбнулась в ответ на его «спасибо», наклонилась брюки отряхнуть от земли да налипших травинок, выпрямилась — и нет никого. Ни человека, ни зверя. Даже скошенная трава пропала, Глючит меня, что ли? Помню, в какой-то книге герой списывал все видения на наркоту, содержащуюся в еде. Так меня вроде никто травить не собирался. Обед в кафешке за попытку отравления не сойдет — менеджеру смысла не было мне что-то подсыпать.
Да уж, в странное место я попала.
Так, ладно, заканчиваем хныкать и жаловаться. Будем действовать проще. Я ведь на холмы собралась ориентироваться, когда на этого странного путника набрела, так? Значит, продолжим.
К тому моменту, как я забралась на верхушку ближайшего холма, устать успела как собака. Мало того что на него забраться пришлось, это ладно, бугор не такой уж большой. Но до него же еще и дойти надо было! У меня так устали ножки, вы бы знали…
Но я это сделала — честь мне и хвала! Вот.
Я огляделась по сторонам и, не увидев ничего, заслуживающего особого внимания, присела прямо на землю. Казалось, кто-то провел невидимую границу — трава была скошена ровно до подножия холма. Сам же пригорок поражал буйством, красок. К разноцветным пятнам цветов, столь привычным на равнине, добавились новые, неизвестные мне растения: странные сиреневатые колоски распускались на верхушках невысоких кустиков, чем-то напоминающих почвопокровные то ли ели, то ли кедры. Глупое совпадение, не спорю, но у меня были именно такие ассоциации.
Я провела ладонью по верхушкам соцветий, не глядя сорвала несколько «колосков» и тут же, ойкнув, выронила их — земля ощутимо дрогнула.
Нет, показалось… Ничего особенного не происходит.
Я снова сдернула несколько сиреневатых зерен, и вновь они песком просочились сквозь пальцы. Земля же задрожала так, что я обеими руками вцепилась в траву, надеясь, что мне опять показалось. Все закончилось столь же внезапно, как и началось.
Ой, мамочки, не нравится мне все это! Я вскочила на ноги, совершенно случайно забыв при этом разжать кулак — на ладони осталось с десяток странных колосков.
