– Сегодня жарко.
– А у меня вчера вообще ни разу не упала! – в очередной раз выкрикнул второй мальчишка.
– Зато у тебя крыса насмерть замерзла.
– Ну так она ж от этого легче не стала!
– Ну знаешь... – Бунин встрепенулся от возмущения, – с таким подходом тебе в этом классе делать нечего!
Маруся ни слова не поняла из разговора, поэтому стала рассматривать тарелку. Она действительно была похожа на старинный медный поднос — такие подносы Маруся видела в музее. При более внимательном изучении обнаружилось, что тарелки две и они как бы вставлены одна в другую, причем между ними существовала еще какая-то прослойка из колючего, словно кристаллизовавшегося, материала, похожего на металлическую стружку с пластилином. Маруся попробовала отковырять кусочек стружки ногтем, но сразу же получила по рукам.
– Ай!
– Ты что, не можешь просто постоять и подержать?
– Я же ничего...
– Ты хоть знаешь, что это такое?
– Летающая тарелка?
– Это высокотемпературный сверхпроводник! Смотри!
Бунин быстро выхватил у Маруси поднос и запустил его вдоль металлической дорожки. Поднос, или что там это было, плавно полетел по воздуху, постепенно ускоряясь.
– Давай обратно! – крикнул Бунин второму ученику.
Ученик вытянул руку с пультом и Маруся увидела, как поднос изменил направление и начал двигаться обратно, пока не прилетел в руки к Бунину.
– За счет разницы в напряжении можно регулировать его скорость и направление. Видишь эти иголки? Пластины тоже сделаны из сплавов разной проводимости...
– Угу...
– Сейчас мы работаем над тем, чтобы тарелка могла перевозить пилотов, – пояснил Бунин. – Крысы уже летают.
– Зачем? – наморщила лоб Маруся.
– За пивом... – огрызнулся Бунин.
Маруся опустила голову и быстро взглянула на мальчишек, которые прыснули от смеха.
– Это, между прочим, большой прорыв. Нобелевская премия!
– Не сомневаюсь...
– Ты, все-таки, очень глупое существо, Гумилева, – с отчаянием вздохнул профессор.
– На детях гениев... – с не меньшей тоской искренне вздохнула в ответ Маруся.
– Идем.
Бунин выхватил поднос из рук Маруси, отдал рыжему и пошел дальше. Маруся виновато улыбнулась юным ученым и пошла следом за профессором.
– Твой отец бы... твой отец бы вообще, не знаю, что отдал бы за такую разработку.
– Угу...
Бунин обернулся к мальчишкам.
– А вы дуйте обратно и это... Киселев, пришли мне свои расчеты на почту. Есть там пара интересненьких мест...
Маруся шла по дорожке и смотрела себе под ноги. Какие-то совсем мелкие дети проводят сложнейшие эксперименты, которые тянут на нобелевскую премию, делают расчеты, которые интересны настоящему взрослому профессору, заставляют летать крыс... Да пусть хотя бы и крыс. А что она? До сих пор не понимает, как электричество проходит по проводам и заставляет гореть лампочку! Наверное, это такой побочный эффект ее необычности! То есть какие-то сверхчеловеческие способности вытеснили обычные человеческие способности, дающие возможность понимать школьный курс физики. Ну да... Слабоватая отмазка. Скорее всего, дело в обычной лени, но как же неприятно себе в этом признаваться.
– А такое видела? – прервал марусины душевные страдания профессор и указал в сторону обычной садовой скамейки.
– Скамейка?
– А рядом?
Маруся внимательно присмотрелась. Обычная скамейка, рядом кусты и фонарь. И кусты, и фонарь тоже казались абсолютно обычными.
– Ничего не замечаешь?
– А что я должна заметить?
Бунин выглядел, как довольный ребенок, сумевший обмануть взрослого.
– Там стоит холодильник с минеральной водой.
Маруся снова посмотрела в сторону скамейки, а потом на профессора.
– Подойди, подойди... Вблизи его видно.
Маруся подошла ближе к кустам и действительно увидела какие-то смутные очертания. Как будто кусты в этом месте немного выступали вперед, словно они были фотообоями, натянутыми на шкаф. Но фотообоями живыми, потому что сквозь них просматривались корпуса и даже было видно, как от ветра шевелятся листики на ветках.
– Шкаф-невидимка! – с гордостью сообщил Бунин. – Совершенно уникальное покрытие...
– Вот это круто... – восхитилась Маруся.
– С десяти метров и не разглядеть...
– А почему шкаф?
– Шкаф стоял в лаборатории, вот на него и натянули.
– Ээээ... А нельзя было на что-то более полезное... натянуть?
– Да какая разница! – воскликнул профессор, протянул руку и открыл дверцу невидимого шкафа.
Выглядело это более чем необычно, словно в пространстве образовалась дыра, заполненная светом и маленькими прозрачными бутылками с водой.
– Хочешь?
Маруся кивнула и взяла из рук Бунина одну бутылку.
Бунин захлопнул шкаф.
– Очень смешно, когда кто-нибудь на него натыкается, – засмеялся профессор.
– А костюм такой сделать можно? – поинтересовалась Маруся.
– Конечно, можно. Только пока он получится очень дорогой и будет похож на шкаф.
– В смысле?
– Ну... в смысле на шкаф, – профессор нарисовал в воздухе прямоугольник, – у нас пока не получилось сделать гибкие материалы.
– Какой же это тогда костюм?
– Ну, знаешь ли, когда приспичит, и не в такой залезешь.
Маруся не стала спрашивать, каким образом можно передвигаться в костюме невидимого шкафа, так как это грозило очередным обвинением в глупости, и благоразумно промолчала.
Бунин достал телефонную трубку и – где он только брал эти доисторические модели? – и набрал номер.
– Илья должен быть в библиотеке. Готовит доклад... – сказал он Марусе. – Хм... Не отвечает... наверное, отключил телефон, чтобы не отвлекали. Ну хорошо...
– А Нос?
Бунин набрал следующий номер.
– Нос абсолютно точно в координационном центре. Там полетела система... И тоже не отвечает...
– Но мы ведь можем зайти?
– Ну, наверное, можем.
Бунин и Маруся отправились дальше.
