Повисшее, не смотря на вежливое предложение графа, молчание нарушил настойчивый стук в дверь магазина. Ди поднялся, поставив недопитую чашечку, и направился к двери.
— Позвольте, граф, — повинуясь неосознанному наитию, подскочил я.
— Оставьте, поручик, — отмахнулся Ди, легко опережая меня. — Это всё же мой магазин.
Далее события развивались настолько стремительно, что бумага не в силах передать этого. Не успел граф подойти к двери, как та распахнулась настежь, жалобно звякнул колокольчик, падая на пол — верёвка, на которой он висел, оборвалась. В проём, буквально, влетели три человека в серых мундирах с мушкетами наперевес. Один ударил графа прикладом, тот не успел увернуться и рухнул на пол, скорчившись и прижав руки к груди. Остальные солдаты быстро рассредоточились по холлу, пинками расталкивая животных. Те щерились и шипели, однако нападать без приказа не собирались.
А вот на меня они явно не рассчитывали. Я вскинул руку с «Гастинн-Ренеттом», без разговоров всадив пулю в лоб солдату, ударившему графа. Конечно, я помнил о предупреждении Ди, однако решил, что обстоятельства позволяют нарушить его. Отбросив пистолет, я выхватил шпагу и наотмашь ударил ей по стволу мушкета серого, стоявшего ближе всех ко мне. Он уже жал на спусковой крючок — и пуля ушла в потолок, пробив в нём изрядную дыру. Третий немец палить не решался, меня от него закрывал отстрелявшийся товарищ. Тот попытался ударить меня прикладом, как графа, однако я быстрее пнул его носком сапога под колено — немец рухнул ничком. А я добавил ему яблоком шпажного эфеса по макушке. Правда, я следом за ним оказался на полу. Оставшись без прикрытия, я стал отличной мишенью для третьего немца. Серый, конечно же, воспользовался такой шикарной возможностью — грянул второй выстрел, пропавший втуне. Я тут же вскочил на ноги и попытался достать противника шпагой, однако тот быстро разорвал дистанцию, взяв оружие за ствол и цевьё, в рукопашной схватке он был явно не новичок.
И ведь не только эти трое явились к графу. Хотя отчего подкрепление не ворвалось тут же, как только прогремели первые выстрелы? Ответ на этот вопрос был прост до крайности. На улице всё ещё шёл бой между рабочими и солдатами — побеждали в нём, как не странно, всё же рабочие — и серые решили воспользоваться ситуацией, тем более, что у меня не было никаких сомнений относительно того, отчего баррикада оказалась расположена прямо под окнами магазина. И вот теперь выстрелы внутри него заглушались шумом боя, идущего снаружи.
Я встал в классическую позицию en garde. Мой противник сделал шаг в сторону, явно примериваясь, как бы сподручней меня приложить. Мы настолько увлеклись нашей дуэлью взглядов, что совершенно позабыли о хозяине магазина. Я лично считал, что он ещё долго будет отходить от удара прикладом грудь. Однако граф Ди оказался куда крепче, чем можно было судить по его внешности. Быстрой подсечкой он сбил немца с ног, даже не поднимаясь с пола. Серый рухнул, как подкошенный, и я коротким выпадом добил его.
Граф поднялся с пола лёгким рывком, отчего на мгновение стал похож на причудливую птицу с востока.
— Простите, граф, — сказал я ему.
— Вы снова спасли мне жизнь, — ответил он. — Ни к чему извиняться, если ради спасения, вы, не задумываясь, нарушили некие правила. Пускай и весьма строгие.
— Вижу, вы, граф, могли бы справиться и без меня, — заметил я. — Столь стремительно двигался лишь один человек на моей памяти. Мастер Вэй, который учил меня единоборствам.
— Я слаб здоровьем, поручик, — возразил граф, — и подобные вещи, — он обвёл рукой разгром, учинённый в холле его магазина, — весьма плохо сказываются на нём.
— Закончился бой, — сказала девушка-кошка, вернувшаяся на своё место у окна. — Неинтересно как.
— Вы, поручик, — возник на пороге магазина гауптман Адлер, — становитесь назойливы. Я ведь предупреждал вас, не становитесь на нашем пути.
— Кто тут назойлив, — ответил вместо меня граф, — так это вы, господа. Прошу вас, покиньте мой магазин. Или я вынужден буду…
— Я не боюсь ваших зверей, граф! — вскричал Адлер.
— Между прочим, зря, — заметил я, молниеносно приставив шпагу к обтянутой кожей груди немца и наступая на него. — Они весьма опасны.
Таким странным образом мы покинули пределы магазина «Граф Ди». На крыльце его мы остановились. Оказывается, победившие рабочие окружали крыльцо. Они сменили свои древние мушкеты на те, что забрали с тел убитых солдат, и выстроились полукругом шагах в двадцати от нас.
— А теперь, юноша, опустите шпагу, — с насмешкой сказал Адлер, — иначе вас изрешетят.
— Это работяги, — с сомнением заметил я. — Их слишком много и они слишком далеко для нормального выстрела.
— Вы, поручик, правы в том, что их много. Хоть одна пуля, да будет ваша.
— А сколько достанется вам, гауптман? — поинтересовался я. — Мы стоим слишком близко… — продолжать нужды не было.
— Огонь! — скомандовал Адлер, в глазах его горело пламя фанатизма.
Стрелять решились не все рабочие. В нас с гауптманом не попал ни один. Пули выбили каменную крошку из стен и щепки из дверного косяка.
— Что я вам говорил? — спросил я с улыбкой. — Из рабочих скверные стрелки. Выстрели все — и мы с вами лежали бы тут трупами.
Немцу было нечего сказать. Он только скрипел зубами.
— Быть может, мне вмешаться, герр Адлер? — раздался скрипучий голос. — Этот человек сильно мешает нам, более того, он угрожает вашей жизни.
Из-за спин рабочих выступил человек в таком же кожаном плаще-пальто, как у Адлера, и фуражной шапке. Однако лицо его было закрыто странной маской из толстой кожи с круглыми стёклами напротив глаз и серебряным кругляшом с дырами, через который он, видимо, дышал. Никакого оружия он при себе не носил.
— Вы слишком много себе позволяете, фон Ляйхе, — осадил его Адлер. Проклятье! Немецкий гонор останется таковым, даже если к груди немца приставить шпагу.
