– Отлично, хотя и работаю как собака.
– Знаю, слышал о тебе много хорошего. Парни могут гордиться, что один из их соседей поднялся так высоко.
– Не так уж и высоко. Работа как работа.
– Но очень важная работа.
– Для меня да, – ответил Дэвид и спросил, желая сменить тему разговора: – Ну а как ты? Что делаешь?
– У меня все в порядке, теперь я живу здесь. У меня дом в Голдуотер Каньон.
Дэвид чуть не свистнул. Дела у его друга действительно шли хорошо. Дома в Голдуотер Каньон стоили минимум семьдесят пять тысяч.
– Здорово, – сказал Дэвид, – но все же далековато от Ривингтон-стрит.
– Конечно. Хотелось бы увидеться, Дэви.
– Я бы с удовольствием, но, черт возьми, вынужден торчать здесь день и ночь.
– Я знаю, что ты очень занят, Дэви, – в голосе Остроносого появились настойчивые нотки. – Поверь, я не стал бы беспокоить тебя по пустякам.
Дэвид задумался, значит, это не просто дружеский звонок. Но что за важное дело может быть у Остроносого к нему?
– А почему бы тебе не приехать на студию? Позавтракаем вместе, я тебе тут все покажу.
– Это не совсем удобно, Дэви. Нам надо встретиться в таком месте, где бы нас никто не увидел.
– Тогда у тебя дома?
– Тоже не подходит, – ответил Остроносый. – Я не доверяю слугам. По этой же причине не годится и ресторан. Нас могут подслушать.
– А по телефону мы не можем поговорить?
– Телефону я тем более не доверяю, – рассмеялся Остроносый.
– Подожди минутку, – Дэвиду пришла в голову отличная мысль. – Вечером я обедаю у мамы, приходи туда, пообедаем вместе. Она живет в Парк Аппартментс в Вествуде.
– А что, неплохо. Она все еще готовит суп с клецками и жиром?
– Конечно, – рассмеялся Дэвид. – А от мацы у тебя разопрет живот как, от тонны кирпичей, и ты подумаешь, что никогда и не уезжал из дома.
– Договорились, во сколько?
– В семь.
– Буду в семь.
Дэвид положил трубку, недоумевая, что Остроносому понадобилось от него. Однако долго раздумывать над этим ему не пришлось, так как вскоре в кабинет вошел Дэн – раскрасневшийся, возбужденный, вспотевший.
– Тебе звонил сейчас парень по фамилии Шварц?
– Да, – удивленно ответил Дэвид.
– Ты будешь с ним встречаться?
– Да, сегодня вечером.
– Слава Богу, – Дэн рухнул в кресло и вытер лицо носовым платком.
Дэвид недоуменно посмотрел на него.
– Но тебя почему так волнует, что я собираюсь встретиться с парнем, с которым вместе вырос?
Дэн уставился на него.
– А ты разве не знаешь, кто он?
– Знаю. Он жил в соседнем доме на Ривингтон-стрит, и мы вместе ходили в школу.
Дэн хохотнул.
– Твой друг из Йст-Сайда прошел большой путь. Его прислали сюда полгода назад, когда начались неприятности у Брауна. Он представитель профсоюза и в то же время большой человек в Синдикате на Западном побережье. – От удивления Дэвид не мог выговорить ни слова. – Надеюсь, что ты договоришься с ним, потому что, видит Бог, я пытался, но мне не удалось. А если и ты не договоришься, то у нас будет недельный простой. Мы на пороге самой большой чертовой забастовки. Они закроют студию, кинотеатры, остановят все работы.
10
Дэвид осмотрел стол, накрытый на пять человек.
– Ты не говорила, что к обеду ожидается большая компания, – обратился он к матери.
Мать, возившаяся у плиты, не обернулась.
– Порядочная девушка не может прийти в первый раз к молодому человеку без родителей.
