— Я завяз накрепко, вырваться не смогу. Я не ошибся насчет макарон?
— Не ошибся.
— Сколько ты пробудешь в городе? Я бы хотел встретиться с тобой. Есть интересные идеи.
— Несколько дней.
— Завтра, скорее всего, ничего не получится. Как насчет послезавтра?
— Меня устраивает. Пусть только твой секретарь позвонит моему и скажет, в какое время.
— Ладно. Спасибо тебе.
— За что? — удивился Стив.
— За то, что проявил уважение к моей девушке. Я это ценю.
Он положил трубку. Последовал его примеру и Стив.
Марилу стояла у бара. Повернулась к нему с двумя бокалами Fior d'Alpi[28] в руках. Он почувствовал дрожь в ее пальцах, когда она передавала ему бокал.
— Вам нездоровится?
Она покачала головой.
— Все нормально.
— Вы, должно быть, устали. Сниматься весь день на такой жаре, а потом прийти домой и встать к плите. Я, пожалуй, пойду, а вы отдохните.
— Нет, — вырвалось у нее. — Не уходите.
— Вам станет лучше, как только вы ляжете в постель.
— Я в полном порядке. Готовила не я. Заказала обед у Билли Карина в «Золотом доме» на бульваре Санта-Моника. Только он готовит, как мы — дома.
— Вы шутите.
— А вы, я вижу, изумлены. Но почему? Это же Голливуд. Тут все не взаправду, нет ничего реального.
Стив промолчал.
— Я не умею готовить. Не смогла научиться. Мне было четырнадцать, когда меня увидел режиссер, приехавший в наш город со съемочной группой. Я уже тогда была девушкой видной. Две недели спустя я уехала с ним в Рим. Мой отец только обрадовался. Семерых детей прокормить легче, чем восьмерых.
Марилу отвернулась.
— Вы знаете, в вопросах чести сицилийцы не так уж щепетильны, как полагают многие. Особенно если десять тысяч лир меняли владельца.
«Десять тысяч лир меньше двадцати долларов», — подумал он.
— Извините.
— Вам-то извиняться не за что. Я кое-чему научилась у своего отца. Всему есть цена. Даже чести. Этот урок я запомнила на всю жизнь. После того режиссера были другие. Всегда кто-то был. Теперь — Сэм, — она повернулась. — Так что насчет меня вы не ошиблись.
Он увидел слезы в ее глазах.
— Вы его любите?
Их взгляды встретились.
— Нет. В том смысле, какой вы вкладываете в это слово. Но по-своему я его люблю. Я его уважаю.
— Тогда почему? Вам уже не нужно добывать роли таким способом. Вы — звезда.
— Я постоянно твержу себе об этом. Но не могу поверить. Я боюсь. Боюсь, что провалюсь, если рядом со мной никого не будет.
— И напрасно. За вас никто ничего не делал. Всего вы Добились сами. Перед камерой были вы. Вы, и более никого. Одна на экране перед всем миром. Вы.
Она подняла бокал.
— Вы очень добрый, Стивен Гонт.
— А вы очень красивая, Итальяночка, и я никогда не ел таких вкусных макарон, кто бы их ни готовил.
— А почему вы ничего не рассказываете о себе?
— Рассказывать-то нечего.
— А как же другие? Им это удавалось. Рот у них не закрывался ни на секунду. А вот вас я уже видела дважды, и вы только слушаете. Всем не терпится сказать, какие они важные и значительные. А вам — нет.
Почему?
— Потому что лучше меня никого нет.
Она взглянула на него.
— Я вам верю. Вы женаты?
— Нет. Был.
— Развелись?
— Она умерла.
— О, — на лице Марилу отразилось сочувствие. — Вы ее любили?
— Да, — Стив помялся. — И только в последнее время понял, сколь сильно.
Она кивнула.
— Так обычно и бывает. Мы не ценим того, что имеем.
Стив посмотрел на часы.
— Уже одиннадцать. Мне пора. Вам же утром на съемку.
— Завтра я не работаю.
— И что вы делаете, когда выдается свободный день? — заинтересовался он.
— Завтра утром у меня примерка. Потом вернусь сюда и буду ждать звонка Сэма. Если он сможет, мы пообедаем вместе.
— А если нет?
— Тогда я буду обедать одна. Посмотрю телевизор и лягу спать. Послезавтра будет веселее. Съемка. Рабочие дни нравятся мне больше.
— А почему бы вам куда-нибудь не пойти? В кино, например?
Марилу покачала головой, — Нет. Как это будет выглядеть? Марилу Барсини, кинозвезда, появляется на людях в одиночестве. Да ничего страшного. Я привыкла.
— Но это же не дело. Сидеть взаперти.
— Осталось недолго. Я уже решила. Контракты на два следующих фильма я не подпишу. Я уезжаю в Италию.
Там я свободна. Это мой дом.
— Сэм знает?
— Нет. Да и откуда? Я приняла решение только сегодня вечером.
— В Италию вы полетите через Нью-Йорк?
— Если вы меня об этом попросите.
— Уже прошу.
— Тогда через Нью-Йорк.
Он шагнул к ней и она пришла в его объятья. Прижалась лицом к груди, и они долго стояли, не шевелясь. Затем он поднял ее голову и нежно поцеловал в губы.
— Спокойной ночи, Итальяночка.
— Спокойной ночи, Стивен Гонт.
Он затянул узел галстука. Марилу подала ему пиджак. Стив надел его и ушел без единого слова. Она еще постояла, глядя на закрывшуюся за ним дверь. И впервые за долгое время пошла спать со спокойной душой.
— Ты это видел, Сэм?
Он оторвался от яичницы с ветчиной.
— Что? — спросил с набитым ртом.
Дениз протянула ему сегодняшний номер «Репортера». Указала на маленькую заметку на первой