На этом фоне Синькова никак нельзя было наказывать за происшедшее. Это вызвало бы еще большее раздражение в штабе федеральных войск. Однако последней фразой, брошенной в запале, комбат расписался в том, что знает о каждом шаге Талипова. Следовательно, он становится таким же опасным свидетелем, которого нужно нейтрализовать любой ценой. Осталось найти нужный повод, разумеется, не оскорбление и не убийство. Арест Синькова должен был выглядеть, как мера, предпринятая следственными органами, а не личная месть.
Полковник вышел из палатки и, сев в служебную машину, выехал в Грозненское управление. По пути он проворачивал различные комбинации. За короткое время нужно было сфабриковать дело и предъявить серьезные обвинения Синькову, чтобы его передали в МВД. Главное, посадить майора в собственный следственный изолятор.
Вернувшись в управление, он поднялся в кабинет и вызвал капитана Одинцова. Тот немедленно явился к начальнику и, присев напротив него, стал ждать распоряжений.
– Ну как тут без меня, – спросил Талипов, – работа движется?
– Работаем, – кивнул головой Одинцов, не любивший разговаривать с начальством, предпочитая по большей части его выслушивать.
– Шевцова взяли? Я, кажется, распорядился.
– Как и следовало ожидать, он пустился в бега, – ответил капитан.
– Тут он, тут. Я уверен, что тут, – сообщил Талипов. – Он уже знает, кто его сдал. А такие без возмездия не исчезают.
– Значит, подождем возмездия, а потом сцапаем его, – предложил капитан.
– Верно мыслишь, – согласился Талипов. – А чего не спрашиваешь, как прошла операция по ликвидации боевиков? По Мирабову ведь и ты работал.
– Меньше знаешь – крепче спишь, – ответил капитан. – Если понадобится, вы меня поставите в известность.
– Ну вот, ставлю, – с раздражением произнес Талипов, – хреново она прошла. Ребят много погибло, хотя главная цель выполнена: трубопровод цел, коммуникации тоже... Вот скажи мне, Одинцов, если бы у тебя был выбор: спасти национальные интересы государства или жизни трехсот солдат, ты бы что выбрал?
– Моя работа защищать государственную безопасность. Так что первое.
– Во-от, – протянул Талипов, – значит цель что? Оправдывает средства. Цель достигнута, любыми средствами.
– Вы это к чему? – удивился Одинцов.
– Да, так, неважно, – махнул рукой Талипов, глядя в окно. – Вот что, капитан. Люди Мирабова еще есть в городе?
– После разгрома лагеря мы взяли троих его пособников, – ответил Одинцов.
– О-о, оперативно, – похвалил капитана Талипов. – Мне нужно, чтобы один из них признался в связи с командиром батальона спецназа ГРУ майором Синьковым. Только, чтобы все было официально. На бумаге, чистосердечно. Обещай ему, что хочешь, но Синьков должен попасть к нам. Ясно?
– Ясно, – хладнокровно ответил капитан.
– Тогда выполняй, – приказал Талипов.
На город опустился вечер. Улицы Грозного покрылись мраком, и люди, все еще не привыкшие к спокойным вечерам, с опаской расходились по домам.
А в это время в другой точке Кавказа, в столице Кабардино-Балкарии шли уличные бои.
Террористы напали на Нальчик в половине десятого утра. Они вошли туда несколькими мобильными группами. Под прикрытием стрельбы из автоматов и гранатометов пытались захватить МВД, ФСБ, три райотдела милиции, военкомат и аэропорт. Путь к нефтебазе был перекрыт. Войска и милиция ждали боевиков. Некоторые сами напали на экстремистов. Получив информацию из ФСБ, группа милиционеров двинулась навстречу боевикам, и в лесу, возле поселка «Белая речка», окружила и уничтожила группу из десяти человек. Трое боевиков были убиты, один милиционер ранен.
Нападение на аэропорт удалось сразу же отбить, а военкомат занял круговую оборону. Тем временем боевики начали захватывать автомобили, чтобы вырваться из города, оцепленного войсками. В Нальчике было остановлено движение общественного транспорта, возникли серьезные сложности со связью.
Активная фаза нападения боевиков продолжалась не более полутора часов, и к полудню в Нальчике остались лишь отдельные очаги сопротивления. По-видимому, его оказывали те боевики, которым не удалось выбраться из города до того, как он был блокирован.
Отступая, боевики пытались захватить два милицейских общежития и республиканский телерадиоцентр, а также взорвать станцию мобильной связи компании «Мегафон», однако это им не удалось. Не получилось захватить школу и детский сад и уничтожить нефтебазу – основную цель нападения.
Если бы майор Соловьев получил информацию хотя бы на неделю раньше, нападения бы не произошло. Однако даже то короткое время, оставшееся нальчикским чекистам на подготовку к нападению, было использовано грамотно. Соловьев был бесконечно благодарен Юрию за добытую информацию. Он уже сообщил об этом в Москву, своему бывшему начальнику полковнику Петухову, и с нетерпением ждал возвращения Филатова. Соловьев даже не предполагал, что злоключения Юрия и его друзей еще не закончены.
Старший лейтенант запаса Юрий Филатов и майор Иван Сухарев спускались со взводом в ущелье. Туда, где несколько часов назад шел ожесточенный бой, в результате которого российскими вертолетами было уничтожено несколько тысяч боевиков.
Обойдя по горному склону место, где среди трупов еще догорала военная техника, взвод разведчиков медленно направился дальше. По безошибочному мнению Синькова сорок человек усиленного взвода должны справиться с задачей.
Остановившись в нескольких километрах от базы, Сухарев достал карту местности и, подозвав Филатова, решил выработать тактику действий. По армейской карте четко были видны подъезды и подходы к «нефтедобывающему» комплексу. Он стоял к западу от Итум-Кале, располагаясь всего в нескольких километрах от грузинского населенного пункта Шатили. Подъехать к базе можно было только по одной дороге, подобраться с гор – практически невозможно, поскольку в этих местах были довольно крутые склоны. С правой стороны базу прикрывал Аргун, не оставлявший шансов подойти незамеченными.
– Смотри, Юра, – обратился майор, – вот тут у них наверняка мины, – сказал он, показывая на небольшие ровные площадки, отмеченные на карте. – А вот здесь, скорее всего, блокпосты. Если обойти их с гор, то мы можем нейтрализовать охрану. У нас есть снайперы и три гранатомета. Попробуем? Все равно по-другому на базу мы не попадем, а без сведений о том, что там творится внутри, атаку теперь не начнут.
– Начнут ли ее вообще? – выразил сомнение Филатов, внимательно изучая местность по карте. – Мне кажется, твой план слишком прост. То, что ты предлагаешь, – это единственное рациональное решение и так наверняка рассуждали и боевики, поэтому я уверен на сто процентов, что на всех горно-лесных подходах к блокпостам в радиусе километра полно мин.
– И что ты предлагаешь? – по-армейски коротко спросил Сухарев, согласившись с доводами Филатова.
– Скорее всего, духи ждут лобовой массированной атаки, стало быть, выкатили вперед артиллерию, минометы и крупнокалиберные пулеметы. Они не рассчитывают на мелкий отряд. Вот, посмотри, – он провел указательным пальцем по кривой линии, обозначавшей дорогу, – здесь, на прямой, уже видно отсюда, что никаких блокпостов нет. А вот за этим поворотом – длинный, метров в пятьсот участок. За ним уже база.
– Да, действительно, – согласился Сухарев, – место подходящее.
– Там мин не поставишь, потому что дорога, но охрану вполне можно разместить. Мы небольшим отрядом спокойно спускаемся с горы к повороту, затем ползком, вдоль реки, добираемся до видимого противника, снайперы нас прикрывают, каждый засекает свою цель, и по команде мы атакуем.
– Рискованно, конечно, – медленно произнес Сухарев, – да и времени гораздо больше потеряем... Но
