меня длинные клыки. Я боролся с такой же силой, втыкая нож глубже, в надежде добраться до жизненно важного органа.
Одна из мощных задних лап вытянулась и когти содрали кожу с моего бедра. Испуг придал мне силы – у меня уже достаточно шрамов песчаного тигра, чтобы производить впечатление на женщин. Больше мне не нужно.
Потом я услышал визг самки и понял, что мы с Дел нарвались на пару с котятами. Одинокий песчаный тигр очень неприятное животное, гораздо опаснее столкнуться с самкой и самцом, но самое страшное – встретить самку с котятами.
У воды осталась Дел.
Мне удалось перекатиться и прижать тигра к земле. Для него позиция оказалась непривычной и он забился сильнее, но я вонзил нож глубже и наконец услышал ужасающий визг кошки в смертельной агонии. Удовольствия мне это не доставило, да и никогда не доставляло, но на самобичевание времени не было. Я вскочил на ноги и повернулся, чтобы броситься на самку…
…но перед ней уже стояла Дел, сжимая двумя руками Северный меч.
Свет сбегал по радужным рунам к острию клинка. Она стояла перед тигрицей как живая скульптура, чуть согнув ноги для равновесия. Вода стекала по рукам и ногам, мокрые волосы прилипли к спине, зубы были оскалены в вызове таком же диком, как у кошки. Если бы я не видел, как поднималась и опускалась ее грудь, я подумал бы, что Дел превратилась в статую.
Я полюбовался ею и шагнул вперед.
– Нет! – закричала Дел. – Она моя!
– Не будь дурой! – рявкнул я. – Самка гораздо опаснее самца.
– Это точно, – согласилась она и через секунду взглянув на Дел, я понял значение ее улыбки.
Самка, которую обычно трудно разозлить, выскочила из черной дыры в поросших мхом камнях. Не такая крупная как самец, но гораздо более злобная. Где-то в скалах остались ее котята и она готова была драться до смерти, лишь бы обеспечить им безопасность. Она могла обрушится на Дел как самум на пушинку.
Кошка оттолкнулась от песка и прыгнула. Задние ноги снова согнулись, чтобы в конце прыжка вцепиться в Дел. Я не стал терять время, раздумывая, смогу ли сделать это, а просто сделал. Я кинулся вперед, не уступая в скорости кошке, и ударил ее плечом в грудь, пока она была в воздухе.
Я услышал как выругалась Дел и понял, что она остановила удар, когда меч был в дюйме от моей головы. Кошка упала на землю, кашляя и хрипя от недостатка воздуха, но зарычала, когда я склонился над ней. Левой рукой я схватил ее под челюстью, отрывая голову кошки от песка, а правой с ножом провел по ее горлу.
Бедро болело. Я присел рядом со съежившейся кошкой, посмотрел на ногу и понял, что мне здорово досталось от самца. Будут новые шрамы. Потом я поднял голову и увидел, что лицо Дел горело ярче чем солнце.
– Она была моей! – кричала Дел. – Моей!
Я вздохнул, проводя предплечьем по потному лбу.
– Давай не будем спорить. Она мертва. И никаких счетов.
– Но ты убил ее, а она была моей. Ты украл мой удар.
Я посмотрел на нее повнимательнее. Она побелела от гнева, а пальцы судорожно сжимали меч. На секунду я даже подумал, что сейчас она опустит беспощадный клинок, нанося мне неотвратимый удар.
– Дел…
Она выдала длинную фразу на Северном языке, слова в которой я не понял, но общий смысл уловил. Девочка вспомнила самые грязные выражения из всех, когда-либо подслушанных мною, а я считал себя знатоком в этом вопросе. Я выслушал все молча, позволив ей выплеснуть свой гнев, потом вскочил на ноги и шагнул к ней. Острие меча уткнулось мне в грудь.
Я тут же поежился. Лезвие было холодным. Холодным даже в пылающем жаре Южного солнца. Смерть снова указала пальцем на мою душу и постучала.
Тигр, ты там?
Я отшатнулся.
– Эта кошка могла убить тебя, – резко бросил я, разозлившись скорее на свой испуг, чем на нее. – Не веди себя как дура, Дел.
– Дура? – выпалила она. – Это ты дурак, танцор меча! Разве мужчина крадет удар у другого мужчины? Разве мужчина запрещает другому мужчине убивать? Разве мужчина защищает другого мужчину, когда тот готов к бою и может справиться с ситуацией сам?
– Ты ничего не забыла? – поинтересовался я. – Ты не мужчина, Дел. Хотя пытаешься его изображать.
– Я это я, – она перешла на крик. – Я просто Дел! И мой пол ни на что не влияет.
– Аиды, женщина, не веди себя так, будто у тебя песок в голове, – посоветовал я и прошел мимо нее к воде.
– Это у тебя песок в голове, – с горечью крикнула она. – Ты дурак, если думаешь, что я беспомощная, хрупкая и нежная.
Я решил не обращать на нее внимания. Бедро горело, возбуждение от боя улетучивалось, желудок вспомнил, что мы не успели поесть. Я вздохнул. Ярость не разрешает никакие споры, даже в круге. ОСОБЕННО в круге. Так что я снял сандалии, перешагнул через кольцо камней и погрузился в воду с головой.
Когда я вынырнул, схватившись рукой за камни, Дел лезла на скалу к логову тигров. Я тут же вылетел из воды, зарычав от ярости, и, оставляя за собой мокрую дорожку, кинулся по песку к камням. Но когда я до них добрался, Дел уже спускалась вниз. Она соскочила с камней, откинула на спину мокрую косу и грустно посмотрела на меня. В руках она держала двух котят.
Малыши попискивали, пытались рычать и беспомощно шлепали лапами по ее рукам – когти у котят прорезались через мембраны только в три месяца. Возможно поэтому первые три месяца тигриной жизни их родители были так злы и агрессивны. Котята не имеют природной защиты гораздо дольше, чем другие жители пустыни. У этих малышей еще не выпали молочные зубы, значит они еще не перестали сосать мать.
Я выругался. На песок с меня стекала вода.
– Ты хочешь оставить их себе?
– Они умрут без помощи.
– Я им помогу.
Я присел на корточки, не обращая внимания на боль в бедре, и поднял одного котенка за шкирку. Не могу отрицать, в два месяца они были милашками, глупыми как кумфа.
– Лучше будет, если я убью их сейчас.
Дел отшатнулась.
– Ты не осмелишься!
– Баска, они беспомощны, – сказал я. – Ради спасения в валхайле, Дел, это песчаные тигры. Не нужно, чтобы они жили в этом оазисе, или начнут погибать люди.
– Люди сами о себе позаботятся. А котята нет.
Я снова вздохнул и позволил котенку схватить меня за палец. Пока малыши не могли защищаться, зубы у них были тупыми, а когти скрывались под мембранами, но уже через месяц они должны были вооружиться клыками и когтями и начать убивать все, что движется.
Котенок вцепился в мой палец. Боли не было. Низкое урчание и отдаленно не напоминало крик ярости, который издал его отец.
Дел сунула котенка мне в руки и что-то промурлыкала второму зверьку.
– Это же малыши, Тигр. Им нужно дать шанс выжить.
Я хмуро покосился на нее, а котенок продолжал грызть мой палец пока не заснул у меня на руках. Дел была права, я не осмелился их убить. Жестокий старина Тигр, профессиональный танцор меча.
Я дотащил котенка до своего бурнуса, осторожно уложил его на ткань, посмотрел как он спит и выругался.
