жизненном ритме было не так уж много свободного времени, чтобы побыть наедине с ребенком. Поэтому все воспитательно-образовательные акты она проводила с ним во время приемов пищи, на сон грядущий или по дороге в садик.
– Я бы тоже уехал в деревню, если бы у меня были Шарик и Матроскин, – неожиданно заявил Артем.
– Ну как же ты бы уехал? – притворно ахнула Алена. – А я бы без тебя скучала!
– Конечно бы, скучала, – важно кивнул ребенок, – сидела бы тут одна и плакала.
– Ну почему одна, у нас же еще Миша живет.
– Это он сейчас живет с нами, а потом купит себе новую квартиру и уедет от нас.
Аленка внимательно посмотрела на ребенка. Что это? Затаенная надежда или, наоборот, опасение, что Миша бросит их так же, как когда-то бросил папочка Артемки?
– А почему ты так решил? – рискнула уточнить она.
– А он так по телефону говорил одной тете.
Аленка почувствовала, как сердце ее спикировало к коленкам, но запуталось в кишках и забилось в животе, словно птица в силках. Обхватив живот обеими руками и пытаясь одновременно утихомирить взбесившееся сердце, Аленка прокашлялась, стараясь не выдать своего волнения.
– Когда ты об этом узнал? Когда Миша это говорил?
– Вчера. Ты в ванной была, а я пошел водички попить. И услышал вот этими ушами, – и Артем оттянул свои уши в разные стороны.
– А почему ты решил, что он с тетей разговаривает?
– Потому что он говорил: «Ну потерпи, Леночка». Но ты, мама, не расстраивайся, я тебя точно не брошу! Потому что Шарик и Матроскин живут с Дядей Федором. Поняла?
– Поняла, – кивнула Аленка, – что тут не понять, не такая уж я и тупая.
И она пошла на балкон, чтобы не пугать своим ревом сына. Ну конечно, она ни минуты не сомневалась, что Артем говорит правду. Зачем ему сочинять? Подлый Микаэль вполне мог продолжить свой разговор, не обратив на него никакого внимания. Он так и не понял, что пятилетние дети прекрасно владеют языком и вполне способны усваивать информацию, подслушанную краем уха. Точнее, сразу обеими ушами!
Слезы полились по щекам длинными дорожками. Хорошо, что она прихватила с собой кухонное полотенце!
Как же так?! Откуда же взялась эта «тетя Леночка», с которой откровенничал ее дорогой Микаэльчик – любовь всей ее никчемной жизни?! Они же все время были вместе, и на выходных, и по вечерам…
– Ага, только оставалась еще его ненормированная во времени работа и репетиции этого дурацкого джаза! – сказала самой себе под нос Аленка и зарыдала горше прежнего.
Ее мама всегда твердила, что мужики одним миром мазаны, и уж если им припечет удариться во все тяжкие, то не удержат их никакие обязательства и никакие печати в паспорте. «Твой муж даже к ужину не опоздает, вернувшись с гулянок, – втолковывала она Алине. – И ты всю жизнь будешь его облизывать- обхаживать, а он все равно на сторону будет бегать. Ты и знать об этом не будешь! Потому что жены всегда узнают об измене мужей последними».
Так получилось с ее первым мужем, который теперь благополучно проживал в Германии со своей новой женой. Пока она вынашивала и выкармливала его сына, он присмотрел себе «девочку». Девочка оказалась не промах и довольно быстро прибрала его к рукам. Аленка узнала обо всем уже на последних этапах их романа.
Так же вышло и с Мишей, который даже жениться на ней не обещал! А раз не обещал, значит, он вообще свободен метаться от всяких там Леночек к Танечкам, Манечкам…
Алена не знала, как она теперь посмотрит ему в лицо, что скажет. А может, ничего не говорить, собрать его сумки-чемоданы молча и на лестничную клетку выставить? Хотя это как-то глупо и театрально получится!
Кое-как успокоившись, она заманила в ванную Артема, который каждый раз пытался отложить момент укладывания его в кровать, следующий за банными процедурами, поэтому упирался. А когда они вышли из ванной, предатель Микаэль уже успел внедриться в их квартиру.
– Привет, котик, – помахал он ей из кухни.
– Привет, – сказала она.
И молча повела Артема в детскую. Она на автомате помогла сыну облачиться в пижаму и даже прочитала ему пару рассказов о Смешариках, не понимая ни слова из читаемого текста. Ей было страшно идти к Мише и начинать разборки. Но лечь с ним в кровать как ни в чем не бывало она тоже не могла.
Когда она вышла из детской, Миша курил на балконе. Она выглянула в окно и увидела, что он строчит какую-то эсэмэску. Не размышляя больше ни секунды, Аленка выскочила к нему на балкон.
– Боец спит? – спросил он и засунул мобильник в задний карман джинсов.
– На грани, – ответила она. – Слушай, я хочу кое-что у тебя спросить.
– Ой, че это? – дурашливо скривился Микаэль. – Серьезные разговоры? На ночь глядя? А может, лучше сеанс боевого секса?
– Что это за Лена, которая ждет не дождется, пока ты купишь новую квартиру и съедешь от нас? – пошла в лобовую атаку Аленка.
– О, мелкий доносчик постарался! – ухмыльнулся Миша. – Какой талант у парня по части стукачества!
– Артем вовсе не такой идиот, каким ты его считаешь.
– Я не считаю его идиотом. А вот у тебя с памятью что-то вообще худо. Леной зовут мою сестру, дорогая, если ты это забыла.
– И при чем тут сестра? Зачем ей нужно, чтобы ты покупал новую квартиру?
– Потому что я пообещал, что первое время в ней поживет она. До недавних пор мы с тобой вроде ладили. И я думал, что могу пустить на свою площадь свою младшую сестренку, которая жаждет избавиться от родительской опеки. Но, судя по твоим бурным реакциям, я, скорее всего, погорячился. И не факт, что я смогу жить с человеком, который мне ни капельки не верит!
– О боже! – прижала обе ладони к губам Аленка. – Это правда, да?!
– Правда, – фыркнул Микаэль и затушил в банке окурок, – правда, и ничего, кроме правды.
– Как глупо! – прошептала Аленка и заревела.
Такого облегчения она давно не испытывала.
– Еще как глупо! – проворчал Миша и притянул ее к себе.
– А я так испугалась! Так испугалась! – бормотала она, уткнувшись носом в его грудь.
– Аленка, ты обожглась на молоке, теперь на воду дуешь. Ты, это, давай, не дури. Если у меня кто- нибудь появится, я по кустам прятаться не буду! Поняла?!
– Поняла, – закивала она, – я же не тупая!
– Тогда, если ты меня поняла, женщина, то иди и накрой на стол! Мужик есть хочет! Иначе придется мне идти налево в поисках ужина!
Аленка вывернулась из его объятий и бросилась в кухню, но она успела услышать, как пискнул в его кармане телефон: пришла ответная эсэмэска. Не думать о ней Аленка не могла. Она думала об этой эсэмэске, пока Миша ел, пока он мылся в душе, пока они занимались любовью. И эти мысли не дали ей уснуть. Она лежала, слушала, как дыхание ее мужчины становится все ровнее, смотрела на полоску света от фонаря, пробивающуюся сквозь неплотно сдвинутые шторы, и думала о том, что это так унизительно – ревновать и подозревать.
Наконец момент настал. Она осторожно выскользнула из-под одеяла, подкралась к креслу, в котором валялась их одежда, вытянула из общей кучи его джинсы, обшарила карманы. Телефона в них не было. Тогда она обошла кровать и пошарила под ней – трубка валялась на полу.
Аленка на цыпочках вышла из комнаты, сжимая в потной ладошке свою добычу, и заперлась в ванной. Включила телефон, который был почему-то выключен, открыла папку входящих сообщений. Пусто! Эсэмэски, пришедшей пару часов назад, не было!
Аленка просмотрела отправленные – та же история! Она таращилась на аппарат, не будучи в силах осознать увиденное. Миша уничтожает свою переписку! Его аппарат невозможно запрограммировать на автоматическую очистку папок, значит, он это делает механическим путем – просто убирает компромат!
