Конечно этого он и добивался. Ловким движением пальца Аббу оттянул край хитона и продемонстрировал бледный шрам на горле, оставленный ножом шодо.
— Мой знак чести, — сообщил он, — подаренный мне не кем иным, как Песчаным Тигром.
Брови Дел приподнялись.
— Это было в самом начале его карьеры, — со знанием дела завел рассказ Аббу, — и уже тогда Юг должен был насторожиться и понять, что близок момент рождения новой знаменитости в танцах мечей.
— Эта «близость» растянулась надолго, — кисло заметил я. — На обучение у меня ушло семь лет.
— Да, но этот случай сказал о многом тем из нас, кто может увидеть настоящий талант, — он помолчал. — Тем немногим из нас.
— Неужели? — с прохладцей спросила Дел.
— О да, — сказал Аббу. — Он был неуклюжим семнадцатилетним мальчишкой. Руки и ноги у него были слишком большие — а мозги маленькие — но потенциал у него был. Я понял, каким он станет… если его врожденная покорность и годы, проведенные чулой, не заставят его снова вернуться к рабскому существованию.
Веки Дел не дрогнули.
— Аббу Бенсир, — мягко сказала она, — когда идешь, смотри куда наступаешь.
Аббу не был дураком. Он тут же изменил тактику.
— Но я пришел не для того, чтобы говорить о Песчаном Тигре, которого ты, несомненно, знаешь лучше чем я, — его глаза вспыхнули. — Я пришел предложить свои услуги как шодо, хотя бы ненадолго. Думаю, тебе это пойдет на пользу.
— Может и на пользу… — протянула Дел и резко повернувшись ко мне, посмотрела мне в глаза. — Если ты еще раз ударишь меня…
Я прервал ее, повысив голос:
— Аббу, а ты не собираешься ехать в Искандар как все остальные?
— Рано или поздно поеду. Хотя мне кажется, что все это чушь, эти разговоры о джихади. — Аббу пожал плечами и хлебнул еще акиви. — Сам Искандар, как говорится в легендах, обещал вернуться и принести Югу процветание, превратить песок в траву. Пока я не вижу никаких признаков надвигающегося всеобщего благополучия, — Аббу покачал головой. — Я думаю, что какой-то глупец просто развлекается, строя из себя оракула… или это фанатик, который хочет привлечь к себе внимание. Он конечно поднимет племена — и как я слышал, они уже выступили — но ни один здравомыслящий не обратит на него внимания.
— Кроме танзиров, — я пожал плечами, когда Аббу нахмурился над своей чашкой. — Они не поверят в предсказания Оракула, но если хоть немного поработают мозгами, быстро поймут, что этот Оракул — и предсказанный джихади, если он появится — могут лишить их власти.
— Восстание, — задумчиво сказал Аббу. — За веру.
— Вера толкает людей на невозможное, — отметил я. — Прикрой свои желания святым указом и даже убийство будет свято.
— Я не понимаю, — вмешалась Дел. — Все, что вы говорили о вере правильно, но при чем тут весь Юг?
Я пожал плечами.
— Юг состоит из сотен пустынных домейнов. Домейном может править любой человек достаточно сильный, чтобы удержать власть. Он приходит, утверждает свое господство и называет себя танзиром, чтобы придать хоть немного блеска. И правит.
Дел прищурилась.
— Так легко?
— Так легко, — подтвердил Аббу своим дребезжащим голосом. — Конечно каждому, кто решится на такое, надо иметь много верных людей… или много наемников, готовых поддержать его за золото, — Аббу ухмыльнулся. — Я и сам помогал нескольким таким танзирам.
— Но ты никогда не пытался получить собственный домейн? — вкрадчиво поинтересовалась Дел.
Аббу пожал плечами.
— Легче взять деньги и уехать, а потом вступить в армию следующего пустынного бандита, который мечтает стать танзиром.
Дел взглянула на меня.
— А ты этим занимался?
— Никогда, — отрезал я. — Я нанимался защищать танзира уже правившего в каком-то домейне, но никогда не вмешивался в дворцовые перевороты и не устанавливал ни чью власть.
Дел задумчиво кивнула.
— Значит танзирами не рождаются… Принцем можно стать только при поддержке вооруженных людей.
— Танзиром можно родиться, если семья правит в домейне достаточно долго и некоторые из этих пустынных «царств» существовали по несколько веков и правили ими древние династии. Домейны передавались потомкам…
— …которые должны были быть достаточно сильными, чтобы удержать его, — закончила Дел.
— Конечно, — проскрипел Аббу. — Сколько раз бывало, что власть в таких домейнах переходила к мальчишкам, которые по молодости просто не могли управлять силами, необходимыми для защиты от узурпаторов, — он улыбнулся. — На юге много желающих расширить свой домейн, а это самый легкий способ.
— Украсть, — сказала Дел.
— ВСЕ домейны были когда-то украдены, — отрезал Аббу. — Много лет назад Юг никому не принадлежал, он просто был. А потом люди, достаточно сильные, выбрали себе домейны по вкусу… так и пошло, пока землю не разделили от моря до Северной границы, и с запада до востока.
— Разделили, — повторила Дел. — А свободной земли совсем не осталось?
Аббу пожал плечами.
— Домейны существуют там, где земля хоть чего-то стоит, где есть вода, или поселение, или оазис, или горы, в общем так, где можно жить. То, что никому не нужно — свободно.
— Пенджа, — сказал я. — Никто не правит в Пендже, кроме племен может быть… но они уважают свою землю. Они не делят ее и не цепляются за нее. И они не подчиняются никому, никаким самозваным танзирам. Они бродят по пустыне вслед за ветром.
— Как танцоры мечей, — Дел поставила свою чашку на стол. — Значит Оракул, который может объединить племена, представляет угрозу для танзиров?
— Если он решит поднять племена — да, — согласился Аббу.
— Но Оракул только глашатай, — напомнил я. — Настоящая угроза это джихади. Потому что если окажется, что пророчество правдиво — песок превратится в траву — весь Юг станет стоящей землей. Каждый человек будет сам себе танзиром и эти принцы, правящие сейчас в домейнах, лишатся власти.
— Значит они попытаются убить его, — заключила Дел. — Независимо оттого, кто он и зачем пришел. Даже если все это ложь, танзиры его убьют. Просто на всякий случай.
— Возможно, — согласился я.
Аббу улыбнулся.
— Сначала им нужно найти его.
— Искандар, — напомнила Дел. — Разве не там он должен появиться?
Аббу пожал плечами.
— Так говорит Оракул.
— И ты поедешь туда, — отметила Дел.
Аббу Бенсир засмеялся.
— Не ради Оракула, не ради джихади. Я иду туда ради танцев, ради денег.
Дел нахмурилась.
— Денег?
