она хорошо, но закончила на Северном.
— Начни сначала, — предложил я.
Дел мрачно взглянула на меня и холодно приказала:
— Ты начинай.
— Я не умер, — я выгнул брови, заметив, как изменилось выражение ее лица. — Я сделал то, чего ты так долго добивалась, так чем ты недовольна?
— Ты мог бы сделать это и раньше, — по-прежнему обдавая меня холодом, сообщила она.
— Раньше чего? Прибытия Умира? Аиды, все получилось отлично. Представляю, как его люди сейчас удирают обратно в Кууми и какие сказки они сочинят о привидении Песчаного Тигра… Чего только обо мне не рассказывали, но такого еще не было. Надеюсь, это спасет нам по куску шкуры.
— Как?
— Наверняка кто-то из желающих меня поймать поверит в этот кошмар и не захочет испытывать судьбу.
Она задумалась.
— Значит чтобы вылечиться тебе нужно было отослать меня…
— Нет, — я сразу стал серьезным. — Я боялся, что это придаст силы Чоса Деи. Поэтому и отказывался снова вызывать магию.
Дел гневно смотрела на меня, не зная верить или не верить, оценивая выражение моего лица, искренность тона. Потом она смягчилась, хотя сомнение осталось.
— И все же ты вызвал ее.
— Да. Но не ради себя.
— Ну если поверить твоим словам и допустить, что это был такой риск, то почему… — она замолчала и изумленно посмотрела на меня. Светлая кожа стала белой как коса. — Но не ради себя, — оцепенело повторила она.
Я не стал на этом задерживаться.
— А если тебя интересует, почему я решил оставить Умира в оазисе и убраться оттуда в такой спешке, дело в том, что я понятия не имею, сколько еще, в аиды, продержатся эти рунические веревки. Скорее всего он уже освободился.
— Откуда ты это знаешь? — нахмурилась Дел. — Как ты их создал? Что ты с ним сделал?
— Позаимствовал простенький фокус у Чоса Деи.
Дел резко остановила кобылу, хотя обычно она не забывает, что губы у лошади чувствительные, и действует поводом мягко. От такого обращения кобыла застыла с открытым ртом и выкатила глаза. Я тоже остановил жеребца.
— Что ты сделал? — спросила Дел. Ее глаза обыскивали мое лицо. — Что ты с собой сделал?
Я пожал плечами.
Зрачки расширились так, что глаза казались черными. Дел долго изучала меня с жадной напряженностью, потом ее взгляд стал поспокойнее. Ответ на главный вопрос она нашла, но многого еще не понимала.
— Люди Умира не убили тебя потому что были уверены, что ты уже мертв. Поэтому твое появление так испугало их.
Я снова пожал плечами.
— Почти угадала.
Она растерялась.
— Ты не поехал со мной из гордости? Или ты действительно не мог?
Я ухмыльнулся.
— Почти угадала, — сообщил я и тут же прикусил язык. Ее лицо побелело, а когда наши взгляды встретились, я испугался. — Я бы не умер, — торопливо начал я ее успокаивать. — Чоса не позволил бы мне умереть. Люди Умира могли убить меня, но Чоса не причинил бы мне вреда. Ему слишком дорого мое тело.
— Если бы он победил, ты уже не был бы Тигром, — тихо сказала она.
Я пожал плечами.
— Наверное нет.
— Я уехала, чтобы заставить тебя подняться, — прошептала она с отрешенным видом.
— Я знаю это.
— Я думала, что ты поедешь за мной.
— И это знаю.
— Но ты мог умереть… потому что у тебя не хватило бы сил даже забраться на лошадь, — голубые глаза расширились и я увидел в них бесконечное отчаяние. — Что же я сделала с тобой?
— Ничего, — я снова отвернул жеребца от кобылы. — Все кончилось, Дел. Все это уже не имеет значения, потому что я здоров, и я все еще я.
— Точно?
Я выгнул одну бровь.
— Я докажу тебе это позже.
Она не улыбнулась намеку.
— Тигр…
— Я просто познакомился с парой трюков.
— А он? — не успокаивалась Дел, хотя я уже сжал бока гнедого и заставил его отправиться дальше на Юг. — Чоса тоже познакомился с парой трюков?
Я покачал головой, проводя жеребца боком мимо кобылы, чтобы он не смотрел на нее.
— Он их все уже знает.
Это была прохладная мягкая ночь и мы проводили ее соответственно. Полностью расслабившись, я лежал на спине и разглядывал звезды и луну. На мне была только набедренная повязка, влажное тело медленно высыхало. Я позабыл обо всех тревогах и сонно жмурился, но у Дел сна не было ни в одном глазу. Я никогда не понимал, почему женщину, полностью удовлетворенную жизнью, тянет на обсуждение мировых проблем, тогда как нормальный человек скорее позволил бы этому миру отчалить и сам уплыл бы вместе с ним.
Ее бедро касалось моего, одно плечо отдыхало на моей груди. Полежав немного, Дел перекатилась на бок. Бурнус собрался складками на изысканно длинных ногах, ткань плотно обтянула красивые бедра. Распущенные светлые волосы взъерошились и светились в темноте.
— О чем ты думаешь?
Аиды, типичный для женщины вопрос.
Я подумал не соврать ли, но Дел не была чрезмерно романтичной — в отличии от большинства женщин — и я решил, что правда не расстроит ее.
— Об Аббу.
— Аббу Бенсире? — переспросила она с оттенком недовольства. — Сейчас?
Может и ей не нужна была правда.
— Просто… ладно, забудь.
Но она снова прижалась ко мне. Одна рука коснулась моей груди и начала гладить шрамы — это вошло у Дел в привычку и я никогда не возражал, мне было приятно ощущать ее прикосновения.
— Тебе так хочется победить его?
— Никогда к этому не стремился… — буркнул я, заводя руку за голову.
— Ну я, конечно, соврал. Я всегда хотел победить его, но раньше это не имело такого значения.
— А теперь имеет? Из-за того, что сказал Умир?
— Умир говорит, что пойдет на все, но получит желаемое, — я помрачнел, вспоминая наш разговор. — Думаю, это больше похоже на Сабру.
— Почему? Ты же о ней ничего не знаешь.
— Кое-что знаю. Она женщина-танзир, и она умудрилась удержаться на этом месте.
— Это ненадолго, ты сам так говорил.
