совсем. Страшно. Почему я здесь? Скрип. Скрип. Что это?
— Очнулась несколько минут назад. Сразу же послали за вами, доктор.
Пожилой человек с мертвыми глазами идет ко мне. Доктор, но почему такой. Я что в сумасшедшем доме?
— Нет милая, вы в тюрьме. — видимо вопрос я задала вслух. Как в тюрьме? За что? — За убийство. Что же не поделили, девочка? Такие молодые, а обе себе жизни испортили. — все считают что я убила… Лио.
Я даже не заметила как доктор ушел. Я сидела обхватив колени и смотрела на стену. Просто смотрела, ни о чем не думала. В таком состоянии я пребывала до тех пор, пока вновь не открылись двери. Пришли следователи. Меня даже не выпустят из камеры? Оказалось нет, даже на суде меня не будет. Все улики на лицо. Мои отпечатки на орудии убийства, я в бессознательном состоянии рядышком, вся в крови. Даже расследования не начинали. Дядя сам вынес приговор, уже как две недели. Не дожидаясь пока я приду в себя. К слову в коме я провела два месяца. Все чего смогли от меня добиться следователи это одна фраза которую я смогла из себя выдавить.
— Нет, свою сестру я не убивала.
Больше я не обращала на них внимания. Даже не смотрела. Интересно кто будет следующим? Родители, или муж? Не угадала. Втроем пришли. Папа смотрит в пол, мама смотрит так будто я не ее дочь, а нечисть какая-то. Рон мнется, не может ни на что решиться. Я же равнодушно разглядывала когда-то близких людей. Почему когда-то. Все очень просто. Либо они отказываются от меня и этим соглашаются с приговором и обвинением, либо становятся на защиту. Но приговор вынес дядя, значит как минимум родители согласились. Ну и? кто рискнет заговорить первым.
— Элеана, расскажи, что произошло? — муж голос подал. Наверно я ему не безразлична, он еще на что-то надеется. Интересно на что?
— Убийство, если вы не заметили. — нет мне не все равно. Но…мои чувства будто умерли. Я ничего не ощущаю. Позже это может превратиться в затяжную дипрессию, или вылиться в грандиозную истерику. Но не сейчас. — Если вам интересно, то это сделала не я. Вот только, что-то подсказывает, что вы мне не поверите.
— Да ты права. Я тебе не верю. Ты посмела убить мою дочь. — о, от меня уже прилюдно отказались. Браво…больно-то как!
— Леа! Леа, ну прошу тебя, скажи правду! Ведь в том районе ужасная аура. Вы поссорились и ты сорвалась? Скажи это так? Ведь тогда меру наказания изменят, ты будешь лечиться, тебе заблокируют дар, но ты будешь жить! — интересная теория.
— Я сказала свое слово. Верить ему или нет это уже ваше дело!
— Ты врешь! Раз так мне здесь больше делать нечего. — о, как выскочил, будто по пятам вампир несется.
— Вы хотите спросить что-то еще? — и почему папа морщится от моего голоса? А мама красивая, как всегда, только вот эта брезгливая да еще злая гримаса тебе не идет, мама, нет теперь госпожа Риланелла.
— Нет! — ты отвернулась, но я все равно видела слезы в твоих глазах. Даже уверенная в совершенном мной преступлении ты меня любишь. Но не пойдешь против дяди. Никто из вас не пойдет!
Меня оставили одну. Ждать казни. У людей есть забавный обычай последнего желания и ужина. У эльфов преступник может попросить последний раз ступить под сень Леса без оков. Я пролетаю по всем статьям. Принесли обед, или ужин? Я даже не знаю сколько времени. Но есть не хочу. И спать тоже. Видать выспалась за два месяца. Только вот интересно, почему время вне тела пролетело так не заметно?
Сколько я так сижу уставившись в стену? День, два? Сколько раз приносили поесть, раз семь, наверно. Значит уже четвертый день. Кроме стражи никто не заходит. Да и те приносят еду два раза в сутки и все. Звуки однообразны. Вот прошел караульный, через две минуты возвратится. Скрипнула дверь в соседней камере. Скрипнула моя. Ужин, или все-таки завтрак? Через час снова этот противный скрип и уже другой стражник забирает не тронутый поднос. Тяжелый вздох. Этот пожилой человек меня жалеет. А один был подослан убийцей моей сестры. Откуда я знаю? В ее воспоминаниях он фигурировал как шестерка шкафа с антресольками. На него я даже посмотрела, и больше не видела. Что он такого увидел, не знаю. Самой интересно. Дверь скрипит, моя. Посетитель, как интересно. Кто рискнул навестить меня?
— Ритель. И зачем ты пришел? — молчит, смотрит. Больно, неужели может быть так больно. Ах, ты ж, сволочь! Решил поковыряться в моих чувствах? Думаешь раз стоят поглотители, мне это мешает! Нет! Отшвыриваю чужие ментальные руки, но аккуратно, чтобы не навредить. Что ты хотел сделать? Куда полез? Зачем нарушил блокировку чувств? Я же только из-за этого и держусь. Эмпат недоделанный. Больно! Печать стоять, стоять я сказала! — Ну зачем? За что? Мне и так не сладко, зачем ты сломал ее! Я…я… — слезы, капают на платье, руки трясутся, голова раскалывается. Я хотела этого избежать. Наверно я трусиха, но я боюсь быть одна! Руки обнимают и прижимают к груди. Принц гладит меня по голове и молчит. Ощущение тепла помогает притушить боль, и поставить слабую заслонку, как плотину, чтобы не ощущать всю ту боль сразу. — Ты…мне веришь?
— Знаешь, не так давно, я причинил боль той которую полюбил. — зачем он об этом вспоминает? — Тогда я поклялся, больше такого не повторится. Она мне поверила. И помогла. Девушка спросила верю ли я ей. Я поверил, в тот раз, и сейчас я верю каждому твоему слову! Мне плевать на все доказательства, мне плевать на слова других. Я верю тебе, и здесь я для того чтобы быть с тобой. — плотина не выдержала. Но в этот раз поток боли был не таким сильным. Я плакала прижавшись к эльфу. Плакала до тех пор пока не заснула. Первый раз за эти дни я спала, и мне ничего не снилось.
С того дня прошла неделя. Ритель добился расследования по моему делу и переноса даты приговора. Вот только следователи едва ползали, как говорил эльф. Никому не хотелось предпринимать каких либо действий, ведь и так все ясно. Однако с принцем не спорили и изображали видимость бурного расследования.
Каждый день друг приходил ко мне. Иногда я плакала, иногда просто молча сидела прижавшись к единственному кто мне верит. Пришлось вспомнить, что для поддержания жизни в теле, нужна еда. Когда первая стадия истерики прошла, я обратила внимание на новую часть во мне. Оранжевый огонек горел в районе сердца. Ровно, ни разгораясь, ни затухая. Душа Лио нашла свое место. Она спит, до поры, до времени. Ничего, я думаю мы уживемся с ней и в одном теле. Я старалась спать, но в отсутствии Рителя, меня мучили кошмары. И лицо в них фигурирующее я уже ненавидела всей душой.
А через два дня все решилось. В очередной раз открылась дверь, и в камеру вошел Дариэр. Сделав два шага, он остановился. Чувства уже восстановились полностью, и поэтому я задержав дыхание, ожидала его решение. Постояв с минуту он улыбнулся чуточку грустно, и развел руки. Я не раздумывая кинулась к нему в объятия. Слезы навернулись на глаза, но героическим усилием, я смогла их сдержать. За плечом друга я увидела бабушку. Недоверчиво глядя на нее я отстранилась от Дара.
— Королева Лисель. — я присела в дворцовом реверансе. Бабушка ни на секунду не показала своих истинных чувств. Маска отчуждения держится как влитая. — Чему обязана вашим визитом? — было больно говорить столь официально, но необходимо.
— У меня имеется всего один вопрос. Где душа моей внучки леди Илионы эль Норванд?
— Вы вызывали ее, но не получили отклика. — не вопрос, констатация факта. — Что ж, если желаете, я покажу, но вам придется повести обряд призыва со мной. Если желаете, можете сделать это при свидетелях.
— Судебное заседание в самом разгаре. Так что мы можем предоставить, неопровержимые доказательства твоей невиновности, спросив Лио. Духи не лгут, это знают даже дети. Ты согласна?
— Да, Дар.
Меня проводили в зал суда, точнее тронный, но его для столь высокого дела слегка переделали. Дядя, главный судья. Смотрит на меня с затаенной болью. Мама отвернулась, папа опустил глаза. За все это время я ни разу не видела брата. Где он, интересно.
— Ваше Величество, — обращаюсь к бабушке. Надо же объяснить откуда придется доставать душу Лио. — Вам придется наложить звезду вызова на меня. — смотрит и ее глаза постепенно расширяются. Ну да, имеется такой постулат, что две души в одном теле нельзя удержать, одна поглотит другую, либо обе
