— Я посмотрю.
Черити не хотела, чтобы Роман был спокоен и покладист. Она хотела, чтобы он был так же напряжен и недоволен, как и она сама.
— Во втором номере в восточном крыле заедает окно.
— Обязательно починю. — Роман поднял на нее спокойный взгляд.
— Отлично.
Неожиданно она заметила, что Долорес смотрит на нее. Даже Мэй, нахмурившись, уставилась в свою чашку. Ну и ладно, думала Черити, отодвигая тарелку в сторону. Значит, она раздает приказы, как капитан Блай. Да она и чувствует себя этим самым капитаном.
Черити вытащила связку ключей из кармана. Она взяла их этим утром, намереваясь самостоятельно осмотреть возникшие проблемы.
— Не забудь вернуть их в кабинет, когда закончишь. Они пронумерованы в соответствии с дверями.
— Да, мэм. — Не отрывая от нее взгляда, Роман положил ключи в нагрудный карман. — Что-то еще?
— Я дам тебе знать. — Черити поднялась, отнесла тарелку в раковину и вышла из кухни.
— Что это с ней происходит? — поинтересовалась Долорес. — Выглядит так, будто хочет откусить кому-нибудь голову.
— Она просто не выспалась. — Мэй была еще более обеспокоена, нежели желала показать, и это стало заметно, когда она поставила на стол чашку, в которой растирала масло с сахаром. Чувствуя себя матерью невоспитанного ребенка, она взяла кофейник и принесла его Роману. — Черити не очень хорошо себя чувствует сегодня утром, — обратилась Мэй к Роману, наполняя его вторую чашку. — Заработалась допоздна.
— Я толстокожий, — усмехнулся Роман. Но он почувствовал острую боль. — Может, ей следует передавать больше полномочий другим?
— Ха! Этой девочке? — Радуясь, что Роман не жалуется, Мэй стала более оживленной. — Это не в ее стиле. Она чувствует себя виноватой, даже если гость просто споткнется. Таким же был ее дедушка. — Мэй добавила немного ванили в чашку и стала перемешивать. — Здесь не может произойти ничего, в чем она не принимала бы участия. За исключением моей готовки. — Широкое лицо Мэй осветилось улыбкой. — Я выгоняла ее отсюда, когда она была ребенком, да и сейчас, если потребуется, сделаю это без промедления.
— Девочка не может вскипятить воду, чтобы посуда не пригорела, — вставила свое слово Долорес.
— Она может, если захочет, — вступилась за Черити Мэй, повернувшись к Роману. — Девочке нет нужды готовить, когда у нее есть я. И она достаточно умна, чтобы понимать это. Хотя все остальное — от покраски крыльца до ведения бухгалтерских книг — должно пройти через нее. Она из тех, кто принимает свои обязанности близко к сердцу.
Роман решил воспользоваться тропинкой, которую предложила ему Мэй.
— Это восхитительное качество. Вы уже давно работаете на нее?
— У Черити и ее деда я работаю двадцать восемь лет. — Мэй кивнула в сторону Долорес. — Она проводит здесь восьмой год.
— Девятый, — заспорила Долорес. — В этом месяце будет девять лет, как я здесь.
— Похоже, сотрудники надолго остаются в гостинице.
— Все верно, — согласилась Мэй.
— Я смотрю, в гостинице надежный, трудолюбивый персонал.
— С Черити это легко. — Мэй умело отмерила разрыхлитель. — Просто этим утром она в дурном настроении.
— И выглядела немного усталой, — медленно проговорил Роман, игнорируя укол вины. — Может, отдохнет сегодня.
— Не похоже на то.
— Но ведь хозяйственный персонал укомплектован.
— Она все равно найдет постель, которую необходимо заправить.
— Но Боб ведь занимается счетами?
— Она сует свой нос в бухгалтерские книги, проверяет каждую колонку. — В голосе Мэй слышалась гордость. — Дело не в том, что она не доверяет людям, которые работают на нее, — добавила Мэй. — Просто ее сердце остановится, если счет будет оплачен позже или перепутана очередность. И в допущенной ошибке лучше обвинит себя, нежели кого-то другого.
— Полагаю, без ее ведома здесь ничего не происходит.
— Без Черити? — Засмеявшись, Мэй включила в розетку электрический миксер. — Она узнает, даже если из прачечной вернется салфетка с пятном. Смотри, куда ты чихаешь, — добавила она, заметив, что Долорес накрыла лицо платком. — Попей горячей воды с лимонным соком.
— Лучше горячего чая с медом, — сказала Долорес.
— С лимоном. Мед забьет твое горло.
— Моя мать всегда давала мне горячий чай с медом, — не уступала ей Долорес.
Женщины все еще спорили об этом, когда Роман выскользнул из кухни.
* * *
Большую часть дня Роман провел в западном крыле. Работа помогала ему думать. Он слышал, как несколько раз мимо проходила Черити, но ни один из них не искал общества друг друга. Он может быть более объективным, понял Роман, когда ее нет рядом.
Комментарии Мэй подкрепили его наблюдения и информацию, которая стала ему доступной. Черити Форд полностью управляла гостиницей. Ничто не могло пройти мимо внимательного взгляда Черити. Если размышлять логически, это значит, что она была полностью вовлечена в деятельность, которую ему предстояло пресечь. И вероятно, была даже ответственна за это.
И все же… то, что он сказал Конби прошлой ночью, оставалось правдой. Картина не складывалась.
Женщина работала почти двадцать четыре часа в сутки, чтобы гостиница имела успех. Он видел, что она занимается всем — от разведения герани до заготовки дров. И если только Черити не была потрясающей актрисой, все это ей нравилось.
Черити не казалась особой, которая захотела бы сделать деньги легким способом. И не было похоже, что она желает получить все те вещи, которые можно купить на легкие деньги. Но это было инстинктивное ощущение, а не факт.
Конби всегда основывался на фактах. Роман же доверял инстинкту. Но его задание предполагало доказать ее вину, о непричастности речи не шло. И тем не менее за два дня его приоритеты изменились.
И дело не только в том, что Роман находил Черити привлекательной. Он считал и других женщин привлекательными, но тем не менее без колебания доводил дело до конца. Это — справедливость. Одной из тех нескольких вещей, в которые он верил без сомнения, была справедливость.
В деле Черити он должен быть уверен, что его выводы относительно ее основываются не только на эмоциях, которые она пробуждала в нем. Чувства и инстинкты — это разные вещи. Если мужчина на его месте позволит себе с головой погрузиться в эмоции, то он будет беспомощен.
Но что не дает ему покоя? Как бы долго и усердно Роман ни думал об этом, он не мог указать хотя бы на одну причину того, почему уверен в ее невиновности. Дело здесь во всем, наконец понял Роман, В ней, в гостинице, в атмосфере, которая окружает это место. Все это заставляло его верить, что такие люди, такие места существуют. И существуют ничем незапачканные.
Он терял равнодушие. Красивая женщина, большие голубые глаза — и он начинает верить в сказки. Роман с отвращением отнес кисточку и поддон для краски в раковину, чтобы помыть их. Он собирался немного отдохнуть от работы и собственных несвязных мыслей.
В общей комнате Черити так же неохотно думала о Романе, ставя стопку дисков на стол между мисс
