так специально проектировал иностранец-архитектор. Согласно старой легенде, царь-батюшка запретил иностранцу жениться на молоденькой, смазливой фрейлине из окружения царицы, сам имея на неё определённые виды. Архитектор, конечно, ослушаться не мог, но обиду в себе затаил. и отозвалась эта обида таким вот странным расположением домов на Васильевском острове — все они были построены так, что на закате в их дворах моментально становилось темно и страшно.
Но Алексею и Сергею сейчас было не до тех старых разборок. Они молча стояли под одиноким фонарём. Нужно было прощаться, но что-то мешало вот так просто взять и расстаться. Что делать, они не знали. В сущности, кем они были друг другу? Соперниками?.. Но Сергей, как бывший муж, уже не имел права претендовать на Александру. Друзьями? Вряд ли… Друзьями так быстро не становятся. Ведь они познакомились всего несколько часов назад. Их даже не связывали приятельские отношения… Но что-то, какая-то тёплая волна взаимных симпатий все-таки успела возникнуть между ними… И поэтому они теперь стояли друг напротив друга и не могли подобрать слова для прощания. Обоим хотелось сказать что-то доброе, тёплое, а слов не хватало. Ну не было таких слов в их словаре!
— До свидания… — Ага… — кивнул головой Алексей.
— Я вот что хотел тебе сказать, — набрал было воздуха Сергей, но тут же стушевался и молча махнул рукой. — Да ладно… — Не можешь сказать — лучше не говори. Ну, пока, что ли?
— Пока… Сергей повернулся и первым пошёл прочь.
Алексей почему-то с грустью стоял и смотрел в спину уходящему парню. Тот медленно брёл по пустой улице, но вдруг неожиданно повернулся и решительным шагом направился назад… Николаев невольно широко улыбнулся. Однако, то, что произошло затем, вовсе не укладывалось у него в голове. Сергей подошёл вплотную и широко, наотмашь ударил Алексея по щеке.
— Это тебе все-таки за Саньку, — тихо сказал он и, поправив очки, направился прочь.
Ничего себе! В первый момент Алексей даже не знал, как ему отреагировать.
— Серёга, ты не прав! Слышишь? — прокричал он вслед и тихо добавил:
— Я же люблю её. Эх ты, дурачок…
После ухода «аварийщиков» охранники некоторое время сидели в темноте, терпеливо ждали, когда же, наконец, дадут свет. Но света не было.
— Слышь, а ведь они кинули нас! — сделал вывод крепыш.
— Электрики? — переспросил стриженый.
— Какие они, к черту, электрики! А ну пошли! — Крепыш вскочил с места и бросился в лабиринт подвала.
— Ты куда? — запоздало крикнул ему вслед стриженый.
— Надо все проверить!
Выругавшись, стриженый был вынужден пойти за напарником.
Результаты проверки были ошеломляющие: они обнаружили вскрытый железный ящик, откуда Николаев похитил два флакона.
— Е-моё! — тихо воскликнул крепыш. — Свистнули, гады!
Стриженый внимательно осмотрел полки.
— да нет, вроде все на месте… Тупость напарника вывела крепыша из себя.
— Дурак ты! Да ясно же, как божий день, что эти гады приходили сюда, чтобы украсть. Вон, смотри!.. — он неожиданно схватил стриженного за ворот и едва ли не ткнул носом в тёмное нутро ящика. — Смотри! Видишь, что открыто?! Пока один гад нам мозги пудрил насчёт фазы, его дружок сюда пошёл. И сейф вскрыл, и украл чего-то… — Чего украл-то?
— А я знаю?!
Крепыш пожал плечами. Действительно, что мог взять аварийщик из железного шкафа? Разве что флаконы с какой-то жидкостью, о назначении которой охранники не знали. Или что-нибудь ещё здесь было?.. Вот задача — угадай, что унесли из ящика, не зная, что там находилось!
— Это они нарочно свет вырубили! — упрямо повторил крепыш. — Я точно знаю!
Стриженый вырвался из железных рук крепыша и тоже заорал, перебивая:
— Не ори ты! Чего они украли?! Ну, чего?! Покажи! Это, что ли?! — он цапнул пятернёй несколько флаконов и сунул их под нос крепышу. — Это?! Да кому оно надо! Ты че, братан, совсем охренел?! Или, может, здесь деньги были? А?
Чего молчишь? Не было здесь никаких денег! Вот эта дрянь только, да пузырь водки, я сам видел, как он здесь стоял, когда отец Влас вчера открывал. Что они, по-твоему, все это затеяли, чтобы пузырь водки украсть?!
Крепыш, тяжело дыша, уставился на флаконы.
А ведь действительно, чего он так разбушевался? Похоже, напарник прав и ничего страшного не произошло. Ну подумаешь, приходили два придурка, чего-то тут кривлялись… Но ведь все цело. Вроде все на местах… Правда, шкаф, зараза, вскрыт… Так его ведь закрыть можно. Крепыш осмотрел замок. Если вдарить хорошенько ногой, то можно вбить на место.
— Помоги-ка! — велел он напарнику.
Тот понял с полуслова. Приложив некоторые усилия, вдвоём они слегка перекосили дверцу ящика таким образом, чтобы она закрылась, и язычок замка вошёл в нужный паз. На их счастье, этот шкаф настоящим сейфом никогда и не был — так, одна видимость. На самом деле это была металлическая коробка, сваренная из листов стали. Поэтому им вдвоём в конце концов удалось вставить дверцу на место. Теперь все выглядело так, как будто никакого взлома и не было.
Крепыш ещё раз внимательно осмотрел ящик и подставку, на которой он стоял.
Он даже на корточки присел и начал светить фонариком, пытаясь заглянуть под днище.
— Ну как? — поинтересовался стриженый. — Не заметно?
— Все путём! — констатировал крепыш. — Вот только подставка немного сдвинулась, и по следам внизу, если хорошо приглядеться, видно, что двигали ящик.
— Так давай назад сдвинем! — засуетился стриженый. — Я толкну, а ты командуй!
Ещё несколько минут, и все было закончено. Охранники покинули комнату, стараясь не оставить после себя следов.
Глава 6
План действий
Если верить синоптикам, то в Санкт-Петербурге в среднем бывает всего 72 солнечных дня в году. В остальное время в городе царят дождь, слякоть, мокрый снег, град или, на худой конец, шквалистый ветер с Финского залива.
Понедельник, когда полковник Тарасов вышел на работу после короткой командировки в Москву, можно было смело назвать днём солнечным.
— Господи, ну и пекло! — были первые его слова, когда он добрался до кабинета.
Полковник стащил галстук и машинально сунул его в боковой карман пиджака, висевшего на спинке кресла. Однако легче не стало. Он ещё раз с негодованием покосился на сломанный кондиционер. Рубашка прилипла к спине, кожаное кресло было отвратительно влажным и горячим. Мозги размякли, как разогретый на солнце асфальт. Ну и ну! иван Иванович весил почти центнер, жару ненавидел, предпочитая обычную слякотную погоду любой другой. По сообщениям синоптиков и лето, и осень должны были быть вполне умеренными, с обычными дождями и грозами.
Но случилось то, чего никто не ожидал, — в начале осени на Питер вдруг обрушилась страшная жара. И сейчас казалось, что природа это сделала специально, словно издеваясь над ним, над полковником Тарасовым.
Решив бороться с пеклом проверенным способом, он закурил и заставил себя вернуться к бумагам, однако вскоре понял, что вот уже несколько минут читает одну и ту же страницу.
— Господи, да что же это за наказание такое?! — вырвалось у Тарасова.
Мощный вентилятор на специальной высокой ножке хотя и усердно трудился, но не приносил желаемой прохлады. Он просто гонял раскалённый воздух из угла в угол большого кабинета, и все. Никакого эффекта! Иван Иванович закатал рукава и вытер лицо и шею огромным, как полотенце носовым платком. Подумав, нажал кнопку селектора.
Симпатичная секретарша (совсем недавно полковник добился особого распоряжения и сменил
