перчаток, он поднимал лозы, осматривал их и ловко срезал.
Все было предельно быстро, умело. И правильно.
— Я знаю лозы, — повторил Дэвид, возвращая Таю его орудие. — Но от этого виноградники не становятся моими.
Раздосадованный Тай взял секатор и сунул его в футляр, как меч в ножны.
— Ладно, давайте договоримся. Мне не нравится, что кто-то будет стоять у меня за спиной и ставить мне оценки, как в школе. Ц Я здесь для того, чтобы делать вино, а не обзаводиться друзьями! Не знаю, какие порядки существовали у вас в «Ла Кер», и не хочу знать. Этим виноградником управляю я.
— Управляли, — спокойно ответил Дэвид. — А теперь мы управляем им вместе, нравится нам это или нет.
—
Каттер прошел немного вперед, увидел, что его дочь срезала молодой побег, и одобрительно кивнул.
— Хорошая работа. Спасибо, — сказал он Софии.
— Пожалуйста. Думаю, вы захотите встретиться со мной, чтобы обсудить планы рекламной кампании. Я создаю на вилле свой кабинет. Как насчет второй половины дня? В два часа вас устроит?
«Умная девушка, — подумал он. — Делает первый шаг, создает почву. Что за семья!»
— Конечно, устроит. Но сначала нужно снять с вашей шеи эту пару.
— Я хочу увидеть остальное! — заупрямилась Мадди. — Дома все равно нечего делать. Там скучно.
— Мы еще не распаковали вещи.
— Вы очень торопитесь с этим покончить? — София положила руку на плечо Мадди. — Если не очень, то оставьте Тео и Мадди со мной. Я вернусь на виллу через час-полтора и привезу их Вы расположились во флигеле, верно?
— Верно. — Дэвид посмотрел на часы. До встречи еще оставалось немало времени. — А они вам не помешают?
— Нисколько.
— Ладно. Раз так, увидимся в два часа. Ребятки, только, чур, не шалить.
— Как будто мы только этим и занимаемся, — пробормотала Мадди себе под нос.
— Если нет, — сказала София, когда Дэвид отошел на несколько шагов, — значит, тебе не слишком весело живется.
Дети оказались славными. Жадные расспросы Мадди пришлись ей по душе. А вспыхнувшая в Тео любовь с первого взгляда подняла настроение.
К тому же кто знает поведение, мысли и планы человека лучше, чем его дети? Утро, проведенное с детьми Дэвида Каттера, может оказаться не только приятным, но и полезным.
— Давайте утащим отсюда Тая, — предложила София. — И заставим провести нас по винодельне. Порядки Макмилланов я знаю хуже, чем порядки Джамбелли. — Она сунула секатор в футляр. — Всем нам приходится чему-то учиться.
Пилар расхаживала по кабинету судьи Элен Мур и пыталась не волноваться. Казалось, вся ее жизнь полетела кувырком. Но она вовсе не была уверена, что хочет ее вернуть. Более того, она сомневалась, что хочет вернуть хотя бы ее часть.
Но что-то нужно было предпринять. В этом она была уверена Ей надоело чувствовать себя зависимой и бесполезной.
Однако больше всего Пилар нуждалась в дружеском совете.
В то утро она виделась с матерью и дочерью только мельком. Причем намеренно. Конечно, это было проявлением трусости. Но ей требовалось время, чтобы определить размеры ущерба, принять решение и справиться с глупой болью, которая продолжала терзать ее изнутри.
Пилар машинально взялась за то место на пальце, где всегда было обручальное кольцо, и внезапно поняла, что его нет. Нужно было еще привыкать к этому. Нет, черта с два! Сегодня днем она зайдет к ювелиру и купит самое дорогое, самое вызывающее кольцо, которое украсит средний палец ее левой руки.
«Символ, — сказала она себе, — свободы и начала новой жизни».
Или неудачи.
Сокрушенно вздохнув, Пилар опустилась в кресло, и тут в кабинет влетела Элен.
— Извини, мы немного задержались.
— Все в порядке. Мантия делает тебя грозной и величественной.
— Если я когда-нибудь похудею килограммов на десять, то буду носить под ней бикини. — Элен сбросила мантию и повесила ее на вешалку. Под мантией скрывался скромный коричневый костюм.
Слишком старообразный. Слишком широкий. И совершенно в стиле Элен.
— Спасибо, что выбрала для меня время. Я знаю, как ты занята.
— У нас есть два часа. — Элен опустилась в кресло, сбросила туфли и положила ноги на письменный стол. — Как насчет ленча?
— Что-то не хочется. Элен… Я знаю, ты не специалист по бракоразводным процессам, но… Тони хочет побыстрее закончить дело. Я не знаю, как мне быть.
— Пилар, я могу заняться им сама. Или порекомендовать кого-нибудь. Есть несколько акул, которые с удовольствием ухватятся за этот процесс.
— Мне будет намного спокойнее, если это сделаешь ты. Пусть все будет как можно проще. И чище.
— Очень жаль. — Элен нахмурилась и поправила очки. — Я бы с наслаждением пустила Тони кровь. Мне нужны твои финансовые документы, — начала она, придвигая к себе официальный желтый блокнот. — К счастью, несколько лет назад я сумела тебя уговорить разделить ваши состояния. Но нужно будет прикрыть твою задницу. Не сомневаюсь, что он станет претендовать на деньги, недвижимость и все остальное Но ты не согласишься ни на что.
Она сдвинула очки на кончик носа и посмотрела на Пилар поверх них взглядом старого крючкотвора.
— Я знаю, что говорю, Пилар. Он не получит ни гроша. Пострадавшая сторона — ты. На развод подает он. Он хочет вступить в новый брак. И пусть уходит с тем, с чем пришел. Ты не позволишь ему получить от этого выгоду. Вернее, я тебе этого не позволю. Ты поняла меня?
— Дело не в деньгах.
— Для тебя. Но для Тони это главное. Он привык к обеспеченной жизни и собирается ее продолжать. Сколько он высосал из тебя за последние лет десять?
Пилар заерзала на месте.
— Элен…
— Сколько именно? В виде безвозвратных займов. Дом в Сан-Франциско, дом в Италии. Мебель для обоих.
— Мы продали…
— Он продал, — поправила Элен. — Тогда ты меня не послушалась, но сейчас послушаешься или ищи себе другого адвоката. Ты так и не получила свою долю от продажи недвижимой собственности, которая была куплена на твои деньги. Черт побери, я прекрасно знаю, что он прикарманил изрядную часть твоих драгоценностей и личного имущества. Этому нужно положить конец.
Она поправила очки и откинулась на спинку кресла. На языке жестов это означало переход из ипостаси судьи в ипостась подруги.
— Пилар, я говорю это, потому что люблю тебя. Ты позволила Тони обращаться с тобой как с половой тряпкой. Осталось только написать на груди «Добро пожаловать» и попросить наступить на тебя. И я, и все остальные, которые любят тебя, не могли этого видеть.
— Наверно, так оно и было. — Пилар не собиралась плакать, но боль была слишком свежа. — Я любила Тони и в глубине души думала, что, если буду ему нужна, он снова полюбит меня. Однако сегодня ночью кое-что случилось, и это многое изменило. Точнее, я сама изменилась.
