Женщины могут все

остается по-прежнему. Так что давай вернемся к гостям.

— Вот что мы сделаем, — начала София, когда они вышли в коридор. — Я изменю свои планы, выкрою пару дней, и мы с тобой устроим себе курорт. По шею залезем в лечебную грязь, наложим маски и предоставим специалистам скрести, тереть и полировать наши тела. Потратим кучу денег на то, чем мы никогда не пользовались, и весь день не будем вылезать из махровых халатов.

Когда они проходили мимо туалета, дверь открылась, и в коридор вышла брюнетка средних лет.

— Звучит чрезвычайно заманчиво. Когда отправляемся?

— Элен! — Пилар прижала руку к груди, потом наклонилась и поцеловала подругу в щеку. — Ты напугала меня до смерти!

— Извини. Пришлось срочно уединиться. — Она провела ладонью по юбке серо-стального костюма, проверяя, все ли в порядке. — Во всем виноват кофе, выпитый по дороге… София, чудесно выглядишь. — Она тряхнула кейсом и расправила плечи. — Как там в гостиной? Все нормально?

— Более или менее. Мама говорила, что будут адвокаты, но до меня как-то не дошло, что это относится и к тебе.

«Вот так номер, — подумала София. — Если бабушка вызвала судью Элен Мур — значит, дело серьезное».

— Еще несколько дней назад мы с Пилар и сами ничего не знали. Твоя бабушка настояла, чтобы я занялась этим лично. — Проницательные серые глаза Элен смотрели на дверь гостиной.

Она занималась делами Джамбелли почти сорок лет и знала все их семейство как облупленное.

— Все еще держит вас в неведении?

— Как всегда, — пробормотала Пилар. — Элен, с ней все в порядке, правда? Мне кажется, что это дело с изменением завещания и всем прочим как-то связано с тем состоянием, в которое она впала год назад, когда умер Signore Баптиста.

— Насколько мне известно, La Signora находится в здравом уме и твердой памяти. — Элен поправила очки в черной оправе и улыбнулась своей старинной подруге. — Пилар, как поверенный Терезы, ничего большего я тебе сказать не могу. Даже если бы полностью понимала причины ее поступков. Это ее бенефис. Подождем, когда она даст сигнал поднять занавес.

ГЛАВА 3

La Signora не торопилась выдавать свои планы. Она лично определила меню, желая, чтобы все было на широкую ногу и в то же время непринужденно. На столе стояли вина с калифорнийских виноградников Джамбелли и Макмиллана. И это тоже было тщательно продумано.

Она не собиралась обсуждать дела во время еды. И, к вящей досаде Джины, пускать за стол трех плохо воспитанных детей.

Их отправили в детскую под присмотр горничной, которой Тереза пообещала выплатить сверхурочные и оказать особе благоволение, если та сумеет провести с ними целый час.

Когда она снизошла до разговора с Рене, это было проделано с ледяной учтивостью. Самообладание этой особы вызывало у Терезы ворчливое восхищение. Многих, очень многих на ее месте этот холод заморозил бы насмерть.

Кроме родных и Элен, которую Тереза тоже считала членом семьи, она пригласила на ленч главного винодела (которому безоговорочно доверяла) и его жену. Паоло Борелли служил в калифорнийском отделении Джамбелли тридцать восемь лет. Несмотря на возраст, все называли винодела просто Паоли. Его жена Консуэло, плотная, жизнерадостная женщина с заразительным смехом, когда-то работала у них на кухне.

Последней пришла Маргарет Боуэрс, начальник отдела сбыта компании «Макмиллан». Эта разведенная тридцатишестилетняя женщина мучительно страдала от болтовни Джины и отчаянно мечтала выкурить сигарету.

Тайлер перехватил взгляд несчастной и подбодрил ее улыбкой.

Маргарет улыбнулась ему в ответ. Иногда она так же отчаянно мечтала об этом мужчине.

Когда с едой было покончено и подали портвейн, Тереза откинулась на спинку стула.

— В этом году «Замок Джамбелли» отмечает свое столетие, — начала она, заставив всех замолчать. — Вилла Джамбелли делает вино в долине Напа шестьдесят четыре года. А Макмилланы — девяносто два. В сумме это составляет двести пятьдесят шесть лет.

Она обвела взглядом стол.

— Итого пять поколений виноделов и виноторговцев.

— Шесть, Zia Тереза, — вставила Джина. — С моими детьми — шесть.

— Судя по тому, что я вижу, твои дети станут скорее серийными убийцами, чем виноделами. Пожалуйста, не прерывай меня.

Она подняла бокал, понюхала портвейн и неторопливо пригубила.

— За эти пять поколений наша продукция приобрела славу на двух континентах. Сказать «Джамбелли» значит сказать «вино». Мы создали традицию, однако не забывали о новшествах. Внедряли новые технологии, но не пожертвовали ни качеством, ни своим именем. И никогда не пожертвуем ими. Двадцать лет назад мы стали партнерами, если так можно выразиться, с еще одним прекрасным виноделом. Теперь это партнерство созрело. Пора его фильтровать.

Тереза скорее почувствовала, чем увидела, что Тайлер напрягся. Оценив умение приемного внука держать язык за зубами, она встретилась с ним взглядом.

— Для блага обеих компаний необходимо кое-что изменить. Сегодня начинается новое столетие. Донато…

Тот щелкнул пальцами, демонстрируя внимание.

— Si… да, — поправился Дон, помня, что в Калифорнии тетушка предпочитает пользоваться английским. — Да, тетя Тереза.

— Итальянское и калифорнийское отделения компании «Джамбелли» до сих пор существовали независимо друг от друга По отдельности. Так больше не будет. Ты станешь присылать отчеты главному менеджеру вновь создаваемой компании «Джамбелли — Макмиллан», которая будет иметь штаб-квартиры и в Калифорнии, и в Венеции.

— Что это значит? Что это значит? — выпалила Джина по-итальянски и неуклюже вскочила. — Донато — глава венецианского отделения! Второй человек в компании! Носитель родового имени и твой наследник!

— Моим наследником будет тот, кого назначу я.

— Мы родили тебе детей! — Джина шлепнула себя по животу, а затем возмущенно обвела рукой сидевших за столом. — Троих детей, и это еще не все! Ни у кого в семье нет детей, кроме нас с Донато. Кто будет носить родовое имя после твоей смерти, если не мои малыши?

— Ты торгуешь своей маткой? — ровно спросила Тереза.

— Она плодовита! — взорвалась Джина, не обращая внимания на мужа, который пытался усадить ее на место. — Больше, чем твоя и чем матка твоей дочери! Всего по одному ребенку. А я могу родить хоть дюжину!

— Тогда спаси нас господь. Джина, занимайся своим домом и трать карманные деньги. Но хозяйкой castello тебе не быть. Моего castello, — холодно добавила Тереза. — Бери что дают, а то и этого не получишь.

— Джина, basta! Хватит! — приказал Дон и ударил кулаком по столу. Однако это только подлило масла в огонь.

— Ты старая женщина, — сквозь зубы процедила Джина — В один прекрасный день ты умрешь, а я буду жить. И тогда мы посмотрим! — С этими словами она вышла из комнаты.

— Zia Tereza, scusi, — начал извиняться Донато, но та коротким жестом остановила его.

— Донато, твоя жена не ставит тебя ни в грош, а твоя работа далека от идеала. У тебя будет год, чтобы исправить и то и другое. Ты будешь занимать свой пост в компании «Джамбелли» до следующего сезона обрезки, а там посмотрим. Если я буду довольна, ты получишь продвижение по службе с соответствующим ростом жалованья и премий. Если нет, ты останешься в компании только на бумаге. Я не увольняю своих родственников, но твоя жизнь уже не будет такой легкой, как раньше. Ты меня понял?