239
Kabisch, 88.
240
Выделено автором.
241
Разрабатывая свой план, генерал Гаузен обязан был учитывать подобные факторы. Более того, расчитывать на
242
Foch, I, 114.
243
Palat, VI, 266.
244
А чему здесь удивляться? Конечно, импонирует желание Гаузена «взять сражение на себя» и «сделать больше, нежели подразумевает долг». Но оперативную цель наступления на Фер — Шампенуаз не вполне представлял себе и сам командующий 3–й германской армией. Гаузен жаждал тактического успеха, он его и получил. Ради этого успеха он сначала связал свои войска боем, а затем — ценой огромных потерь — продвинул на такую позицию, где их осмысленное использование в интересах всего сражения оказалось невозможным. Да, вследствие наступления Гаузена в обороне 9–й армии Фоша возникли трещины, угрожающие прорывом. Но, во-первых, угроза — это еще далеко не прорыв. Во-вторых, как показывает опыт Галицийского сражения (Восточный фронт, сентябрь 1914 года), прорыв неприятельского фронта, если он совершен изолированной группой войск на второстепенном направлении, не развивается в оперативный фактор и не облегчает положение главных сил.
В оправдание Гаузена следует, однако, сказать, что после 1–го сентября немцы были вынуждены строить все свои оперативные замыслы на случайных тактических успехах. С этой точки зрения, прорыв на Фер — Шампенуаз имел некоторый смысл, так как, по крайней мере, отвлекал внимание противника и провоцировал ошибочные действия с его стороны. (Прим. ред.)
245
«Der grosse Krieg», 258.
246
А вот это уже явная ошибка развертывания. Мольтке обязан был иметь хоть какие-то части усиления — как раз для разрешения таких проблем. Шлиффен, как мы помним, настаивал на восьми корпусах эрзац- резерва, которые играли в его плане роль своеобразного «второго эшелона». Мольтке, насколько известно, собирался создать аналогичный резерв из второочередных частей, первоначально включенных в состав левофланговых армий, но в практическом осуществлении этого намерения не преуспел. (Прим. ред.)
247
В современной немецкой прессе некоторые исследователи стремятся дать объективную критику этой попытки «прорыва» центра союзного расположения в Марнской битве. Автор одной из таких статей указывает, что Мольтке, преследовавший с начала кампании не один, а два плана (охват правым крылом и разгром французских сих в Лотарингии), 4 сентября вынужден признать крах обоих планов и предпринимает новый «прорыв неприятельского фронта». Однако, силы германского войска, благодаря предшествовавшим боям и напряженному маршу, сократились до 50 % и больше. Попытка прорыва 3–й армией была осуждена на неудачу. «Широко распространенное в невоенных кругах мнение о том что тогда могла быть вполне одержана большая победа, рушится при беспристрастном исследовании». Хотя частям, действовавшим на левом крыле 2–й армии, и удалось достигнуть успеха, «отсутствовала сильная немецкая кавалерия» для его использования. Автор считает, что победы не удалось бы достигнуть и на правом фланге (1–я армия), если бы битва не была прервана («Deutscher Durchbruchsversuch in der Marneschlacht», von Schlach, «Deutsche Wehr», 1935. № 24).
248
«Der Weltkrieg», IV, 75.
249
Lautemann, 96.
250
