Париж 1914 (темпы операций)

Шато-Тьерри.

Кавалерийский корпус, перейдя Марну, в случае необходимости, позади этого отряда и позади английских колонн, обеспечивает действительным образом связь между английской и 5–й армиями.

На своем правом крыле 5–я армия продолжает поддерживать 9–ю армию, чтобы помочь ей перейти в наступление. Главные силы 5–й армии, двигаясь прямо к северу, должны отбросить по ту сторону Марны силы, которые ей противостоят».

В чем же состояла, в конце концов, общая идея нового маневра, предпринятого французским главным командованием? Приведем прежде оценку, которая дается в официальном французском труде[221]:

«Таким образом, наступательный маневр изменяет свой характер. От 6–й армии требуется лишь удерживать силы, которые находятся перед ней. Решающая роль переходит к британской армии и к 5–й армии, которые должны проникнуть клином в расположение противника, воспользовавшись открытой брешью. Первая (т. е. англичане) должна ударить с фланга и с тыла германскую группировку на Урке, вторая (5–я), задачи которой многообразны (прикрытие англичан, движение к северу, поддержка 9–й армии), охватывает центр противника, 9–я армия, освобожденная таким образом, сможет распространить наступление к востоку».

Здесь, несомненно, идея маневра толкуется распространительно, в соответствии с картиной сражения, как она представляется теперь. Но такой ясности у Жоффра не было к вечеру 8 сентября. Он считал, что 3–й и 9–й германские корпуса находятся еще южнее Марны: в этом случае брешь не могла иметь такого серьезного значения, как это оказалось в действительности. Словом, мы хотим сказать, что идея прорыва через брешь германского расположения вовсе не представлялась еше в тот момент с полной ясностью. Ведь в приказе четко говорится, что 5–я армия должна отбросить находившиеся перед ней силы, в частности 3–й и 9–й корпуса, за Марну, т. е. вести фронтальное наступление, а вовсе не маневр охвата германского центра.

В приказе Жоффра 8 сентября ясно выражена лишь одна идея: маневр против левого фланга германских сил, ведущих бой на реке Урк. В целом же французский главнокомандующий сохраняет прежнюю свою концепцию — наступать всюду, где возможно, сомкнутым строем. В телеграмме, посланной армиям 9 сентября утром, говорилось:

«Наступательное усилие должно продолжаться со всей энергией и необходимой быстротой; в пунктах, где обнаруживаются превосходные силы противника, следует удерживаться на занятых позициях, укрепляя их. Битва начата в хороших условиях, она должна вестись до решительного результата. Главнокомандующий уверен, что каждый выполнит больше, чем повелевает ему долг».

4. Заключение

В начале Марнской битвы лишь на крайнем западном фланге оказалось свободное пространство для проведения маневра; на остальном пространстве движение оказалось застопоренным почти всюду, а без движения нельзя говорить и о маневре. Однако, и на западном участке поле маневра в ходе сражения оказалось ограниченным. В первоначальном своем виде маневр 6–й французской армии не осуществился, и на Урке образовался неподвижный (относительно) фронт. Маневр принял две формы: 1) контрманевр Клюка путем переброски всех своих сил на реку Урк; 2) новый фланговый маневр английской армии против левого фланга 1–й германской армии.

Оба маневра, хотя и по разным причинам, выявили одинаковые характерные черты.

1. Маневр в обоих случаях развивался с крайней медлительностью. Эту медлительность только в отношении англичан следует отнести к медлительности движения войск. Напротив, германские части показали рекордные темпы марша пехоты. Однако, в этом случае оказалось ясным, что даже эти максимальные темпы отнюдь не соответствовали требованиям темпа осуществления операции[222].

2. Медлительность темпа развития маневра обусловливалась неясностью обстановки. Мы видели, что только к вечеру 8 сентября в обоих случаях окончательно созрела идея операции. Имевшиеся в распоряжении противников 4 дня не были использованы достаточно целесообразно: маневр запоздал, с обеих сторон. Но полезно все же вспомнить, что Клюк требовал от 3–го и 9–го корпусов решительного результата еще 8 сентября; Жоффр требовал того же от англичан. Но упущенного уже нельзя было вернуть.

3. Задержки в осуществлении маневра вызывались и тем, что, встречая сопротивление, войска останавливались в своем движении. Пример англичан в этом отношении особенно поучителен.

4. Кавалерия не обнаружила своей подвижности для ускорения маневра. С обеих сторон она использовалась как ездящая пехота.

5. Только в качестве предварительного вывода — к этому мы вернемся в заключительной главе — следует указать, что перевозка на автомашинах, разрешила бы в ряде случаев возникшие трудности. Какое ускорение маневра было бы получено Клюком в случае использования мотосредств! В несколько часов 2 корпуса были бы уже на Урке. Тем знаменательнее первое использование этих средств французами для переброски одной дивизии из Парижа к фронту на Урке.

При таких условиях можно спросить, был ли, в конце концов, осуществлен хоть один из предпринятых маневров на Марне? На этот вопрос ответ уже был дан. Маневр 6–й французской и контрманевр 1–й германской армий на реке Урк не увенчались успехом. Клюк оказался не только скованным на реке Урк, не только не сумел своевременно вновь повернуться на юг против англичан, но вследствие всего этого сам подставил под удар свой левый фланг. Наступление же англичан, хотя и рекордное по медлительности, свою роль сыграло. Окончательное уяснение всех этих этапов сложной операции возможно лишь в результате рассмотрения всего сражения в целом.

Глава пятая Остановка германского наступления на Марне

(Схемы 7–17)

А о сих пор наше внимание сосредоточивалось исключительно на событиях, происходивших на западном крыле фронта Марнской битвы. Нами установлено, что с самого начала сражения союзники получили выигрыш темпа, в силу внезапности атаки 6–й французской армии. Хотя сама по себе эта атака успеха не имела, но она привлекла, а затем приковала к себе силы 1–й германской армии. В результате союзники получили время и свободное пространство для завершения маневра левого крыла, который в противном случае, в силу медлительности, не имел бы шансов на успех. Выигрыш темпа реализовался выигрышем времени для нового маневра против левою фланга армии Клюка. Следовательно, разрыв (брешь) между 1–й и 2–й германскими армиями вовсе не абсолютно, а относительно обеспечивал успех союзников. Эта относительность определялась временем, в течение которого союзники могли эту брешь использовать. Союзники имели в своем распоряжении целых 4 дня. Но если бы Клюку так, как он хотел, в самом деле удалось разгромить 6–ю армию, допустим, 7 сентября, очевидно, он не только бы имел время и возможность задержать на Марне движение англичан, но и занял бы в отношении их угрожающее положение. Отсюда следует прямой вывод, что геометрические построения нужно рассматривать в свете маневра, динамики, активности сил, которые способны придать этим соотношениям совершенно иной вид.

Но указанная относительность должна пониматься еще шире.

Прочие армии, участвовавшие в сражении, могли внести коренное изменение своими действиями. Это касается прежде всего 2–й германской армии. Если Клюк был скован на Урке, то эта другая армия в начале сражения во всяким случае сохраняла свободу маневра. Почему бы, например,