Париж 1914 (темпы операций)

все это время, — пишет генерал Кюль[336] , — французские снаряды и шрапнель ложились на то самое место, что и раньше. Ни одного врага нигде не было видно. Когда в Бовуаре не осталось больше никого, я отправился в Мей — ан — Мюльтьян и поднялся на очень высокую колокольню. На ясном вечернем небе на юго-западе стояла Эйфелева башня».

Париж был так близко, а немецкое войско на всем гигантском поле великой битвы начало свое историческое отступление к северу. Париж не был взят вовремя, и потому его не удалось взять до конца войны.

3. Фронт наступления союзников 9 сентября

(Схема 18)

Схема 18. Марнская битва. Западное крыло 9—10 сентября.

Окончательные выводы о результате Марнской битвы можно сделать, лишь ознакомившись с положением к концу ее на противной стороне. Но здесь нет нужды в особой детализации. Гораздо важнее подчеркнуть один основной факт: в то время, как германское войско оказалось разорванным на части, союзный фронт наступления представлял почти сплошную стену корпусов, медленно, но во взаимодействии, плечом к плечу, продвигавшуюся вперед. Если бы стена наткнулась на такую же стену германских корпусов, если бы произошло чисто фронтальное столкновение между двумя войсками, Марнской битвы, как таковой, не существовало бы. Только благодаря удару 6–й французской армии в тыл 1–й германской армии, последняя отошла назад, за Марну. Образование Марнской бреши является результатом сложных перипетий борьбы, живой динамики столкновения многообразных сил. Почему именно сплошная цепь корпусов союзников — построение, скорее свойственное обороне, чем наступательному маневру, — получила такое преимущество? Это также имеет свое объяснение в новых условиях ведения боя: нигде, на всем протяжении Марнской битвы, атака против живой силы противника не дала серьезного результата, способного привести к решению. Продвижение решающего порядка было осуществлено лишь там, где противник не смог своевременно организовать сопротивление. Этот вывод уже подводит вплотную к эпохе позиционной войны, и в сплошном фронте союзников во время наступления на Марну можно видеть отчетливый зародыш этой эпохи[337].

а) 6–я французская армия 9 сентября

Схема 6. Фронт на р. Урк. 9 сентября.

Официальная французская история не скрывает, что положение крайнего левого фланга союзников 9 сентября было очень тяжелым:

«В течение дня 9 сентября враг, оказывая с фронта сильное давление на левый фланг армии (6–й), сумел окружить этот фланг, принудив во второй половине дня кавалерийский корпус, 4–й корпус и дивизию слева 7–го корпуса к достаточно заметному отходу. Вечером положение с этой стороны является критическим»[338].

Итак, едва ли стоило затрачивать немецким авторам столько усилий, чтобы доказать бесспорный тактический успех 1–й армии в районе Нантейль — Бец. Гораздо труднее, конечно, доказать, что этот успех имел также и стратегическое значение.

9 сентября к 5 час. утра генерал Монури получил директиву главного командования, в которой говорилось:

«Необходимо покончить с правым германским крылом раньше, чем оно может быть усилено другими частями, которые могут освободиться после падения Мобежа. Эта задача должна быть осуществлена 6–й армией и английскими силами, 6–я армия должна удерживать силы, находящиеся против нее на правом берегу Урка. Английская армия, перейдя через Марну между Ножан л'Арго и Ля-Ферте — су -Жуар, должна обратиться против левого фланга и тылов противника, находящегося на Урке».

Действия кавалерийского корпуса генерала Бреду в течение 9 сентября так же поразительно разбросаны и скованы, как и в предшествующие дни. Всего удивительнее, что корпус получил задание — двигаться ни мало ни много, как к Суассону. В действительности 1–я и 3–я кав. дивизии, действуя южнее Крепи, попадают под огонь наступающей пехоты с востока, а отчасти и с запада (бригада Лопеля) и в итоге оказались к ночи далеко в тылу: 1–я дивизия Эрменонвиль; 3–я дивизия — Сен-Патю — Маршеморе. 5–я кав. дивизия, благополучно вернувшись из своего рейда, располагается на ночлег в Верин. Значительная конная масса на левом фланге союзников, действуя разрозненно, не сумела достигнуть серьезного оперативною успеха. Однако, как ни беспорядочны были движения кав. дивизий, они сыграли некоторую роль в задержке наступления группы Квacma и оказали свое влияние на волю командования 1–й армии, не знавшего точно, с какими силами ему приходится иметь дело и куда может быть направлен их удар.

4–й корпус, в случае, если натиск противника невозможно было бы удержать, имел указание отходить к Даммартену — пункту, к которому, как мы помним, по расчету Клюка, должна была выйти к вечеру группа Кваста. Но до этого дело не дошло. Напротив, командование корпусом в ходе разгоревшегося сражения дает указания — во что бы то ни стало удерживать свои позиции. Однако, обе дивизии не выдерживают натиска, и к 19 час, 61–я располагается вдоль дороги Нантейль (который был очищен французами, но, по французским источникам, не был занят немцами за исключением вокзала) — Сеневьер. 7–я дивизия — позади нее в районе Сильи Ле — Лонг, Онь и Шевревиль. К ночи 61–я дивизия, пройдя через расположение 7–й, отходит еще южнее в район Уасери и Сен-Патю.

Как бы ни было значительно это отступление, оно могло дать оперативные плоды лишь в случае глубокого проникновения противника в тыл частям, занимавшим фронт на западном берегу реки Урк. По сути дела, дорога Нантейль — Даммартен была свободна, но немцы даже не вступили (по французским данным) в Нантейль: их энергия была уже затрачена на тяжелые усилия в первой половине дня. Французы получали время для перегруппировки. Генерал Монури, в связи с указанным отходом 4–го корпуса, отдал приказ об отводе также и частей 7–го корпуса на новую линию сопротивления, которая должна была идти от Шевревиля к Фос — Мартену — ферме Полиньи (южнее Пюизьё). На случай дальнейшего отхода 4–го корпуса местечко Онь должно было удерживаться во что бы то ни стало. К 23 час. 14–я дивизия, отгибая к югу свой левый фланг, отошла к Буйланси, правым флангом упираясь к ферме Ножон (юго-восточнее Буйданей). Эта последняя являлась опорным пунктом фронта на Урке и осталась в руках французов (63–я дивизия). Таким образом, к утру 10 сентября немцы имели бы дело с новым фронтом, который, правда, занимался частями, истощенными трехдневными боями; тем не менее, перспективы на быстрый успех были слишком проблематичны. Между тем перед фронтом 63–й дивизии и дальше к югу немцы уже очищали свои позиции, некоторые признаки чего были замечены французами уже 9 сентября. 54–я, 55–я и 45–я дивизии удерживались 9 сентября на своих позициях. 8–я дивизия занимала 9–го луку реки Марны у Жерминьи л'Эвек, правый ее фланг на берегу Марны против сильных позиций немцев Шанжи — Юсси (на другом берегу); кавбригада у Саньи — Синьет обеспечивала непосредственную связь с англичанами.

Этот факт — установление сплошного фронта 6–й армии и англичан на Марне — имел очень крупное значение. Давление, осуществляемое немцами на левое крыло 6–й армии, при таких условиях вызывало лишь отклонение последнего к югу; однако, оно получало устойчивость, благодаря поддержке, получаемой справа. Для Клюка было уже поздно разбить 6–ю армию оторванную от англичан: теперь ему противостоял на Марне сомкнутый фронт союзников. Самое разумное при таких условиях для немцев было бы противопоставить этому фронту свой фронт, для чего требовалось сомкнуть внутренние фланги 1–й и 2–й армий. Но это было уже невозможно.

Часы испытаний для 6–й армии, таким образом, миновали, ибо она была теперь уже не одинока перед сосредоточенной 1–й германский армией, а примыкала к главным силам союзников. Генерал Жоффр дал разрешение ей, в случае необходимости, отходить к Парижу до получения подкреплений. Но с подходом англичан к Марне это было уже излишне. Клюк должен был считаться с наличием перед своей армией соединенных сил союзников.