– Оставь, Натали, что за чушь ты несешь? Что я, будущий Наполеон, что ли? Ну что такое менеджер? Обычный служащий, которому сверху тоже спускают указания. Ты пытаешься придать излишнюю значимость тому, что ее не имеет. Неужели тебе самой не наскучили все эти бесконечные разговоры о важности наращивания товарооборотов, выпуске новых видов и линий продукции и тому подобном бреде? У меня лично челюсти сводит от скуки. – Изабелла вздохнула. – Теперь, конечно, уже поздно об этом говорить, но, боюсь, я неправильно выбрала будущую профессию.
– Очень своевременно, – усмехнулась Натали. – До выпуска остался год, а ты…
– Да знаю, знаю…
– Не понимаю я тебя, Морган, совершенно не понимаю. Как это тебя не вдохновляет мысль о том, что от твоих решений и приказов будет напрямую зависеть благосостояние компании, рост ее прибылей, а значит, и курса акций на фондовом рынке?
– Да никак не вдохновляет. И на биржу мне глубоко плевать. У меня даже на открытие срочного счета в банке не хватает, а ты мне про фондовый рынок твердишь. Смешно!
– А мне смешно, что тебе двадцать два, а ты все в облаках витаешь и мечтаешь неизвестно о чем. Пора встать обеими ногами на твердую землю, задуматься о будущем.
– Слушай, хватит читать мне нотации. Ты могла бы заметить, что я пока еще могу себе позволить жить легко, не сильно напрягаясь. Мне ведь не надо ни о ком заботиться, кроме самой себя. Кстати, о заботе. Как мой любимый крестный сынок поживает? Нравится ему новая няня?
Этот вопрос Изабелла задавала подруге довольно часто. Почему-то никакая прислуга, включая и ту, что занималась мальчиком, у нее не задерживалась. Возможно, она не умела выбирать подходящий персонал, но последнее время у Изабеллы появились сомнения несколько иного плана.
– Ему-то нравится, а вот мне не очень, – прохладным тоном ответила Натали, подтвердив подозрения подруги. – Очень уж нахальная и разговорчивая.
– Но не с ним же, – возразила Изабелла.
– Так ты полагаешь, что хорошее обращение с Бобби дает ей право дерзить мне? Не забывай, она прислуга, она обслуживает моего ребенка. И она обязана…
– Послушай, Натали, когда я остаюсь посидеть с твоим сыном, это что, делает меня тоже прислугой? Дает тебе право указывать, как разговаривать с тобой?
Натали заметила опасный блеск в обычно таких мягких карих глазах Изабеллы и немедленно отступила на безопасные позиции. Она обняла подругу и сказала:
– Ну что, Морган, милая, какую чепуху ты несешь. Я же люблю тебя, как сестру. Ты – моя самая лучшая подруга. А что касается денег, я даже не смела предложить тебе…
– И правильно, что не смела, – тихо подтвердила Изабелла. – Не все в жизни определяется и решается с помощью денег. Хотя нас с тобой вот уже скоро четыре года учат именно этому. Но я бы на твоем месте ценила няню за то, как она обращается с Бобби, а не за то, как говорит с тобой. Впрочем, ты вольна делать, что и как тебе заблагорассудится, – тихо закончила она, не желая навязывать свое мнение.
За двадцать два с небольшим года своей жизни она успела убедиться в том, что это совершенно бессмысленно и к тому же ведет к раздорам, если собеседник не стремится слушать кого-то, кроме себя самого. Что, к ее великому сожалению, было характерно для Натали Стокер. Стоило той забрать что-то в свою хорошенькую, но своенравную головку, выбить это оттуда было так же сложно, как сдвинуть самого упрямого ишака. Что ж, можно понять – папина любимица, балованная дочка… Понять, но не бороться.
– Ладно, бог с ними со всеми. Ты так и не сказала, идешь ли на вечеринку.
– На вечеринку? – нахмурившись, переспросила Изабелла. Она уже успела позабыть, с чего начался их разговор.
– Ну да, к Торнтонам! Какая ты рассеянная, Морган! Дэв сказал, к нему старший брат приезжает. Крутой парень. Из Нью-Йорка. И еще несколько его друзей. У нас будет шанс с кем-нибудь познакомиться.
– Нет. Я же сказала, не могу. Мне надо закончить работу. И знакомиться я сейчас ни с кем не расположена. К черту! Все как-то неудачно получается. Надо сделать паузу. И тебе, между прочим, тоже не мешало бы. Вспомни, чем твой последний роман закончился? Слезами и воплями, какой он подлец.
– Ну, он действительно оказался подлецом! – горячо отозвалась Натали. – Обещал бросить эту стерву, на которой женился, и остаться со мной, а сам…
– Слушай, Натали, я тебя не понимаю. Если бы он бросил беременную жену и переехал к тебе, какой жизни с таким человеком ты могла бы ожидать? Это же все равно что сидеть на пороховой бочке и ждать, когда запалят фитиль. Появилась бы другая, и он снова переметнулся бы. А представь, что ты снова забеременела. Как бы тебе это понравилось? Рон хоть женился, чтобы дать Бобби свое имя, а этот Гордон еще неиз…
Натали не дала ей закончить.
– Ну конечно, снова вступаешься за этого сукина сына. Ах какая жертва с его стороны! Дал Бобби свое имя! А еще что он дал? У него же ни черта нет! Я даже от алиментов отказалась, ибо что с него взять? Да у меня на адвоката ушло бы больше денег, чем он выплатил бы за всю жизнь!
– Чего ж ты тогда жалуешься, что он не платит, раз сама отказалась? К тому же он иногда что-то присылает, – кинув на нее пронзительный взгляд, сказала Изабелла.
– Потому что должен был бы сам заботиться о своем сыне! – рявкнула Натали. – Ты, я вижу, опять за него заступаешься? Вместо того чтобы сказать мне спасибо, что я отвела от тебя такую беду.
– Спасибо, – с непередаваемой иронией в голосе немедленно отозвалась Изабелла.
Натали, к счастью, ее не заметила и продолжала свою гневно-обвинительную речь еще пару минут, пока снова не вспомнила о том, с чего начался их разговор.
– Так что же по поводу Торнтонов? Идешь ты или нет?
– Нет, я же уже сказала, что нет. У меня времени совершенно не осталось. Я к завтрашнему дню обещала закончить, а вот с тобой целый час протрепалась. Теперь до ночи придется работать.
– Ну и ладно, Изабелла Морган, – в сердцах сказала Натали. – Сиди тут со своим железным ящиком вместо того, чтобы танцевать в объятиях живого мужчины. Так и помрешь старой девой.
– Да уж лучше остаться старой девой, чем связаться с каким-нибудь перекати-поле и всю жизнь расплачиваться за это! – не выдержав, огрызнулась Изабелла и решительно устремила взгляд на монитор, всем своим видом давая понять, что беседа закончена.
Они расстались, но ненадолго. Уже окончательно собравшись и нарядившись, Натали вернулась в колледж, отыскала аудиторию, где оставила подругу два часа назад, и предприняла еще одну попытку утащить ее с собой.
– О, Морган, ты все сидишь? Так и не передумала? Я вот что предлагаю: давай быстренько заскочим ко мне домой, я тебе все дам – и платье, и туфли, сумочку какую-нибудь подберем. Потеряем минут двадцать, от силы – полчаса. Я сама тебя подкрашу – и рванем. Там начинается только в восемь, так что мы и опоздаем-то совсем чуть-чуть. Ну как, идет? Уговорила?
Изабелла оторвала глаза от монитора, перевела их на пышущую энтузиазмом Натали и устало вздохнула.
– Слушай, ну зачем я тебе нужна? Что ты ко мне пристала? Не хочу я таскаться по этим тупым вечеринкам. Ну не хочу – и все. Мне намного интереснее сделать то дело, за которое я взялась и за которое, кстати, получу деньги.
– Да черт с ними, с деньгами! – продолжала уговаривать ее Натали. – Ну составь мне компанию, а, Морган, не будь ты свиньей такой. Хоть на полчасика. Ну подумай, как я одна появлюсь? Что обо мне подумают? Скажут, пришла мужика подцепить…
– А ты разве не за этим собираешься? – усмехнулась Изабелла. – Странно, а мне почему-то показалось, что твоя цель на сегодняшний вечер – брат Дэвида. Крутой парень из Нью-Йорка.
– Черт бы тебя побрал, Морган! – взвизгнула Натали и вылетела из аудитории, изо всех сил хлопнув дверью.
Изабелла усмехнулась ей вслед, покачала головой и с чувством глубочайшего удовлетворения вернулась к своему занятию. Пора уже Натали уяснить и начать привыкать, что она не может указывать всем и каждому, что, как и когда делать. Во всяком случае, ей, Изабелле, не может.
Ничего, пусть побесится немножко, но зато потом поймет, подумала она и опять быстро забегала пальцами по клавишам, создавая новые цепочки команд, стремясь найти ускользающее от нее
