специалистов. Отдельно готовились группы, предназначенные для разведывательно-диверсионной деятельности. Они обычно направлялись на выполнение боевых заданий на 2–3 недели, после чего возвращались для отдыха на свои базы. Семьи этих боевиков оставались в качестве своего рода заложников, что гарантировало их возвращение после выполнения боевых заданий. Семьи, которые отказывались или уклонялись от направления своих молодых людей в учебные центры, подвергались сильному административному, психологическому давлению, лишались жилищ, материального пособия, всячески третировались.
Пополнение в учебные центры поступало также с территории Афганистана, которое отбирали в контролируемых районах и сопровождали специально назначенные эмиссары.
Кроме организованных боевых групп и отрядов, действовавших в различных районах в зависимости от обстановки, в населенных пунктах, контролируемых моджахедами создавались силы самообороны, которые противодействовали доступу представителей властей в контролируемые оппозицией районы, содействовали действиям боевых групп, а нередко занимались грабежами населения, проходящих торговцев, взимали с них налоги и другие поборы. В районах, заселенных пуштунскими племенами, группы самообороны занимались также охраной и обороной караванных путей.
Интересно отметить, что, несмотря на засилие и притеснение со стороны господствовавшей прежде пуштунской прослойки, в северных районах страны, заселенных таджиками, узбеками, туркменами, республиканским властям оказывалось не менее ожесточенное сопротивление, чем южных регионах, заселенных пуштунами. Это объяснялось тем, что новый режим после прихода к власти ничего не сделал для предоставления большей национальной автономии этим народам. К тому же здесь проживали потомки бывших басмачей и тех таджиков, узбеков и туркмен, которые подвергались репрессиям в Советском Союзе и были вынуждены бежать в северные районы Афганистана. В этих местах особенно сильно было влияние на население религиозных и националистических кругов.
Имело значение и то обстоятельство, что Наджибулла и большинство руководителей Кабульского режима, будучи сами пуштунами, умели находить более рациональные подходы для налаживания контактов с вождями пуштунских племен. Последние часто посещали Кабул и вели переговоры с правительственными органами. Правительство сохранило традиционные налоговые льготы для приграничных пуштунских племен, государство оплачивало содержание малишей (ополчения), обеспечивающих охрану государственной границы. Руководство Афганистана стремилось без особой надобности не проводить активных, широкомасштабных боевых действий в районах проживания пуштунских племен.
В отрядах моджахедов немало было и иностранных наемников, набираемых за определенную плату из числа жителей Пакистана, Ирана и арабских стран.[67] Руководством моджахедов большое внимание уделялось переманиванию на свою сторону командиров и солдат правительственных войск. Каждая из оппозиционных группировок имела свою агентуру и сторонников в городах, контролируемых правительством. Причем очень часто так называемые мирные кишлаки (деревни) создавали вооруженные группы не только для охраны и обороны, но и добычи трофеев, продовольствия и горючих материалов путем систематических грабежей беженцев, караванов и даже в соседних населенных пунктах. Это вынуждены были признать и некоторые западные журналисты, которые обычно предпочитали больше писать о бесчинствах правительственных войск, всячески обеляя моджахедов.
Так, английская газета «Тайме» (8.09.1980 г.) писала: «Существует романтический облик членов афганских племен… но есть и другой аспект. Традиция бандитизма давно пустила корни в Афганистане, трудно провести линию между боевыми действиями и актами разбоя».
Г. Хекматьяр, выступая на совещании полевых командиров ИПА, заявил: «Мы являемся очевидцами зла и насилия, когда моджахед, человек, который взял оружие, чтобы бороться за веру в бога, обижает сироту, обижает вдову. Творит зло, прибегает к разорительным поборам… Занимается грабежом, обижает беззащитных людей… Если мы перед лицом всех этих нарушений и зла останемся безразличными, то тогда значит, что мы подняли оружие не во имя бога, тогда мы воюем за что-то другое».[68]
Такое же положение было и в других группировках. В одном их документов Исламского общества Афганистана (ИОА) говорится: «Примерами поведения, несовместимыми с джихадом, могут служить многочисленные случаи грабежа имущества людей, насилия, унижения и оскорбления неповинных… Это вызывает общий гнев у народа, отрицательное отношение к нам, доверие народа уменьшается. В результате одни бегут от нас, другие отказываются сотрудничать с нами». [69]
Это урезонивание своих подчиненных лидерами моджахедов вызвано именно только беспокойством отхода населения от поддержки моджахедов. А в целом и сами лидеры, особенно вожаки вахабитов, насаждали самые изуверские формы жестокости и вандализма. Мне самому не раз приходилось видеть под Джелалабадом, Хостом, на подступах к Салангу трупы людей с отрезанными головами. Нередкими были случаи, когда у людей отрезали уши, носы, выкалывали глаза; обычным делом были пытки и истязания людей.
Всего на вооружении мятежников в 1989 г. имелось: противотанковых управляемых снарядов — 1130, орудий — 470, минометов — 3250, безоткатных орудий — 1750, зенитно-ракетных установок — 376, ручных противотанковых гранатометов — 11 тыс., зенитных и других крупнокалиберных пулеметов — около 5 тыс.
Вопреки заключенным Женевским соглашениям и после вывода советских войск поставки моджахедам оружия, боеприпасов продолжались.
В 1989 г. партии различных видов вооружений и других материальных средств поступали главным образом из США, Саудовской Аравии и Египта. На военную помощь моджахедам американцами было выделено в 1989 году 1,2 млрд. долларов (в 1988 году было 800 млн. долларов). Несколько снизили военную помощь афганской оппозиции Китай и ряд умеренных мусульманских режимов.
Всего за первое полугодие 1989 г. оппозиционным силам, действующим на территории Афганистана было поставлено: противотанковых установок управляемых ракет свыше 400, орудий — 85, минометов — свыше 450, безоткатных орудий — 275, зенитно-ракетных комплексов — 140, крупнокалиберных (в том числе зенитных) пулеметов — свыше 900, гранатометов — 850–900, стрелкового оружия — свыше 8600 ед., боеприпасов для орудий полевой артиллерии около — 164 тыс. ед., реактивных снарядов различных модификаций — 395 тыс. ед., минометных мин — около 690 тыс. ед., выстрелов к безоткатным орудиям — до 363 тыс. ед., к крупнокалиберным и зенитным пулеметам около 4 млн. шт., выстрелов к гранатометам — 537 тыс. шт.
Основной объем оружия и боеприпасов поступал на склады и перевалочные базы моджахедов через Пакистан, а также из Ирана. В Пакистан военные грузы доставлялись воздушным и морским путем. В частности, в первом полугодии 1989 года в порт Карачи прибыло 10 судов, которые доставили около 2500 тонн оружия, боеприпасов и другого военного имущества для афганской оппозиции. За такой же период в 1988 г. отмечались заходы трех судов, доставивших 520 тонн груза. Интенсивно доставлялись вооружения транспортной авиацией. На пакистанские аэродромы прибывали до трех-четырех самолетов еженедельно из Саудовской Аравии.
Из этих баз в Пакистане и Иране на территорию Афганистана оружие доставлялось караванами, как правило, в ночное время. Основные караванные маршруты остались прежние и проходили через провинции Кунар, Нангархар, Пактия, Пактика, Заболь, Кандагар и Герат. В первой половине 1989 г. отмечалось прохождение 270 караванов. Проводка караванов мятежников облегчалась в связи с отсутствием афганских войск в приграничных с Пакистаном районах и снижением активности в деятельности авиации.
К переброске военных грузов для моджахедов в Афганистан стали привлекаться автосредства национальной службы тыла пакистанской армии. Основная часть военных поставок из-за рубежа включала стрелковое оружие, различные виды артсистем, минометов, пусковых установок реактивных снарядов, зенитных средств и боеприпасы к ним, а также мины, другое военное имущество. При этом отмечалось увеличение доли видов тяжелого оружия, в том числе реактивных установок залпового огня (РСЗО) египетского производства типа «САКР-40,60» с увеличенной дальностью стрельбы, дальнобойной артиллерией (122, 130-мм артсистемы, 120-мм минометы).
В первом полугодии 1989 г. особое внимание уделялось усилению средств ПВО, находящихся в формированиях мятежников, были увеличены поставки ПЗРК «Стингер» и «Блоупайп». Часть отрядов
