на человеческих взаимоотношениях; некоммерческие объединения в сфере искусства и журналистики… В такой жизни находится место книгам и компьютерам, краскам и музыкальным инструментам, мистикам и ясновидцам, не говоря уже о предпринимателях, ремесленниках и ученых. А разве может ребенок остаться необразованным в семье, в обществе, где живут полнокровной жизнью?
Однако если домашнее обучение соответствует потребностям моего ребенка, то это не значит, что оно способно удовлетворить потребностям каждого. Для благополучия вашего ребенка домашнее обучение необходимо, если нет лучшей альтернативы. Но возможность такой альтернативы должна существовать всегда и для всех детей.
Реальный мир не соответствует желаемым идеалам. Ваша жизнь может быть полна педагогических изысков, но чтобы должным образом увязать ее с жизнью общества, реально приходится бороться с многочисленными трудностями.
Учебные сообщества также полны изъянов. В наше время уже почти каждый ребенок может получить доступ к образованию по своему выбору. Но учебные сообщества еще недостаточно зрелы для того, чтобы обеспечить детям более полное, естественное и целостное освобождение от школьных пут. Таков уровень духовного осознания взаимосвязанности нашей жизни, ведь он находит выражение в тех формах, которые мы создаем.
Даже основанный на принципах свободы и ответственности, учебный центр будет оставаться несовершенным до тех пор, пока он не научится непринужденно взаимодействовать со всеми окружающими его семьями, предприятиями, организациями, равно как и со всем миром. Обучение, в конечном счете, может быть вообще освобождено от привязанности к определенному институту и возвращено в то свое естественное состояние, когда его единственным стимулом было любопытство, когда оно продолжалось всю жизнь и охватывало все стороны человеческого существа.
Но все это – чистое теоретизирование, если только мы активно не воплощаем эти идеи в жизнь, не проверяем их, соединяя свои слова со своей жизнью. Для живого эксперимента потребуется некая чистая среда, способная впитывать новое и сообщаться с внешним миром. А иначе – без этой открытости – мы получим затхлый объем, замкнутый сам на себя. Конечно, мы можем создать эдакий маленький мирок для себя и своих близких, в особенности для своих детей. Но с точки зрения целостности он не будет ни учебным сообществом, ни сообществом вообще. Закрытый альтернативный мирок – это всего лишь обратная сторона массовой стадной культуры, ее неотъемлемая часть. Жизнь, полная
любопытства, жизнь открытого обучения требует исследования всего сущего и контакта с ним.
Мы обладаем способностью не теряться среди десятков тысяч разнообразных проявлений жизни просто потому, что все они, по существу, связаны общностью нашего сознания. Давайте же не будем их сортировать, отделяя те, что нас радуют, от тех, что не радуют. Давайте просто воспринимать их такими, как они есть, привнося в свою жизнь необходимые перемены и сводя воедино разрозненные элементы. Кто из нас готов покинуть виртуальный мир безопасности и шагнуть в действительность, полную экспериментов и неутолимого любопытства? Это вопрос не только к нашим детям, но и к каждому из нас.
Наставничество и образование
Можно только диву даваться, что современные методы обучения еще не полностью удушили жажду исследований. Ведь это нежное маленькое растение, кроме ухода, требует в первую очередь свободы. Без свободы оно вянет и засыхает. Было бы серьезной ошибкой думать, что радость видеть и искать будет уживаться с кнутом в виде принуждения и чувства долга. Напротив, я верю, что даже здорового хищника можно было бы отучить от прожорливости, если с помощью кнута заставлять его непрерывно есть, даже когда он не голоден. Тем более если пишу еще и подбирать соответствующим образом.
Альберт Эйнштейн
Вряд ли мы отыщем целостное образование там, где ребенок учится у взрослых. Оно там, где ребенок учится у детей, где учитель учится у ребенка, где персонал учебного центра учит родителей, а родители учат персонал. Обучение происходит во всех направлениях и во всех измерениях бытия – интеллектуальном, эмоциональном и духовном. Дети обладают творческим потенциалом. Они набираются мудрости. Что касается взрослых, то многие из них свой творческий потенциал уже растеряли, а мудрость раздали.
Я не хочу сказать, что ребенку нечему научиться у взрослых, – все дело в том, как происходит это обучение. Жизнь говорит нам, что вполне достаточно, чтобы взрослые не уничтожали ребенка: остальное он откроет для себя сам. Но если обучение принудительное, то ребенок учится только одному: главное в жизни – это сила. Так и происходит его уничтожение.
Человека нельзя избавить от трудностей, свойственных человеческому существованию. Перед каждым из нас стоит экзистенциональная задача – понять, что такое моя жизнь и для чего она мне дана. Является ли жизнь исключительно материальной? Дана ли для того, чтобы приобретать и обладать? Каждая личность, каждый ребенок (не будем забывать, что ребенок – это личность) должен ответить на этот вопрос, жить в соответствии со своим ответом, а потом задуматься, верен этот ответ или нет. В любой среде найдутся дети, которые скажут: «Да, я хочу получить все, что только можно». Таковы их устремления. Но могут быть и другие ответы, другие устремления.
По мере того как дети проходят обучение, делают выборы и терпят неудачи, а может, и добиваются побед, в игру вступает их врожденный интеллект. И если им предоставить свободу, разве они не почувствуют себя настолько свободными в своих исследованиях, чтобы обратиться за помощью, если таковая понадобится? Разве они не захотят обратиться к специалистам, к тем, кто овладел знаниями в данной области?
Наставник, мастер, художник или исследователь может обучать совсем не так, как учитель. Увлеченный человек учит, излучая радость и любовь, которые он испытывает по отношению к своему предмету. И вот ученик говорит: «Меня интересует эта технология, ремесло, область знаний, а у вас есть что сказать по этому поводу. Я бы тоже хотел этому научиться. Как мне это сделать?» Таково начало диалога, несущего знания и мудрость. Осознание своих потребностей, созидание отношений и исполнение договора – вот важнейшие элементы процесса образования.
Условия передачи знаний определяются участниками соглашения. Я могу сказать: «Я хочу приходить каждый понедельник в полдень и учиться игре на скрипке». А вы отвечаете: «Что ж, отлично, но вам придется заниматься пять часов в неделю, потому что я не стану попусту тратить свое время, если вы этого не будете делать». Договор заключен. Теперь я буду учиться у вас, пока не пойму, что мне нужно от этого учения. Такая система обучения ни в малейшей степени не похожа на традиционную, когда отец говорит сыну: «Тебе пора учиться играть на скрипке, потому что я начал учиться этому, когда мне было семь. А эти занятия будут тебе полезны. Да и в математике помогут».
Встречая своего учителя, вы инстинктивно тянетесь к нему – ведь вы понимаете: он знает то, что хотите узнать вы. Но о каком умении ни шла бы речь, ответственное отношение к обучению и наставнику предполагает наличие дисциплины.
Это дисциплина, которая естественным образом возникает из взаимодействия глубокого интереса ученика и любви мастера к своему делу. Желание учиться порождает энтузиазм, преданность, целеустремленность, на которых строятся отношения с мастером. Если же ученик не имеет такого желания, то настоящий мастер не станет тратить на него
свое время, поскольку ученик еще не созрел, не проявляет энтузиазма, не настроен, не понимает своих собственных потребностей в данном знании.
Мастер, в свою очередь, должен быть настоящим мастером, а не шарлатаном. Он просто обязан жить в любви к своему искусству, ремеслу или науке. И он должен быть убежден, что энтузиазм ученика – это второй полюс, благодаря которому происходит обучение. Отношения между учеником и мастером не опираются на власть и подчинение. Это отношения сотрудничества, в которых человеческие знания, мастерство и мудрость передаются как негасимое пламя из поколения в поколение. Этим пламенем нельзя завладеть, его нельзя создать или контролировать в одиночку.
