При этих словах у Линка брови недоуменно поднялись вверх.
— Какой такой секрет?
— Терпение. Когда придет время, тогда и скажу. — Какое время? — озадаченно спросил Линк.
— О, не волнуйся, — вступила в разговор. Шейла. — Пока у нас уйма времени.
— Прекратите говорить загадками. Уйма времени до чего?
— Узнаешь позже.
— Шейла Макквайд! — пророкотал Линк таким голосом, который Шейла называла голосом гориллы. Она посмотрела на него, прищурив глаза и моргая длинными ресницами. В первый раз со дня ее рождения, когда ему было пятнадцать лет, он почувствовал, что находится в замешательстве. — Что же, в конце концов, происходит?
— Ничего, — произнесла она с хитренькой усмешкой. — Просто не знаю, как ты отнесешься к своей новой роли — роли дяди.
— К роли дяди?
Он перевел взгляд с Шейлы на Кона, который сидел на диване не двигаясь, словно изваяние. Линк опять взглянул на Шейлу, которая в этот момент расцвела, как алая роза.
— Ты... — неуверенно проговорил он — Ты беременна?
Она так взглянула на него, что не нужно было никаких слов. Линк, как ребенок, вскочил на ноги, бросился к ней и сжал ее в объятиях.
— Ребята, можно с ума сойти! Это же замечательно, малышка! — Отпустив Шейлу, он занялся Коном, тряся его за плечи: — Отличная работа, парень!
— Работа что надо, — без тени смущения откликнулся Кон.
— Коннор Макквайд, ты не слабак! — со смехом произнесла Шейла, прижимаясь к мужу. Все весело рассмеялись.
— Ты в порядке? — заботливо спросил Линк, освобождая и сестру и Кона из объятий. — Ну и когда же? Ты знаешь, кто будет? А отец знает?
Шейла громко засмеялась.
— Все идет как нужно. А отцу готовим сюрприз. Мы разговаривали с ним только вчера. В октябре он узнает обо всем. Тебе следовало бы повнимательней отнестись к Кону. Он в полной прострации.
Как всегда, Кон попытался слабо протестовать, но его протесты никто не заметил. Во всяком случае Линк — он был полностью увлечен семейной новостью. И только позже, растянувшись на кровати в маленькой гостевой спальне, упершись глазами в потолок, он понял, что имела в виду сестра. Новость о ее беременности обрадовала его, но, с другой стороны, она усилила в нем ощущение растущей душевной пустоты, потерн или, скорее, ослабления родственных уз, связывающих его с сестрой. Перед глазами то и дело возникал образ загадочной молодой женщины, которая из последних сил боролась с океаном и испытывала странную подозрительность к нему — ее спасителю.
Где она сейчас? Куда исчезла, будучи в одном купальнике и его рубашке? После душа она как следует не просушила волосы, а февральские ночи в Калифорнии холодные. От этой мысли он даже зябко вздрогнул, представив, как ей туго приходится. Она такая маленькая, такая беззащитная. Похожа на изящную статуэтку, изваянную талантливым скульптором. Линии бедер, форма грудей, точеные ноги подобны волшебной музыке, думал он. Да, она маленькая, но в то же время и очень большая, потому что заняла такое место в его голове.
Он с силой выбросил свое тело из кровати, натянул джинсы и направился на кухню. Ему ужасно захотелось глотнуть чего-нибудь крепкого, и он был уверен, что среди запасов Макквайдов отыщется бутылочка шотландского виски.
В дверях он остановился, увидев сидящего за столом свояка. На нем, как и на Линке, были только одни джинсы. Он внимательно разглядывал донышко стакана, по всей вероятности, уже проделав ту самую процедуру, о которой мечтал Линк.
— Могу я присоединиться к клубу полуночников, дружище, — вполголоса бормотнул Линк. Пребывание Кона в компании со стаканом нисколечко не удивило Линка. Это было похоже на Коннора Макквайда. Когда его назначили руководителем отдела морской разведки, его частенько мучила бессонница. — Не хочешь ли еще глоточек со мной на пару?
Кон утвердительно кивнул, указав на буфет Линк взял стакан, наполнил его почти до половины и устроился за столом напротив друга.
— Как ты отнесешься к тому, чтобы чего-нибудь пожевать? Скажем сандвич, а, будущий папа?
— Никакого желания, — поморщился Кон.
Линк заметил, что настроение у него далеко не радужное. Неужто это связано с будущим увеличением семейства? — подумал Линк, но тут же отогнал от себя несуразную мысль. Радость Кона, когда Шейла заговорила о ребенке, была искренней.
— Шейла любит тебя больше всех на свете, и ты это отлично знаешь. Она всегда будет любить тебя.
Кон поднял голову.
— Я знаю и не испытываю ни малейшего сомнения, но меня беспокоит, как все это отразится на ней.
— Беременность никак не может повлиять на нее. Наоборот, она будет любить тебя еще крепче.
— Надеюсь.
— А теперь давай потолкуем о моей проблеме, которая, на мой взгляд, весьма загадочна.
— Ты имеешь в виду бегство русалки?
— Именно.
— Слушай, она по-настоящему захватила тебя. И что же, ты собираешься начать поиски?
— Еще не решил. Меня удивило, что ей очень уж не хотелось иметь дело с полицией.
— Не допускаешь, что дело пахнет криминалом?
— Не уверен. Но утверждать не могу.
— Хорошо, — сказал Кон. — Тебе не кажется, что она скрывается от закона?
— Определенно могу сказать, что она от кого-то пытается скрыться.
— Значит, этот кто-то сделал так, чтобы она превратилась в корм для акул?
Линк болезненно сморщился, на минуту представив себе подобную картину.
— И это можно предположить, — буркнул он — Но, черт побери, я даже не знаю ее имени.
— Ну хорошо, допустим, ты начнешь поиски. А не думаешь ли ты, что этим будешь способствовать тому, что она окажется в руках нежелательных ей лиц?
— Понимаю. Возможно, сейчас они думают, что она мертва, утонула...
— А в настоящий момент она находится в относительной безопасности. Во всяком случае, они не знают, что с ней происходит в действительности.
— Но она совсем одна, без единого цента, босая.
— Конечно, ты волен сомневаться. Но если ты предпримешь какие-либо шаги, связанные с ее поиском, ты можешь причинить ей непоправимый вред.
— Не знаю, что и думать. Может быть, она замешана в какой-нибудь дьявольской игре. Честно говоря, в этом я здорово сомневаюсь. Уж слишком она напугана. Я-то знаю, Кон.
— А ты не думал о таком варианте, что она — оскорбленная жена или брошенная подружка, потерявшая рассудок от неразделенной любви?
— Все может статься. На ее теле я не нашел никаких видимых повреждений.
— А если побои просто зажили или ее били по таким частям тела, где следы не остаются. Так тоже случается. Подонки частенько так поступают.
Замечание Кона о подонках вызвало на лице Линка злобную гримасу. Ему были известны такие случаи.
— Вполне возможно, — согласился Линк. — Вот видишь, сплошной туман. Любые предположения допустимы. Не могу простить себе собственной беспечности.
— Послушай, Линк, а не лучше ли послать все к чертям и считать, что ничего не было? — улыбнулся Кон, глядя на обескураженного родственника. — Не имея ясного представления о том, что лучше предпринять, ты можешь сослужить ей плохую услугу.
