эффективным.
Перехожу к последнему вопросу: речь идет о разведывательных сводках.
Разведывательные сводки в общем-то представляются регулярно, однако желательно еще более ускорить этот процесс. Обращаю при этом внимание на то, что все армии и группы армий представляют нам сводки обязательно. Что же касается корпусных и дивизионных сводок, то их следует присылать в тех случаях, когда в них содержатся новые сведения особой важности. К ним относятся, например, данные о настроениях, морали, боевом духе противника, то есть те вопросы, которые в текущих донесениях обычно не содержатся, но представляют несомненный интерес для общей оценки. Нужно не задерживать и отправку трофейных документов, поскольку в настоящее время они поступают в значительной своей части в главное командование сухопутных войск столь поздно, что их оценка становится бесполезной».
12 февраля 1943 года, сразу после завершения сталинградской трагедии, в отдел поступило важное сообщение, полученное по каналам абвера от агента, имевшего связь с военной миссией одной из западных союзнических держав в Москве. В ответ на заявление руководства вермахта, в котором подчеркивалось, что Советам в наступательных операциях зимы 1942/43 года не удалось достичь существенной стратегической цели, соответствующие военные инстанции русских передали этой военной миссии свою оценку текущих и предстоящих событий на фронте. Вот что в ней говорилось:
«Стратегическая цель Москвы состоит не в том, чтобы в первую очередь освободить оккупированные противником территории и оттеснить его на Запад. Советское военное командование намерено окончательно сломить наступательную мощь немецкой армии. Эта цель может быть достигнута лишь в том случае, если военный потенциал Германии, а именно ее вооружение, будет уничтожен. Все русские операции преследуют именно эту цель. По этой причине для советского командования безразлично, какие районы и позиции, оборудованные для круговой обороны, останутся в тылу советских войск и какое количество своих солдат Германия бросит на произвол судьбы.
Русские удары, направленные на большую глубину, производят впечатление честолюбивых и рискованно смелых операций. На самом же деле смысл этих операций заключается только в том, чтобы захватить или уничтожить главные немецкие базы снабжения.
Масштабы Восточного фронта обусловливают здесь совершенно иной характер ведения военных действий, нежели в остальной Европе. Так, на Западном фронте немецкое командование может создавать склады боеприпасов и прочие базы снабжения на расстоянии в несколько сот километров от линии фронта. Благодаря густой сети дорог здесь, в случае необходимости, можно быстро обеспечить войска всем необходимым, используя высокоподвижные транспортные средства. На Восточном фронте же эти склады и базы приходится располагать значительно ближе к передовой: дорог тут маловато и все они в отвратительном состоянии. Неустойчивая погода, обильные снегопады и внезапные оттепели приводят к тому, что атакованные немецкие войска могут в решающий момент оказаться без продовольственного, материального и технического обеспечения.
Русское верховное командование, учтя такую особенность, обратило основное внимание на главные базы снабжения немецких войск на Кавказе, а также под Сталинградом и в излучине Дона. И когда русские завершили сбор необходимых данных по обстановке и окончательно выработали оценку, они ввели в бой на соответствующих направлениях ударные группировки своих войск.
Разгром немецких и союзных армий на Донском, Сталинградском, а также Кавказском фронтах произошел в первую очередь благодаря тому, что русским удалось вклиниться в центр боевых порядков наших армий, которые вдруг оказались без достаточного материально-технического обеспечения.
Советы захватили или уничтожили горы немецкого снаряжения, боеприпасов, техники. Вот это и была стратегическая цель русских. Для них небольшой населенный пункт, в котором находится крупный склад боеприпасов, гораздо важнее какого-либо города, где немцы расположились на зимних квартирах.
У нас во множестве публикаций подчеркивалось: главную проблему в этой войне нужно искать в области промышленности. Как логическое развитие этого понятия, война, ведущаяся Советами на Восточном фронте, направлена как раз прежде всего против немецкой военной промышленности. Летом 1943 года станет ясно, что советскому военному командованию в результате захвата или уничтожения значительной части как тяжелого, так и легкого вооружения и снаряжения противника удалось добиться решающего успеха».
За два дня до получения этого сообщения, то есть 10 февраля 1943 года, я написал следующие «Соображения по обстановке»:
«Ретроспективный анализ событий приводит к выводу, что их развитие с середины ноября по настоящее время – за исключением первого удара противника против 3-й румынской армии – результат серии грубейших ошибок со стороны верховного руководства, причем военное командование в момент принятия того или иного решения полностью понимало, к каким последствиям они могут привести. Причины, почему они, эти решения, тем не менее были приняты, в рамках данного обзора не затрагиваются.
Не говоря уже о полной несостоятельности наших союзников, русским удалось добиться крупных успехов благодаря применению немецких же принципов управления войсками: русское военное командование, в частности маршал Жуков, пользуется полной свободой действий в рамках выполнения поставленных перед ним задач; принципы ведения боевых действий русские строят теперь на основе немецких методов и оперативных взглядов. Мы же, напротив, в значительной степени переняли русские методы жесткого регулирования сверху всех вопросов, вплоть до мелочей, чем отчасти объясняются наши поражения. Командный состав ныне избегает принятий самостоятельных решений и действий из опасения предстать перед военно-полевым судом. В результате теряется одна из важнейших предпосылок успешного ведения маневренных боевых действий. Мы слишком связали себя и не действуем более оперативно. Забыто, что война – искусство и требует полной отдачи от военного человека всех его физических и духовных сил, знаний, умения и способностей. Учиться и еще раз учиться – вот, пожалуй, первое требование, которое предъявляется к немецкому офицеру. Необходим и высококвалифицированный генеральный штаб, во всех звеньях которого используются лучшие качества офицеров-фронтовиков.
Исходным пунктом для оценки возможностей развития обстановки в будущем является ретроспективный анализ ее развития с ноября прошлого года.
Нужно сказать о том, что намерения противника и возможное развитие обстановки оценивались нами всегда своевременно. Это подтверждают представленные начальнику генерального штаба ежедневные вечерние письменные оценки противника и положения на фронте. Вот образчики таких документов.
А) Наступательные операции противника против 3-й румынской и нашей 6-й армии
Первые признаки готовящихся операций, которые позднее привели к окружению 6-й армии, были нами вскрыты в конце октября – начале ноября 1942 года. На основании наших документов генерал-полковник Гальдер неоднократно докладывал о том, что противник может перейти к наступательным операциям в районах устья Хопра и излучины Дона. Начиная с 9 ноября 1942 года в оценке положения противника указывалось на готовящуюся им крупномасштабную наступательную операцию против 3-й румынской армии. Почти одновременно мы отмечали подготовку наступления против 8-й итальянской и 2-й венгерской армии в районе Воронежа. 21 ноября 1942 года были вскрыты намерения противника окружить 6-ю армию, а через три дня – 24 ноября – кольцо советских войск вокруг нее замкнулось.
Для будущих историков хочу подчеркнуть: с того момента в генеральном штабе высказывалось мнение о целесообразности немедленного вывода 6-й армии из окружения. Это нужно было сделать обязательно, учитывая, что у нас не хватит сил для деблокирования армии Паулюса. За отход немецких войск от Сталинграда говорило и то обстоятельство, что мы не смогли бы организовать ответный контрудар из-за нехватки резервов: на других направлениях наши войска были скованы активными действиями русских.
Отвод армии Паулюса спас бы ее от уничтожения. К тому же ее можно было бы использовать для усиления группы армий «Дон», которая остро нуждалась в резервах. Уже тогда выдвигался план (в духе традиционных немецких генштабистских решений крупного масштаба) – быстрый отвод группы армий «А» за Дон с оставлением плацдарма в восточной части, на рубеже Таманского полуострова, что дало бы возможность разгромить имевшимися силами наступавшие в центральной части Дона русские войска и сохранить инициативу в наших руках для нового наступления на юге. Выдвигавшееся в то время возражение, что состояние дорог в зимних условиях не позволит провести такие операции, было
