в небесной дали. Его иногда видали живого на мавзолее». Александр Твардовский в конце 50-х годов очень точно определил положение Сталина в советской системе:
Было привычно, все привыкли — сознательно и бессознательно, что страной руководит всемогущий, всевидящий, всезнающий — бог.
После недолгого периода «разоблачения культа» попытка «свержения бога» была оставлена. Преемники Сталина быстро поняли, что разрушение «авторитета» Вождя-бога подрывает «авторитет» их собственный и партии. Дискуссия о роли и значении Сталина в советской системе идет, не прекращаясь. В то время, как роль Ленина определилась и потеряла интерес, Сталин не перестает возбуждать страсти. Спор о Сталине ведется прежде всего в литературе. Советские идеологи еще раз подтвердили свою неспособность произвести даже примитивный анализ места Сталина в советской истории. Еще раз обнаружилось, что они не имеют инструментов для подобного анализа. Единственный теоретический вклад «марксистов-ленинистов» — введение понятия «культ личности Сталина» для обозначения периода «ошибок», начавшегося в 1934 году.
В литературе сталинский период, личность Сталина вызывают живейший интерес, как у представителей официальной литературы, так и у писателей, свободно выражающих свои взгляды. На волне, вызванной «тайным» докладом Хрущева, советские писатели получают разрешение говорить об ошибках Сталина — полководца в годы войны, об истреблении им армейских кадров, одной из причин поражений первых лет войны (романы К. Симонова и Ю. Бондарева). Исчезновение из партийного языка понятия «культ личности» означало изменение политики по отношению к Сталину. Это нашло немедленный отклик в официальной литературе. Стало модой возвращение к периоду коллективизации и объяснение ее «излишеств» происками «левых»-троцкистов, поголовно изображаемых как евреи (М. Шолохов, П. Проскурин, А. Иванов, В. Белов). Троцкисты же, — по утверждению официальных литераторов, — организовали террор 30-х годов. В романе
Сталин изображается в современной советской литературе не столько как гениальный организатор строитель Светского государства, как гениальный полководец и дипломат, но — как и при жизни Вождя — божество, существо мифологическое. «Личность этого человека, — думает герой романа
Нет ни одного крупного «неофициального» писателя, который не обращался бы к Сталину с целью раскрыть его «подлинный» облик. Александр Солженицын (
Несмотря на все усилия талантливейших писателей, «разоблачение» мифа средствами логики, разума, доказательством преступлений, перечнем жертв — не удалось до конца. Миф еще раз продемонстрировал свое могущество. Свидетельством непобедимости мифа стала книга Александра Зиновьева
Необъятность сталинской власти, созданный вокруг нее миф божественного авторитета Вождя — замечательное наследство, оставленное преемникам Сталина. «Авторитет» Сталина, размеры его власти — точка отсчета для последующих генеральных секретарей. Сталинская эпоха дает им возможность маневра в границах сталинской модели: нет необходимости возвращения к универсальному террору — он уже был и сделал свое дело: оставил неизгладимую печать в сознании советского человека; ретушь фасада может изображаться капитальным ремонтом. Юрий Андропов, придя к власти, немедленно сигнализировал возможность возвращения к некоторым мерам сталинского времени, пустив в оборот некоторые из лозунгов минувшей эры, наградив государственной премией старые романы о Сталине. Таким образом, он объявил о том, что помазание сталинским елеем свершилось — авторитет Сталина должен теперь служить ему.
И он служил: смертельно больной генеральный секретарь, даже став человеком-невидимкой, продолжал управлять страной. Немощный старик Константин Черненко, избранный на магический пост после смерти Андропова, держит верховную власть в своих руках, ибо облачен мантией Авторитета.
Еще раз подтвердилась правота Орвелла: Старший Брат умереть не может, ибо власть партии — вечна. К этому можно добавить: пока власть партии вечна — Старший Брат будет жить, независимо от тела, в которое он воплощен. Авторитет Вождя излучает магическую силу, на которую опирается партия, источник силы Вождя. Взаимодействуя, они не могут обойтись друг без друга. Перипетии культа Мао в Китае повторили синусоиду культа Сталина после его смерти: инстинктивный рефлекс преемников уничтожить память о всемогущем предшественнике, а затем — Сталин и Мао возвращаются в пантеон вождей, без которых невозможна прямая связь очередного генсека с «божеством», законами истории.
Авторитет Вождя это авторитет партии, авторитет партии это авторитет Вождя. Власть генерального секретаря, оставаясь совершенно реальной, приобретает одновременно ритуальный характер. «Голос с Синая» — выступления генерального секретаря либо «постановления ЦК» — принимают характер магических заклинаний. Заклинания носят постоянную ритуальную форму: первая часть — констатация положения, сопровождаемая всегда перечислением достигнутых успехов; вторая — указания на имеющиеся