— Положу их к себе в комод, рядом с «Хрониками» Эврара и сломанным фальчионом.
— Неужели это все, что осталось у нас после двух сотен лет существования Темпла? — пробормотал Робер.
— Нет, не все, — ответил Уилл. — Есть еще и казна.
— Ты решил, как с ней поступить?
— Я не уверен, что решать должны мы.
— Тогда кто же?
Уилл посмотрел на сверток к мантиями.
— Те, кто придет после нас.
— А мы? Что будем делать мы?
Уилл положил ему руку на плечо.
— Давай отложим все разговоры на завтра. Ведь сегодня праздник.
Они улыбнулись друг другу и вышли из комнаты, не торопясь — ведь Уилл заметно хромал и опирался на трость. Из кухни доносились радостные возгласы и смех.
ПОСЛЕСЛОВИЕ АВТОРА
Началось это в девяносто девятом, теперь уже далеком, году. Я сидела в баре с двумя приятелями, с интересом слушая их спор о тамплиерах. Тогда о рыцарях-монахах мне почти ничего не было известно. Так получилось, что несколько месяцев спустя я натолкнулась на книгу историка Малколма Барбера «Процесс над тамплиерами», где детально описано падение ордена. История меня настолько захватила, что, прочтя книгу за один вечер, я вдруг поняла, что я просто обязана об этом написать. Поначалу был задуман один роман, но чем глубже я погружалась в материал, тем ярче раскрывалась передо мной эпоха. Крестовые походы, мамлюки, заговоры, дворцовые интриги. В результате получилась трилогия. За десять лет я настолько сроднилась со своими персонажами, что слышала внутри себя их голоса, разговаривала с ними, спорила. Начиная в прошлом году работу над «Реквиемом», я сознавала, что приступаю к описанию событий, которые известны читателю лучше всего. Разумеется, речь идет о трех периодах, какие охватывает трилогия.
Как известно, в «Тайном братстве» и «Крестовом походе» я позволила себе незначительные отклонения от исторических фактов, главным образом касающиеся хронологии. Не обошлось без этого и в «Реквиеме». Для сохранения стройности повествования мне пришлось кое-что упростить. На самом деле некоторые события длились много дольше или были сложнее, чем показано в романе. У исторического романиста трудное положение. С одной стороны, он обязан придерживаться исторических фактов, а с другой — стараться сделать свой рассказ интересным и доступным массовому читателю. Мне же некоторые упрощения были просто необходимы, поскольку действие в романе длится девятнадцать лет.
Например, война Франции и Фландрии в «Реквиеме» показана бегло, хотя ни одно из главных событий не упущено: резня в Брюгге, французское поражение при Куртре и союз Эдуарда I и Ги де Дампьера. Бунт против войска французского короля в Гасконии случился не в 1302 году, а в 1303-м. Причем Бертран де Гот находился в то время в Риме. Филипп IV действительно изгнал иудеев из Франции, но только в 1306 году, а его деда, Людовика IX, канонизировали немного позднее, чем описано в романе. Булла Бонифация «Clericis laicos» была издана в феврале 1296 года, а «Unam Sanctam» в ноябре 1302-го. Гийом де Ногаре умер не в 1308 году, как я указала, а примерно в 1313-м. Филипп объявил о Крестовом походе на год раньше, чем в романе. И погиб он не в августе 1314 года, а в ноябре, и не от стрелы тамплиера, а неудачно упав с коня.
Опять же не желая усложнять повествование излишними деталями, я не стала указывать, что Гуго де Пейро занимал в Темпле одновременно два поста — инспектора и магистра Франции.
События в Ананьи я постаралась представить так, как они описаны в исторических хрониках. В город действительно нагрянуло небольшое войско, предводимое Гийомом де Ногаре и Скьярой Колонна, с целью арестовать папу Бонифация VIII. Ходили даже слухи, будто они обнаружили в покоях папы тамплиеров. Однако, чтобы сохранить темп, мне пришлось сжать последовательность событий. В некоторых хрониках сказано — кортеж Бонифация подвергся нападению отряда Колонна, но достоверность этих сведений ничем не подтверждена. Известно лишь, что папа умер в Риме несколько недель спустя. По некоторым данным, он сошел с ума, по другим — умер от разрыва сердца, которое не выдержало испытаний. Как принял смерть его преемник Бенедикт XI, точно не известно. В одной хронике упоминается, что он умер, съев отравленные фиги. Это породило домыслы, что к его смерти приложили руку подручные Филиппа.
Теперь о первой шотландской кампании короля Эдуарда. Джон Баллиол разорвал договор с Францией только в июле, и Эдуард получил весть об этом, находясь не в Эдинбурге, а в Перте. Затем Баллиол предстал перед королем в Монтрозе, где с него сорвали королевский плащ. Знаменитое презрительное замечание Эдуарда «Какое же это облегчение — избавиться от скопившегося внутри дерьма» — было произнесено на обратном пути в Англию осенью 1296 года.
Примерно так же чуть изменены детали, касающиеся шотландцев. Уильям Уоллес попытался освободить Данди в августе 1297 года и выдвинулся на Стирлинг оттуда, а не из Селкеркского леса, хотя действительно провел перед этим много месяцев в лесу. Там он собирал армию и обучал воинов.
В действительности судебное разбирательство над тамплиерами было невероятно запутанным и долгим. В темп моего повествования это не укладывалось. Желающим ознакомиться с подлинной историей суда над Темплом я рекомендую книгу Барбера «Процесс над тамплиерами». Однако все изображенное в моем романе основано на фактах и лишь в некоторых случаях на предположениях.
Так, например, один хроникер утверждает, будто Филипп IV тайно встречался с Бертраном де Готом, перед тем как тот стал папой, и заключил с ним некий договор. Большинство современных ученых-историков этот факт отвергают, однако признают: по требованию короля Ногаре оказывал давление на Священную коллегию, чтобы папой избрали сторонника Франции. Сына Бертрана я, конечно, придумала, но архиепископа действительно в свое время заподозрили в любовной связи с местной аристократкой.
Личность Эскена де Флойрана неясна. Известно, что он был тамплиером и сидел в тюрьме, откуда написал письма королям Филиппу и Хайме Арагонскому, обвиняя тамплиеров в ереси. Его племянник Мартин — персонаж вымышленный. Совет по расследованию предполагаемых преступлений тамплиеров папа создал позднее, чем указано. Тогда же начались сожжения рыцарей в окрестностях Парижа. Что стало со знаменитой казной тамплиеров — неизвестно, однако в хрониках есть упоминания, что около двадцати рыцарей парижского прицептория избежали ареста. Видимо, их кто-то предупредил. Существуют различные домыслы по поводу, того куда они направились и взяли или нет с собой казну. Об этом спорят и по сей день.
Орден тамплиеров так и не признали виновным в выдвинутых против него ста двадцати семи преступлениях. Климент его закрыл только по причине подорванной во время расследования репутации. А вот старейшин не пощадили. Жака де Моле и Жоффруа де Шанте, объявленных нераскаявшимися еретиками, сожгли на костре в марте 1314 года. Знаменитое проклятие великого магистра известно многим, но нет убедительных доказательств, что это не апокриф. Хотя Филипп и Климент умерли в течение одного года и династия Капетингов, гордость Филиппа, пресеклась по причине безобразий и катастроф. Три его сына быстро умерли один за другим.
Признания в ереси у французских тамплиеров вырвали ужасными пытками, и многие от них потом отказались, включая Моле и Шарне. Они пошли на костер с гордо поднятыми головами. Обвинения в ереси в Средние века были похожи друг на друга. Тамплиерам вменялись в вину преступления такие же, как в свое время катарам. Ничего удивительного — колдовство и поклонение дьяволу считались в те времена тягчайшими преступлениями, а люди были наивны и запуганы. Сбить с толку их ничего не стоило, и король со своими министрами умело этим пользовался. Одно обвинение, однако, выбивалось из этого ряда. И его почти всегда связывали с Гуго де Пейро. Утверждалось, что во время тайных церемоний рыцари плевали на крест. Среди историков бытует мнение, будто в ордене тамплиеров действительно практиковалась такая форма проверки на послушание. Правда это или нет, мы, наверное, никогда не узнаем, но это не мешает
