знал о планах заговорщиков. 20 июля он инспектировал танковую дивизию и только по возвращении в Берлин узнал о попытке покушения. В этот момент Гитлер с советниками посчитали его единственным высокопоставленным офицером, который хоть как-то разбирался в восточных проблемах и наверняка не имел никакого отношения к взрыву.
21 июля Генрих Гиммлер, бывший член одного из «добровольческих корпусов», затем студент сельскохозяйственного факультета, банковский клерк, знаменосец во время «пивного путча», а ныне рейхсфюрер СС, принял командование резервной армией. Кейтель сказал Штюльпнагелю, что он поставил не на ту лошадь и теперь должен расплачиваться. В штабе Клюге, по распоряжению Геббельса и Кейтеля, выступили представители отдела пропаганды вермахта, которые потребовали отправить Гитлеру поздравительную телеграмму и выступить с обращением по радио, чтобы положить конец всем слухам. Клюге был уже конченым человеком и согласился с этими требованиями.
Когда Гудериан в тот же день пришел принимать на себя руководство Генеральным штабом, то застал весь штаб в смятении. Цейтцлер был уволен из армии и лишен права носить форму. Некоторые офицеры были ранены при взрыве бомбы. Кто-то ждал, что будет арестован. Гудериан обнаружил в штабе единственного спокойного человека, по должности – телефонного оператора, который, как выяснилось, просто заснул на рабочем месте.
Гудериан всю жизнь был солдатом. Он родился в 1888 году на востоке Германии. Его отец был прусским офицером, а дед землевладельцем. Гудериан не переставая думал о страшной опасности, нависшей над Восточной Пруссией; в любой момент советские войска могли прорвать слабую прусскую границу. Он никогда не верил, что заговор против правительства может всерьез изменить положение, в котором оказалась Германия, хотя, по его мнению, осуществление плана Штауффенберга могло дать возможность советским войскам вторгнуться в страну, пока союзники вели тяжелые бои на Западном фронте. Ему была одинаково чужда атмосфера, царившая в ставке фюрера, и идеализм, двигавший людьми вроде Штауффенберга. Гудериан считал, что только упорство и бесстрашие могут исправить стратегические ошибки Гитлера. Зимой 1941 года он был отстранен от командования войсками, но теперь мог показать, на что способен.
Гудериан испытывал жуткую злобу к этим людям, которые стремились защитить традиции Генерального штаба, и в одном из первых приказов он возложил вину на тех, кто содействовал подготовке заговора. Все офицеры Генерального штаба, говорилось в приказе от 29 июля, должны стать «национал-социалистами». Имеющие возражения должны ходатайствовать о переводе. Защитники военной оппозиции так никогда и не простили ему этот приказ. Как мы уже говорили, Гудериан был солдатом и всеми силами стремился установить дисциплину.
В своей ставке Гитлер бесился от злобы, проклиная Генеральный штаб и старый офицерский корпус. Брызжа слюной, он орал, что повесит своих врагов, как подвешивают на крюках говяжьи туши. Четыреста офицеров гестапо занялись расследованием. Число арестов и самоубийств высокопоставленных офицеров росло пропорционально степени раскрытия заговора. Через два дня после вступления Гудериана в должность был арестован начальник оперативного отдела Хойзингер. Его судьбу разделил Штиф. В Цоссене, когда за ним пришли гестаповцы, покончил жизнь самоубийством Вагнер.
Штюльпнагеля сняли с должности и вызвали в Берлин, чтобы он объяснил свое поведение. На пути в столицу он попытался покончить с собой. Однако остался жив, но ослеп и в бессознательном состоянии был помещен в госпиталь. Как только он пришел в себя, его приговорили к смертной казни через повешение. Витцлебен был арестован в собственном поместье. В состав суда чести, учрежденного вермахтом, вошли Кейтель, Рундштедт и Гудериан. Все офицеры, принимавшие участие в заговоре, были уволены из вооруженных сил, и рассмотрение их дел передано в гражданские суды. Первыми приговоренными к смертной казни через повешение оказались Витцлебен, Хопнер, Хазе, Штиф и Йорк фон Вартенбург.
Все старые враги, Шахт, Фалькенхаузен, Томас, Гальдер, были арестованы. Жену и невестку Гальдера (сын Гальдера был подполковником Генерального штаба, принимавшим участие в заговоре) отправили в концентрационный лагерь.
Фромму не помог поспешно устроенный им 20 июля трибунал. Он был арестован и казнен. Фельгибель, Финк, Ренне и многие, многие другие, всех не перечислишь, были приговорены к повешению. Шпейдель был арестован в сентябре, и тогда выяснилось, что Роммель, который совсем недавно пошел на поправку, был причастен к заговору. Два генерала из ОКВ принесли ему яд и объяснили, что лучшим выходом для него будет самоубийство, поскольку в противном случае он предстанет перед судом. Роммель принял яд и был похоронен за государственный счет. Согласно официальной версии, он умер от ран. Арестованный в Восточной Пруссии Герделер был повешен.
Гнев Гитлера постепенно улегся. Витцлебена и остальных преступников казнили через повешение, а этот способ, как известно, продлевает агонию. Казни были засняты на кинопленку, и Гитлер в своем личном кинозале смотрел этот страшный фильм. Он хотел, чтобы фильм демонстрировали солдатам, но даже национал-социалистам эта идея показалась оскорбительный, и фюрер отказался от своего намерения. Такие люди, как Варлимонт, считали невозможным для себя продолжать служить человеку с явно садистскими наклонностями, и Варлимонт под предлогом ухудшившегося состояния здоровья в связи с контузией, полученной при взрыве бомбы, вышел в отставку.
Можно сказать, что Генеральный штаб как независимый организм перестал существовать после того, как Гиммлер принял командование резервной армией. Гудериан считал, что его основная обязанность состоит в том, чтобы стабилизировать положение на Восточном фронте.
Военная карьера Гудериана началась с Ганноверского егерского батальона, которым командовал его отец. Он прошел школу Генерального штаба, служил в Войсковом управлении, но, по сути, никогда не принадлежал к избранному кругу офицеров Генерального штаба. Бек весьма сдержанно относился к революционным теориям Гудериана, что зачастую приводило к недоразумениям. Многие офицеры Генерального штаба затаили злобу на Гудериана за то, что он продолжал спокойно работать, в то время как их товарищи сидели в подвалах гестапо на Принц-Альбрехт-штрассе или закончили жизнь на виселице.
Попытка Гудериана открыть Гитлеру глаза на настоящую причину катастрофы потерпела неудачу. Он оказался не более успешен, чем его предшественники, когда стал настаивать на реорганизации командного аппарата и создании Генерального штаба вермахта во главе с Манштейном. Само собой разумеется, что и Генеральный штаб, и армия претерпели целый ряд изменений. Генерал Альфред Tonne стал генерал- квартирмейстером, а генерал танковых войск Вальтер Венк начальником штаба оперативного руководства. Полковник фон Бонин возглавил оперативный отдел, подполковник фон Кнезебек стал заместителем фон Бонина. Начальником отдела восточных армий был назначен генерал Гелен.
Преемником Варлимонта на должности заместителя начальника штаба ОКВ стал генерал Винтер, а один из фанатичных приверженцев Гитлера, генерал Вильгельм Бургдорф, занял место Шмундта (тот умер от ран, полученных при взрыве бомбы в штабе Гитлера).
Гудериан осознавал, что конец близится. Несмотря на то что производство боевого оружия достигло небывалого уровня (к весне 1944 года было оснащено сто тридцать пехотных и сорок танковых дивизий), что велась лихорадочная работа по отработке и изготовлению нового «чудо-оружия» – «Фау-2», турбореактивных самолетов и подводных лодок, Шпеер признался, что война была проиграна, когда авиация союзников начала уничтожать нефтеперерабатывающие заводы в Германии. Германия полностью обессилела к концу осени 1944 года, но Шпееру не удалось объяснить это Гитлеру. Фюрер морочил ему голову, рассказывая о стремлении Японии выступить посредником между Германией и Россией; точно так же он вводил в заблуждение Йодля и Кейтеля разговорами о новом оружии.
Начался прорыв Западного фронта, о котором предупреждал Роммель. 24 июля Гитлер решил наконец- то бросить в бой немецкие войска, оставленные в районе Па-де-Кале. Они прибыли слишком поздно и к тому же понесли тяжелые потери. Авиация противника не оставляла их в покое на всем пути следования. 25 июля американские танковые войска прорвали германский фронт в Авранше. Клюге, вспомнив о маневре, который Жоффр применил в битве на Марне, когда он отступил к Сене, а затем пошел в контрнаступление, попросил Йодля организовать ему встречу с Гитлером.
Но фюрер не желал слушать ни о каких «маневрах с отступлениями». Он отдал категорический приказ перейти в контрнаступление без всяких маневров. Ответственность за операцию возлагалась на
